Загрузка ...
Впервые вы прочли дневник вашей прапрабабушки Мелании Севрук еще в 2015 году и даже написали сценарий к полнометражному фильму для российского телеканала, однако проект не состоялся. Как Вы вернулись к этой истории в феврале 2023 года?
В 2017 году у нас действительно не получилось перенести эту историю на экран — сейчас очевидно, что уже тогда это было связано с цензурой на российском телевидении. Спустя год после начала войны я перечитала дневник своей прапрабабушки Мили и вновь осознала, что эта история как никогда созвучна с событиями, участниками которых мы все так или иначе являемся. Я решила провести ресерч: ходила на выступления российских артистов, которые также были вынуждены покинуть свою страну, искала подходящий формат для своей истории. Мне очень хотелось сделать полноценный спектакль, а не художественное чтение, но я понимала, что зарядить этим других людей, заставить от корки до корки прочитать дневник «чьей-то прапрабабушки» будет сложно.
Тогда моя подруга, композитор Анна Друбич, посоветовала мне написать выдержку текста, где будет отражен мой взгляд на эту историю. Написав такой текст на 40 страниц, я смогла найти команду единомышленников: мой брат Никита Лебедев, работающий под псевдонимом Арсений Фарятьев, составил текст пьесы; Анна Друбич написала музыкальное сопровождение; художница Лиза Иршаи создала прекрасную мультипликацию. Надо сказать, что все, кто согласились на эту авантюру, находились в очень непростых жизненных обстоятельствах и в тяжелом моральном состоянии — это команда россиян, которые выступили против войны и покинули свой дом. Сейчас стало понятно, что этот профессиональный опыт — про поддержку друг друга. «Надеждины» стали антивоенной терапией не только для меня, но и для всей команды. Как оказалось, через прошлое немного проще прорабатывать то, что происходит в настоящем — картина видится чуть шире.
Почему вы выбрали именно театральную форму для рассказа истории вашей семьи — особенно учитывая то, что вы постоянно проживаете в Лос-Анджелесе, городе, который трудно назвать театральным?
В первую очередь это, безусловно, связано с теми ограниченными ресурсами, которыми располагала наша команда. Кроме того, кинематографический процесс занимает гораздо больше времени, нежели чем создание спектакля — можно сказать, что театр быстрее реагирует на новую действительность. Хоть мы и создали театральный проект, мне «Надеждины» видятся таким маленьким семейным блокбастером — участники нашей творческой команды вплели в эту историю множество необычных деталей, таких как мультипликация и игра теней. Конечно, свое виденье представил и режиссер спектакля Егор Баранов, который еще в России работал над киносериалом «Гоголь» и, в целом, привык к «большим мазкам» в режиссуре.
Что касается начального «местоположения» нашего спектакля — мы действительно переживали из-за того, что в Лос-Анджелесе театр мало кому будет интересен на фоне всеобщей одержимости кино. Мы анонсировали «Надеждиных» в ЛА всего за месяц до показа, но в итоге были приятно удивлены солд-ауту.
Когда и где состоялась мировая премьера моноспектакля «Надеждины»?
Это случилось в октябре 2023 года в Кишиневе — родном городе моей прапрабабушки Мили. Премьера проходила в Еврейском Общинном Центре KEDEM спустя две недели после террористической атаки на Израиль 7 октября — эти страшные события я переживала в окружении людей, непосредственно связанных с Израилем. Мой прапрадедушка Женя Зеленский-Надеждин был евреем — для меня особенно важно, чтобы его имя и слава, забытые в советский период истории, были восстановлены, в том числе, для еврейского сообщества. Именно поэтому в рамках мирового тура мы также посетим Тель-Авив и представим «Надеждиных» в театре Гешер.
Какие у Вас сложились впечатления от первого месяца тура по Соединенным Штатам со спектаклем «Надеждины»?
Как я уже упомянула, этот проект стал терапией не только для меня, но и для всех создателей спектакля. Когда мы сыграли уже более десяти спектаклей за апрель, мы были рады наблюдать, как «Надеждины» служат своеобразным терапевтическим сеансом и для наших зрителей. Мне импонирует, что люди, посмотревшие наш спектакль, погружаются не только в воспоминания, но и в исследование истории своих семей — например, как и я, многие после просмотра «Надеждиных» обращаются к генеалогам и составляют семейные древа.
Можно предположить, что основную часть ваших зрителей составляют русскоговорящие эмигранты. А есть ли интерес со стороны американской публики?
Безусловно, больше всего зрителей с антивоенной позицией из России и Украины. При этом, на показах в Лос-Анджелесе и Нью-Йорке мы решили провести эксперимент — запустили подстрочник на английском языке, мой брат (и автор пьесы) Никита Лебедев пригласил своих американских товарищей из школы искусств Тиш Нью-Йоркского университета и интервьюировал их после просмотра. Что удивительно, им было не только очень интересно, но и понятно то же, что и русскоязычному зрителю — акценты они расставили так же. Я думаю, это связано с тем, что в нашей истории на первом плане женщина, которой не хочется ни социализма, ни капитализма, ни даже демократии. Ей просто хочется, чтобы ее дети не умирали. C одной стороны, это, конечно, можно назвать пассивной позицией, с другой, моя прапрабабушка Миля похоронила своего младенца из-за таких споров — какая система лучше? Поэтому это можно назвать универсальной историей, которая отзывается в людях по всему миру.
