Загрузка ...Родина Хэллоуина – это британские острова, поэтому не удивительно, что в канун Дня Всех Святых в столице Объединенного королевства проходят сотни костюмированных вечеринок и клубных карнавалов. В некоторые места попасть можно достаточно просто, а про некоторые надо думать существенно заранее.
Одно из мест имеет весьма многозначительную репутацию, но билеты туда расхватывают, как горячие тыквы. Это крупнейший в Европе фетиш-клуб Torture Garden (сокращенно TG). В этом году в «Саду Пыток» проходили сразу два хэллоуинских бала, в каждом из которых участвовали более 2000 человек. В честь праздника сад пыток раскинули в историческом The Coronet Theatre, построенном еще в 19 веке. Причем, возможно, это одна из последних возможностей посетить театр, в котором когда-то выступал молодой Чарли Чаплин — сегодня он находится под угрозой сноса.
Но главное в этих балах – конечно, не помещение. Быстрый поиск в интернете сообщает, что “Сад Пыток” был создан почти 25 лет назад. Вначале клуб пыталась закрыть полиция, а сегодня его называют “легендарным” и причисляют к одной из важных достопримечательностей многомерной субкультурной жизни Лондона. Среди тех, кто выступал и посещал TG, — Мэрлин Мэнсон и Жан-Поль Готье. Здесь же организовывались показы мод и фото-проекты, которые неизменно встречались восторгами ценителей и негодованием защитников нравственности.
Более подробные описания явно могут испугать неподготовленного читателя. Так, «Википедия» сообщает что в клубе можно найти самые разнообразные девиации и любые ориентации, а академические статьи описывают TG как место кровавых ритуалов, насилия и членовредительства, а также арену для современных форм жертвоприношений или, по крайней мере, для сублимации самых темных языческих обычаев. Автор одной из статей заключает, что «Сад Пыток» «безусловно демонстрирует аномальную природу фетиш клубов».
Но разве не хочется нам иногда пойти по следам Буратино и проткнуть дырку в нарисованном очаге? Или провалиться в кроличью нору, вслед за Алисой, чтобы оказаться “вверху, в глубине, внутри и снаружи, — где все по-другому!” Чтобы попасть в Totrure Garden, не достаточно просто захотеть и даже заранее приобрести билет. Не менее важно соблюсти определенные правила дресс-кода. Требования к костюмам либеральны, но это точно не может быть чем-то обыденным и скучным, и это, скорее всего, потребует от желающего неких усилий. «Если то, в чем вы одеты, не заставит всех на улице на вас глазеть, не пытайтесь даже встать в очередь на входе», — гласит сайт.
В канун Хэллоуина найти костюм становится сложнее, так все специализированные магазины подвергаются набегу любителей фетиш-моды. Но к счастью, для того чтобы преодолеть привратников, не обязательно облачаться в латекс и греметь цепями. Оригинальная раскраска, отсутствие избыточной одежды и любой креатив вполне сделает вас своими на тропинках сада.
Первое впечатление от попадания внутрь напоминает то ли межпланетный бар космопорта на Татуине в самом первом фильме «Звездных Войн», то ли царство аватаров в “Second Life”. Невероятные сооружения на голове, удивительные маски, контрасты обнаженности и костюмов, которые полностью прячут не только лицо, но и тело его обладателя, смесь кожи и латекса, изысканных платьев и корсетов времен просвещения. Любые попытки описать инопланетность участников праздника обречены на провал. Конечно, сразу хочется все это заснять, но фотографировать строго запрещено. И это справедливо. Иначе бы все это разнообразие превратилось в толпу обладателей смартфонов, которые озабоченно снимают друг друга. Кроме того, далеко не все участники фетиш-карнавала мечтают очутиться в чьем-то фейсбуке или инстаграме.
Тесные коридоры театра ведут в разные пространства садов. В самом центре – огромный танцевальный зал со сценой, которая немного напоминает дискотеку в гибнущем Сионе из второго фильма «Матрицы». Впрочем, сами выступления не представляли из себя особого интереса. Главными действующими лицами вечера были сами участники, а сценой было все пространство сада пыток.
Отдельный спектакль при участие зрителей разыгрывался в тематических комнатах со всем возможным инвентарем для разных БДСМ-игр. Здесь есть и клетки, и специальные веревки для подвешивания, и гинекологические кресла, и инструменты в духе средневековья, закрепляющие голову и руки так, что человек оказывается не в состоянии двигаться. Впрочем, все это напоминало скорее игровые площадки, чем комнаты пыток. В одном углу девушку в кожаном корсете ублажали сразу пять рабов, в другом компания ребят приковала к гильотине своего обнаженного темнокожего товарища и предлагали всем прохожим попробовать на нем плетку, в третьем пара внимательно наблюдала, как раб в маске целует ноги девушки, после чего он поднялся, они обнялись и разошлись.
Все действо можно было разбивать на тысячи мизансцен, которые перемешивались с пестротой костюмов, музыкой и шумным весельем. Что интересно, во всем этом не было никакого ощущения насилия, или хотя бы толики страшных кровавых ритуалов. Ровно наоборот, вокруг царила атмосфера доброжелательности, все смотрели друг другу в глаза и улыбались. Максимум, что могло случиться, это попытки знакомства, начинающиеся примерно так: «Привет, ты очень красивая. Хочешь, я тебе покажу, как умею пользоваться плеткой?». Если девушка отвечает: «Нет» — парень улыбается и идет дальше. Несмотря на повсеместное присутствие алкоголя, мало кто им злоупотреблял.
