Загрузка ...Ленивые пасхальные каникулы в Британии закончились нескучно: премьер-министр Тереза Мэй объявила о решении провести 8 июня 2017 года внеочередные парламентские выборы. Такие выборы называются по-английски snap elections – «выборы, назначенные щелчком пальцев».
Это решение большинство аналитиков называют «неожиданным», особенно после того, как Британия формально начала процесс выхода из Евросоюза. Некоторые опытные политики, и в том числе бывший лидер UKIP Найджел Фараж, которому мы в значительной степени обязаны “Брекзитом”, не раз говорили, что на месте премьер-министра они бы назначили досрочные выборы. Однако сама Мэй неоднократно публично заявляла, что парламент будет работать полные пять лет.
Зачем ей это понадобилось и почему именно сейчас?
Тереза Мэй в июле прошлого года сменила на посту премьер-министра бывшего лидера консерваторов Дэвида Кэмерона, мечтавшего удержать Британию в составе ЕС, но попавшего в ловушку собственного просчета и назначившего референдум, на котором большинство британцев высказалось за “Брекзит”. Кэмерон потерял популярность и ушел в отставку, оставив преемнице растерянную партию с небольшим перевесом в 17 голосов в парламенте, но зато с условием, что оппозиция не имеет права требовать досрочных выборов – так называемый парламент с зафиксированным на пять лет правом работы. С таким перевесом голосов Мэй могла провести через парламент активацию “статьи 50” о выходе из ЕС, но не весь пакет переговоров по “Брекзиту”.
За Терезой Мэй стояла репутация крайне неудачного министра внутренних дел, который так и не смог наладить контроль за иммиграцией в Британию, что в значительно степени повлияло на выбор граждан на референдуме. Кроме того, Мэй постоянно упрекали в том, что ее никто не избирал премьер-министром, что главой правительства ее назначили. Хотя, строго говоря, премьер-министра британцы не выбирают – они выбирают партию, лидер которой становится главой правительства в результате предвыборной борьбы. В том, что консерваторы выбрали нового лидера взамен ушедшего и Мэй автоматически стала главой правительства, нет ничего незаконного или беспрецедентного. Половина британских премьеров была именно назначена партией, а не выбрана гражданами. Но красивее было бы, если бы она избралась как лидер партии.
Еще одна проблема состояла в том, что Мэй по ряду причин не могла использовать в составе своего правительства ключевые фигуры из бывшего правительства Кэмерона, но сформировать правительство она могла только из уже избранных членов парламента. Поэтому в некоторой степени она его «слепила из того, что было».
Все эти и некоторые другие проблемы можно было легко поправить, проведя в парламент больше депутатов от консерваторов, то есть – через внеочередные выборы.
По мере того как Мэй укрепляла единство консерваторов и свой авторитет путем простого повторения мантры «Брекзит» есть “Брекзит» и другими пассами, опросы общественного мнения показывали все больший отрыв (по популярности) консерваторов от их ближайших соперников лейбористов, лидер которых Джереми Корбин занимает чрезвычайно пассивную позицию. Сейчас этот отрыв составляет около 20 процентных пунктов и продолжает увеличиваться. Аналитики предсказывают, что лейбористы могут получить самое малое число мест в парламенте с 1937 года.
В победе консерваторов на выборах, если они состоятся в скором времени, ни у кого нет сомнения. Неудивительно, что Мэй сделала выбор в пользу проведения досрочных выборов.
Можно ли назначить досрочные выборы, если парламент избран на жесткий срок?
Законодательство предусматривает две опции: или вотум недоверия правительству, или парламент должен проголосовать не менее чем 2/3 голосов за проведение досрочных выборов. 19 апреля парламент проголосовал за это предложение подавляющим числом голосов – только 13 человек были против.
Может ли быть так, что саму Мэй не изберут в парламент?
Хотя Мэй нередко упрекают в том, что ее никто не избирал премьер-министром, она, без сомнения, является самым популярным политиком в стране. Ни аналитики, ни другие депутаты, в том числе из оппозиционных партий, не подвергают сомнению ее будущий триумф, а также то, что консерваторы значительно увеличат свое присутствие в парламенте и, возможно, даже наберут конституционное большинство.