Как изменился спектакль с момента мировой премьеры?
Я могу назвать момент, когда спектакль точно изменился — это день убийства Алексея Навального. Изначально рифмовка между Зеленским-Надеждиным и Навальным существовала только внутри нашей команды. Мы понимали, что наш главный герой на рубеже XIX–XX вв. занимался примерно тем же, чем и Алексей в XXI веке — обличал коррупцию. Мой прапрадед погиб в 28 лет, будучи затасканным по тюрьмам и допросам, с уничтоженным здоровьем (в 27 лет он мог передвигаться только при помощи палок). Со смертью Алексея наша история стала ощущаться гораздо больнее.
Также можно провести параллели между разными волнами эмиграции — тогда, в начале 20 столетия, и сейчас, за последние два года. Список проблем эмигрантов очень созвучен сегодняшнему дню — обмен русских денег, процесс переезда множеством поездов тогда или самолетов сегодня.
В моноспектакле «Надеждины» я играю себя, а также свою прапрабабушку Милю и прапрадедушку Женю (также есть «голос Надеждина» в исполнении Анатолия Белого). В определенные моменты эти персонажи сливаются друг с другом, и некоторые формулировки абсолютно «про сегодня». Например, когда Женя принимает решение эмигрировать, Миля пишет: «Другого выхода нет. Работать организатором, пропагандистом он по состоянию здоровья не мог, а создать революционный орган, газету, журнал в России сегодня невозможно». После этих произнесенных мною слов в спектакле всегда возникает такая оглушительная тишина — зрители думают о сегодняшней России, где не осталось свободы слова.
Этот спектакль, как вы сами говорили в интервью Катерине Гордеевой, буквально создан «на коленке». Как вы пришли к внедрению таких деталей, как игра теней, мультипликация, и к использованию велосипеда в вашей постановке?
Да, изначально мы начали репетировать у меня дома в Лос-Анджелесе, повесив простынь, которая используется в самом спектакле уже на сцене. Задумка с игрой тенями связана с тем, что этот моноспектакль можно назвать в том числе неким «спиритическим сеансом», в процессе которого я превращаюсь в тень своего прапрадеда. Мультипликация, созданная художницей Лизой Иршали при помощи ксерокса и кальки, отражает то, как мы представляем себе своих предков — черно-белыми, немного дерганными.
В использовании велосипеда отражены и моя сестра Мила из Харькова, которая так путешествует на свою работу в Австрии, и брат Никита, который обходится без машины в Лос-Анджелесе. Это мои сестра и брат, которые крутят педали просто для того, чтобы доехать до своей работы и заработать 15 долларов на еду.
Вы упомянули, что продолжаете исследовать историю ваших предков с генеалогом — на каком этапе находится этот процесс?
Недавно мы наконец-то установили дату смерти моей прапрабабушки Мелании Севрук, а также нашли кладбище в Нижнем Новгороде — сейчас выясняем, сохранилась ли могила. Идет поиск могилы моего прапрадедушки Жени Зеленского в городе Нерви в Италии. Из дневников я узнала фамилию человека, который участвовал в арестах и издевательствах над прапрадедом. Удалось даже получить доступ к записям этого человека о том, как проходил этот процесс. Я точно знаю, что не остановлюсь, пока не найду имена всех тех палачей, кто привел Зеленского-Надеждина к гибели.
В вашем спектакле присутствует следующее высказывание: «Жить в настоящем, или не жить никогда». Какие у Вас планы на это настоящее? Стоит ли нам ждать продолжения истории с «Надеждиными»?
Главный секрет жизни в настоящем — и вправду жить в нем без определенных планов. У меня никогда не было иллюзий о том, что я стану востребованной американской актрисой — сейчас я воспринимаю возможность провести мировой тур со своим спектаклем как способ заработать деньги на учебу в колледже по специальности «медицинская сестра». Конечно, я рассматриваю вариант показов «Надеждиных» в американской реальности — в каком-нибудь театре офф-Бродвей, на английском языке на протяжении более длительного времени.
Россию покинуло множество талантливых людей. Возможно, случится объединение нас, эмигрантов из творческой среды. К тем, кто справился с жестким приземлением в условиях изгнания, приходит осознание, что вернуться в родную страну сейчас не получится, и поэтому все, что нам сейчас остается — действовать в новых предлагаемых обстоятельствах.
Премьеру спектакля «Надеждины» в Лондоне представляет компания Bird&Carrot Productions.
Даты показа: c 20 по 23 мая 2024 года
Приобрести билеты можно по ссылке.
