Загрузка ...C Екатериной Демидовой мы познакомились на прошедшей совсем недавно London Fashion Week. В одном из шоурумов Сомерсет Хауса, между шляпками, туфлями и ювелиркой, готовых задать моду на следующий год, разместился Катин бренд WRQ.E.D. — платки и шарфы, бросающиеся в глаза своими исключительными принтами. Я, конечно, не могла не расспросить Катю и об ее изделиях и о том, как вообще русский молодой дизайнер оказалась на Лондонской неделе моды.
Russian Gap: Как я понимаю, главное отличие твоих изделий — в удивительных рисунках. Ты их сама создаешь?
Катя Демидова: Не совсем. Я придумываю тему, а потом, на основе скетч-буков нескольких авторов, делаю коллажи, собираю готовую картинку. Художники, с которыми я постоянно работаю, — это Ольга Гротова и Сергей Кудряшов. Готовый artwork мы печатаем на шелке, шерсти и кашемире с модалом. В принципе, его можно напечатать на любой ткани. Дизайн платка не симметричен, бывает, каждый угол разный. Стилисты говорят, что с ними проще работать — они подходят к большему количеству вещей, и их очень легко носить — не обязательно завязывать красивым узлом, чтобы такой платок хорошо смотрелся.
RG: Как ты пришла к созданию своего бренда?
КД: Я работала довольно много в разных fashion домах, включая Александр Маккуин и Джайлс, а также компаниях поменьше, разрабатывала принты для разных торговых марок, и через какое-то время я поняла, что готова выпустить свой продукт. Так, в 2012 году появилась компания WRQ.E.D.
RG: А где ты училась?
КД: Я окончила London College of Fashion в 2009 году, а всего я в Лондоне уже 10 лет. Когда я выпускалась, участвовала в конкурсе Миттельмода в Италии. Это международный конкурс для выпускников модной индустрии. Там я выирала в номинации The most creative collection. У меня был показ в Италии, и я выиграла Italian Fashion Chamber award. Говорят, сложно найти работу в fashion-индустрии, но я с первого дня работала.
RG: Что нужно, чтобы запустить модный бренд? Помимо, естественно, решительности и отваги?
КД: Очень много терпения и очень много работы. В моем случае сильно помог предыдущий опыт. У меня были необходимые контакты в производстве. Я окончила отделение fashion design technology, и знаю, как все это шьется, кроится, делается — то есть у меня есть необходимые рабочие навыки и понимание процесса производства. Просто абстрактной идеи для запуска бренда недостаточно, нужно хорошо понимать, что и как делать. Важна также команда, с которой ты работаешь.
RG: Твои вещи где-то продаются?
КД: Да, конечно! Мне очень повезло — мы сработались с Катей Жеребцовой, которая занималась продвижением молодых дизайнеров в Лондоне, и нас сразу пригласили продаваться на Boticca, также отметили как Next Generation Designers в журнале Drapers, и потом на нас стали обращать внимание стилисты, блогеры. А в прошлом году мои платки появились в сети бутиков Browns. Их основатель, легендарная Джоан Бурштейн, открывшая таких дизайнеров как Джон Гальяно, Александр МакКуин, Хусейн Чалаян, сама их выбрала. Катя Жеребцова пригласила меня на встречу с ней в Arts Club, но сама я подойти не решалась. Я вообще очень стесняюсь и иногда не достаточно уверенно себя чувствую. Так что Катя в конце лекции буквально пихнула меня к ней с лукбуком. Привела за руку и сказала, что вот, мол, моя подруга, она очень талантлива, посмотрите ее работы. Джоан понравились принты, и ей стало интересно, как они выглядят на ткани, она пригласила меня показать коллекцию. Browns — это один из крупнейших заказчиков сегодня, но кроме того, мы продаемся в бутиках, которые работают с клиентом напрямую, как стилисты.
RG: На London Fashion Week ты первый раз выставляешься? Что нужно, чтобы сюда попасть?
КД: Мы выставляемся уже третий раз. Отбор дизайнеров происходит на конкурсной основе. Пишешь заявление, присылаешь о себе пресс-кит: лукбук, информацию о компании. Кроме того, в условиях сказано, что твой бренд должен продаваться по меньшей мере в шести местах.