В Садах Пыток было еще одно потайное место. Девушка, стоявшая под табличкой «Комната для Пар», пускала внутрь исключительно пары и только после того, как они целовали друг друга, — причем пары могли быть как гетеросексуальные, так и нет. Что происходило внутри, я думаю, можно догадаться и без описаний. Впрочем, в течение вечера пространство «Комнаты для пар» постепенно распространилось на весь клуб. Кресла амфитеатра, из которого открывался вид на танцпол и сцену, превратились в еще одно пространство любви.
Пожалуй, главной особенностью Сада Пыток, были как раз не пытки и жестокость, а именно свобода – свобода быть кем ты хочешь и делать что хочешь. Ограничения, правила, инструкции и условности, которые регулируют наше поведение в повседневной жизни, остались вне стен бала. Сады Пыток – это альтернативное пространство, но альтернатива вовсе не обязательно предлагает протест против того что есть. Оказавшись внутри, вы не обязаны быть антиподами и вставать на голову – вы просто можете быть кем или чем хотите. Страна чудес – это не страна, где вас ждут чудеса, а страна, где у вас есть свобода быть частью чуда, воплощать фантазии, создавать новые миры, играть и не бояться, что вас за это осудят. Конечно, во всем это есть элемент сексуальной свободы, но «Сады Пыток» как пространство свободы, скорее, предлагают эстетическую альтернативу, чем просто площадку для того чтобы предаться всевозможным формам разврата (это, наверное намного эффективнее можно делать и дома). Иными словами, эстетическое важнее сексуального, а зрелищность важнее похоти и страсти.
Сад Пыток — это не единственное в своем роде альтернативное пространство. Пожалуй, наиболее известным примером подобного типа пространств является знаменитый фестиваль Burning Man, проходящий в пустыне Невады. Культурно-исторический анализ роли карнавала Михаила Бахтина показывал, что возникновение альтернативных пространств вообще не новость, но пожалуй бахтинское понимание карнавала как раз более протестно по своей природе. Анархисты ввели понятие «временных автономных зон», в которых правила повседневности отступают, давая возможность рождаться новым социальным и личностным конструкциям.
“Сад пыток” отражает еще одну важную социо-культурную тенденцию – это “иммерсивный театр”. В последнее время мероприятия, где смешиваются границы между зрителями и артистами и где зритель погружается в мир спектакля, становятся все более популярными. Не так давно в Лондоне закончился сезон показа иммерсивного спектакля “The Drowned Man”, который вызвал большой восторг публики. А мероприятия формата Secret Cinema предлагают зрителям погрузиться в мир фильма и ощутить себя его героями, перед тем как перейти непосредственно к просмотру кинокартины. Однако в случае Torture Garden – зрители и есть артисты, и все сады – это одна большая сцена полная непредсказуемых сюжетных поворотов и неожиданных героев. Отсюда важность дресс-кода, который позволяет каждому стать участником действия, а не просто посторонним зрителем. Впрочем, эффект подобных пространств не ограничивается ночью проведенной в саду. Один раз ощутив возможность альтернативного пространства, человек начинает с одной стороны относится более критически к данностям будней, а с другой с большей толерантностью к проявлениям иного в повседневной жизни.
Кто-то может сказать, что в подобной дружелюбности и открытости Сада скрывается и опасность. Как Burning Man, так и TG все больше становятся частью мейнстрима. Возможно, 25 лет назад “Сад Пыток” и начинался как закрытая субкультура, но став своего рода культурным институтом, он покинул маргинальную зону экстрима. Место, в которое более 2000 билетов распродаются за несколько недель до начала мероприятия, вряд ли можно назвать маргинальным. Да и вообще, во времена, когда главным мировым бестселлером являются “50 оттенков серого”, БДСМ- и свингер-клубы постепенно из разряда запретного перемещаются в сферу тем для “смол тока”. С одной стороны, можно сказать, что процессы “мейнстримизации” чреваты коммерциализацией и потерей идентичности субкультур . С другой, именно в рамках такой динамики, подобные структуры трансформируются из чего-то маргинального в пространство свободы и карнавала, в котором каждый может выйти хоть ненадолго за пределы ежедневности и расширить границы своего «Я».
Герой фильма «Бесконечная история» попытался выйти за пределы страны Фантазии и открыл тайну, что у фантазии нет границ. Все мы так или иначе выбираем для себя определенную степень свободы, определяя границу между тем, как мы живем, тем, что остается в мире наших мыслимых фантазий, и тем, что остается за их пределами. Сад Пыток– это не резервация маргиналов, а сад расходящихся тропок, позволяющий осознать, что выбирая один образ себя, мы не обязательно отказываемся от возможности других «Я», и возможно в другом пространстве, которое где-то существует, мы совсем другие. Впрочем, иногда тропы пересекаются, и в альтернативных пространствах Сада нам предстоит встреча не с другими обитателями это мира – а с самим собой.