Загрузка ...Самым безопасным местом в Британии в 2020 году стали тюрьмы.
Места, специально созданные для социальной изоляции, подтвердили свою способность изолировать. Риск заразиться COVID-19 на четвертом по счету десятке недель пандемии здесь был в сорок пять раз ниже, чем, например, в домах престарелых, в двадцать один раз ниже, чем в образовательных учреждениях и на обычных рабочих местах, в пять раз ниже, чем в ресторанах, — ниже любых социальных пространств. С точки зрения статистики, в тюрьме такого риска просто нет, всего один процент заболевших носит цветную робу.
К каким выводам подталкивает нас такая статистика?
Первый очевидный: инициативы государств по уменьшению контактов между людьми, как минимум, не способствуют вирусной экспансии. Максимально регламентированная жизнь заключенных: руки за голову, прогулки по замкнутому кругу на расстоянии, не подходящем для ловкого удара финским ножом, постель и подъем по звонку, одиночные камеры, были бы, безусловно счастьем для любого из современных правительств, получись у них распространить этот порядок хотя бы на зону аэропорта Хитроу и ресторанного квартала Сохо. А то приходится изобретать загородительные меры вроде работы пабов до десяти вечера вместо того, чтобы просто поставить заградотряды.
Второй вывод: в Британии очень крепкое пожилое население. Несмотря на то, что его морят уже полгода в домах престарелых, в них все еще есть кому заражаться! Поразительно! Как сказал однажды Черчилль в бытность министром внутренних дел, когда ему доложили, что в Гайд-парке поймали двух членов парламента, занимавшихся уголовным, с точки зрения тогдашнего кодекса, гейским сексом: «В Гайд-парке! В декабре! Вот это британцы, уважаю!»
Третий вывод: пока действия властей будут так сконцентрированы на голой статистике, экономике будет трудно возродиться в привычном виде. Особенно экономике сервисов, в которой так сильна Британия. Если рабочие места ненамного отстают по уровню заболеваемости от общественного транспорта и домов престарелых, это значит, что сигнала для возвращения к обычной жизни в ближайшее время ждать все же не приходится.
Понятно, что есть удаленная работа, онлайн-сервисы, но интернет, как говорили во времена создания русского веба, не резиновый. И в это будущее, как и в любое другое, возьмут не всех.
Но, с другой стороны, появляются перспективы у некоторых экономик, например, у российской или той же британской. Стать, как советует исследователь П. Пряников, к примеру, тюрьмой народов — не только в качестве газетного погоняла европейской прессы второй половины XIX века, но стать ей в буквальном смысле. Здесь и сейчас. И в Британии, и в России долгая история системы исполнения наказаний. Тюрьме посвящены самые пронзительные страницы Диккенса и поэтические строки Уайльда; главные русские писатели ХХ века — от Солженицына до Шаламова — сделали тюрьму лейтмотивом своего творчества.
В России, правда, есть преимущество в виде территории, которая часто может быть тюрьмой без всяких стен: за полярным кругом или где-нибудь в сибирской тайге. Есть миллионы людей в охранном бизнесе, из которых можно отобрать шикарную вохру.
Изоляция вполне может стать большим бизнесом в современных условиях, предметом импорта и экспорта. У Британии и России есть опыт и в этом вопросе, можно вспомнить хотя бы Дон, с которого выдачи нет, и Австралию, которая начиналась, как континент-тюрьма. И тогда это никого не удивляло, многим казалось, что это будет навсегда. Пока не кончилось.