Загрузка ...
— Андрей, с чего началась ваша стартаперская история?
— Меня всегда интересовало то, что раньше стартапами никто не называл. Какие-то истории, связанные с новыми продуктами и направлениями в бизнесе. Но совершенно парадоксальным образом моя карьера началась не со стартапа, а с крупной корпорации. Я начал работать в компании «Кока-Кола», когда она только пришла на российский рынок и строила заводы в девяти часовых поясах.
Оглядываясь назад, я бы тоже мог сказать, что это был стартап… Просто большой и с огромными ресурсами — атмосфера была именно такая.
— Потом вы переехали в Великобританию? Когда это было?
— Моя история с Лондоном началась в 2000-х. Я переехал работать сюда как management consultant в консалтинговую компанию, которая была основана Майклом Портером из Гарвардской школы — создателем доктрины конкурентоспособности.
Но в тот момент я для себя понял, что мне не хватает конкретики. Было интересно каждые несколько месяцев иметь дело с чем-то новым, однако природа консалтинга такова, что твой продукт — это уверенная презентация с надеждой, что люди по ту сторону стола тебя поняли. И даже в этом ты не можешь быть до конца уверен. Осязаемой составляющей мне не хватало. Поэтому я организовал собственную компанию, которая помогала крупным английским и российским организациям в разработке новых продуктов, брендов и их выведении на рынки. Это приносило мне огромное удовольствие.
— С консалтингом все понятно. А как появилась идея привезти в Британию валенки?
— Мне кажется, что мой предыдущий опыт в бизнесе стал одной из предпосылок того, как появилась эта идея. Другая причина — личная: в какой-то момент я увлекся плаванием в холодной воде. Несколько лет, живя вблизи моря, мы с семьей игнорировали Ла-Манш. Но когда на улице стояла жара, я все-таки залез в воду. А затем начал плавать регулярно и стал одним из тех фанатичных людей, которые вступают в сообщества Wild Swimming, как здесь их называют.
Однажды, после очередного зимнего заплыва, я понял, что мне очень хочется побыстрее согреться. Начал думать, чего не хватает, и у меня промелькнула идея привезти из России валенки. Тогда я, конечно, не задумывался об этом, как о бизнесе. А когда начал их носить, то обратил внимание, что сам из них не вылезаю. Так у меня появилось два вида обуви — сандалии и валенки. И было очень странно осознавать, что предмет гардероба, который мы привыкли видеть на картинках из деревенской и сельской местности, может быть настолько функционален и применяться в условиях современных европейских городов.
— Получается, что спустя долгие годы вы все-таки решили основать собственный стартап?
— Да, но не сразу. Сначала я поездил по заводам валенок в России — с советских времен сохранилась примерно половина из них, меньше десятка. Те, что остались, находятся в крепких руках, и сейчас ими занимается второе поколение мастеров. Эти предприятия достаточно разные по размеру и масштабу, но все они ориентируются на тех, кто до сих пор покупает валенки в России, и, к сожалению, не особо активно развивают продуктовую линейку.
— А где находится самая крупная из действующих фабрик?
— В городе Ярославль. Остальные, скорее, являются артелями, где трудятся настоящие хранители индустрии. Именно с такими специалистами я начал работать по проекту. Оказалось, что коллективы мастеров сильно страдают от того, что внутренний спрос на валенки в России падает, хотя они производят по-настоящему уникальные вещи.
Кроме того, это полностью безотходное и экологичное производство, которое находится в выразительном контрасте по сравнению с нынешними индустриальными методами. Фабрикам даже не нужно ничего отправлять на переработку, потому что для создания валенков используются только шерсть и горячая вода, а остатки превращаются в компост. Когда я рассказываю об этом приверженцам sustainable fashion, им трудно поверить, что подобные традиции сохранились по сей день.
— И тут история сложилась…
— Я сам до конца не верил в то, что у меня появилась возможность создать бренд под названием VOYLOK, в рамках которого мы разработали небольшую линейку. Валенки полностью сохранили как методологию традиционного производства, так и правильный внешний вид, но при этом получились более адаптированными под реалии современных горожан и европейцев, задача которых — не выжить в тридцатиградусный мороз, а сохранить комфорт, тепло и внести некий элемент всепогодности.
Очень важно то, что для производства валенок используются натуральные материалы, и, в отличие от тех же резиновых сапог, которые очень любят англичане, они позволяют ноге «дышать». Нога не потеет, при этом находясь в тепле. Поэтому я всем советую носить валенки традиционным способом — на босые ноги. И не только на улице, но и дома — тогда холодные английские полы перестанут вас беспокоить.
— Как вы уже отметили, валенки — один из традиционных символов русской культуры. И кажется, что идея лежит на поверхности. Неужели ни у кого не было мыслей и попыток вывести продукт на международную арену?
— Попытки были, но реализация каждый раз хромала. Кто-то пытался изменить цвет, дизайн, добавить надписи или украшения. Меня же, в первую очередь, привлекла именно их минималистичная внешность и довольно аскетичная эстетика. За валенками стоит идея простоты, универсальности. Ее миру сейчас очень не хватает. Наша жизнь настолько захламлена, что даже на бытовом уровне желание упростить ее и очистить гардероб — это тот подход, который, глядя на валенки, легко объяснить и который люди быстро считывают.
Уже год наш проект VOYLOK находится в разработке. Все немного затянулось, поскольку производства закрывались на карантин. Но, преодолев трудности, мы сформировали ряд из четырех ключевых моделей, которые отличаются друг от друга высотой голенища: от тапочек до высоких валенок «под колено».
— Насколько я знаю, в марте вы запустили краудфандинговую кампанию.
— Да, мы решили протестировать концепцию, получили достаточно фидбэка и запустили краудфандинг, чтобы посмотреть, поймут ли нас люди за пределами России.
Сейчас у всех есть возможность поддержать нас донатом в несколько фунтов, либо оформить полноценный предзаказ на свою пару валенок VOYLOK, которую к сентябрю мы обещаем доставить. Кампания по сбору средств будет длиться до конца марта, и на данный момент мы уже собрали половину суммы — пока идем по графику. Но если не соберем достаточное количество денег, то не получим ни копейки — все вернется группе поддержки.
Мы жестко ограничены во времени, и для меня это абсолютно новый опыт. Сначала я даже сомневался, сможет ли производство из России развиваться на местном рынке. Конечно, причиной этому была и новостная, и политическая повестки. Но, как мы уже успели убедиться, политика не влияет на отношение аудитории к хорошим проектам. А что будет дальше — нам еще предстоит узнать.
Фото: личный архив героя