Представители небольших партий, в том числе либеральные демократы, «зеленые» и SNP (шотландские националисты), предлагали друг другу даже предвыборный альянс, то есть скоординированное выдвижение единого кандидата против представителей консерваторов на местах. Однако лейбористы пока говорят, что они на такой альянс не согласны и их кандидаты будут выдвигаться во всех округах, где они были избраны в 2015 году.
Что в этих выборах напрягает?
Британские журналисты и политологи чаще всего обращают внимание на следующие вещи.
Первое: Мэй, которая очень много говорит о важности укрепления лидерства для успешного проведения “Брекзита”, отказывается принимать участие в теледебатах партийных лидеров. Для британцев это странно – теледебаты стали важной частью предвыборной кампании за два предыдущих избирательных цикла, они пользуются большой популярностью у зрителей и СМИ, и отказ от участия в них выглядит «неспортивно» и чванливо, если не сказать больше.
Второе: Мэй ставит во главу угла предвыборной кампании “Брекзит», в то время как обычно главными темами во всех предвыборных кампаниях были система здравоохранения, система образования и личные финансы граждан. Пока непонятно, согласится ли избиратель с предлагаемой премьером повесткой. В конце концов, что за такой зверь этот “Брекзит”, пока никто не знает, а кушать хочется всегда. Не проясняет этот вопрос и позиция самой Мэй, которая говорит о “Брекзите” и о воле граждан пока только в самых общих словах.
Третье (прямо вытекает из первых двух): премьер ничего не говорит по существу и вообще практически никого не посвящает в свои планы, намерения и мысли. После объявления досрочных выборов она уже несколько раз выступила с краткими речами, которые расцениваются прессой как «предвыборные», и ни разу не согласилась ответить на вопросы представителей СМИ.
Въедливые британские журналисты подозревают Мэй в стремлении принимать все решения единолично, информируя о них, но не обсуждая. Для Британии такой подход является нетрадиционным, и потому обращает на себя особое внимание.
Как эти выборы отразятся на процессе выхода Британии из ЕС?
Источники в Евросоюзе подтверждают уверенность Даунинг-стрит в том, что выборы в начале июня никак не изменят расписание “Брекзита”, потому что как раз на начало июня, когда сформируется британской парламент, и планировались первые переговоры с Евросоюзом. 29 апреля лидеры 27 стран-членов ЕС соберутся, чтобы выработать общие принципы переговоров с Соединенным Королевством. Затем примерно к июню-июлю Еврокомиссия должна разработать детальный переговорный план, который лидеры 27 стран должны одобрить. До того никто не будет вести с Британией никаких переговоров.
Никто пока не спекулирует о том, каким будет положение иностранных граждан в Соединенном Королевстве и британцев в странах ЕС из-за почти полного отсутствия информации на эту тему. Логика “Брекзита” вроде бы должна привести к ужесточению визового законодательства, возможности получения вида на жительство и гражданства, но будет ли это воплощаться, с какого времени, на каких условиях и так далее – все это пока остается за скобками.
Согласно недавнему опросу ведущего британского социологического агентства YouGov, 48% граждан страны считают, что Мэй способна добиться выгодных для Британии условий по выходу из Евросоюза. Голосуя за консерваторов на предстоящих выборах, британцы дадут Мэй сильный мандат на то, чтобы проводить “Брекзит” на тех условиях, которые лично она считает подходящими для страны. Видимо, речь будет идти о формальном выходе из единого рынка, но заключении какого-то соглашения о зоне свободной торговли. Как это будет реализовано – пока аналитики только спекулируют.
Что будет происходить с экономикой?
Источники в Сити предсказывают большую волатильность всех рынков во время предвыборной кампании. Правда, они предсказывали и экономической коллапс после голосования на референдуме, а он не последовал. Сейчас аналитики обращают внимание на то, что британские рынки устояли от падения во время предыдущих досрочных выборов в 1966 и 1974 годах.
Аналитики, работающие в Сити, рассуждают о том, что в такие времена хорошо бы отложить немного денег, чтобы ими «поиграть», когда появится такая возможность. Но поскольку накопления в домашних хозяйствах Британии находятся сейчас на самом низком с послевоенного времени уровне, этот совет относится к немногим избранным. Так же, как и рекомендация не упускать из виду мировые рынки, на которых тоже могут открываться перспективы.
Ирина Демченко, журналист