RG: На LFW участвуют только британские бренды, или международные тоже?
КД: Международные тоже, но я зарегистрирована как британская компания.
RG: А что дает участие?
RG: Наравне с Парижской неделей моды (в которой я пока не участвовала, но собираюсь в следующем году), LFW — крупнейшее событие в мире моды, на которое съезжаются все ключевые люди в индустрии со всего мира. Непосредственно во время недели моды мы общаемся с прессой, занимаемся продвижением. Эта практика очень успешно работает, особенно если у тебя нет постоянной пиар-кампании.
RG: Ну, а какие-то конкретные подвижки были? Так, чтобы вы выставились, и сразу — оп! — что-то случилось?
КД: Да, после прошлогоднего шоу нас пригласили разработать специальный дизайн для официального спонсора LFW — просекко Scavi & Ray. Он теперь красуется на всех бутылках, из которых разливают просекко на этой неделе моды. Это мои рисунки и рисунки еще двух художников, с которыми я постоянно работаю, Оли Гротовой и Сергея Кудряшова. Кроме того, здесь происходят знакомства с байерами из крупных магазинов, все это дает ощутимый толчок для продвижения. Я всегда свою компанию рассматривала, прежде всего как бизнес, и если бы это не давало результата, я этим бы не занималась.
RG: Это бизнес, который приносит доход? Или пока ты больше вкладываешь?
КД: Уже приносит! Но у меня в планах расширение линейки — я хочу делать одежду тоже. Хотя аксессуарами заниматься проще — в том смысле, что там нет размеров, нет определенного фита, который обычно требует довольно больших инвестиций на производство. Кроме того, если ты производишь одежду, то гораздо выше затраты на маркетинг: ты должен участвовать в показах и т.д. Сейчас мы делаем платки, шарфы, кейсы для телефонов. Если ты дизайнер, то можешь пойти также в подушечки и шторы, но я бы хотела, чтобы мы оставались больше в fashion, а не household. Хотя обои нам тоже предлагали делать.
RG: Я правильно понимаю, что у тебя исключительно британский бренд, и ты нигде не афишируешь, что ты русская?
КД: Если кто-то спрашивает, я, естественно, не скрываю происхождения, но вообще мы позиционируем себя как английская компания.
RG: А то, что ты из России, как-то влияет на твои коллекции?
КД: Наверное. Я довольно давно живу между разными странами и городами, и у меня часто возникает какое-то ностальгическое ощущение, рисуется какая-то красивая картинка прошлого. Так что тема ностальгии, путешествий часто в моих работах присутствует. Богатое культурное наследие тоже не может не найти своего отражения. Но всякие березки, самовары, кокошники, российская прямолинейность — это не про нас.
RG: А каке-то еще русские дизайнеры представлены на LFW?
КД: Да, довольно много. Только что в бывшем помещении галлереи White Cube прошла презентация женской коллекции Timur Kim, также есть замечательный knitwear брэнд Lana Siberie.
RG: Вы общаетесь?
КД: Конечно. Это люди, которые, так же, как и я, получили здесь образование, работали. Естественно, у нас много общего.
RG: Вообще, насколько это сложная и конкурентная среда — мир моды?
КД: Очень важно понимать, что этот бизнес далек от розовой мечты о гламуре и блестках. Все, на самом деле, далеко не так просто. Чтобы бренду раскрутиться и закрепиться на рынке — сейчас скажу страшную цифру! – уходит 8-9 лет. И надо хорошо знать, что ты делаешь, как ты делаешь, и делать что-то очень специфическое. Надо думать над продуктом — и над технологией (как делать, как производить), и над сбытом. Понимать аудиторию, политику ценообразования — думать, где бы ты хотел продаваться, по какой цене.
RG: А сколько стоят твои платки?
КД: Они немного дешевле, чем дизайнерские, но дороже, чем масс-маркет. В ритейле они будут стоить £145. Здесь нет наценки на бренд. Люди покупают наши вещи не потому, что мы WRQ.E.D, а потому, что они им нравятся. Но продаются они хорошо.