Загрузка ...В пятницу в клубе «Открытая Россия» прошла дискуссия на тему: «Правый популизм: в чем угроза и насколько она серьезна?» В обсуждении принимали участие политологи Кирилл Рогов и Александр Морозов, журналист и писатель Аркадий Островский, основатель «Открытой России» Михаил Ходорковский. Russian Gap передает главные тезисы выступающих.
Михаил Ходорковский, основатель «Открытой России»
Я не самый лучший из присутствующих специалист в области истории политических течений, но, несомненно, правые политики приходят к власти в моменты кризисов. Собственно, как и крайние левые. Кризис всегда способствует крайности восприятия.
Если же говорить про правых вообще и забыть о той негативной коннотации, которая иногда у этого термина появляется, то это нормальный консервативный элемент, необходимый обществу для стабилизации на каком-то очередном этапе своего развития.
Представления, которые сложились у Трампа о России, они довольно своеобразные.
Я не могу согласиться с тем, что Путин формулирует национальную идею России. Он скорее фиксирует ощущения значительной части российского общества: усталость от перемен, желание какое-то время пожить в привычной, консервативной среде.
Любой американский президент, приходя к власти, должен стать президентом всех американцев. Даже Обама, типичный представитель демократов, пришел к власти и начал постепенно меняться. А Дональд Трамп, как мы видим по его первым шагам, стремится остаться представителем пусть даже довольно обширного, но все же сегмента американского общества, к которому он обращался во время своей кампании.
Михаил Ходорковский и Александр Морозов
Если мы сейчас вспомним президента Путина в его первой реинкарнации, то он тоже стремился стать президентом всех. А вот после возвращения в 2008 он четко обозначил, что не собирается быть президентом всех россиян. Путин стал представителем того большинства, которому должно подчиняться меньшинство, именно так он и понимает демократию.
Для меня же демократия это способ сосуществования меньшинств, из которого состоит общество.
Путин обратился к достаточно консервативной части общества, которое не чувствует себя достаточно конкурентоспособным в открытой экономике, даже опасается такой экономики. Он апеллирует к этим людям, к их страхам, к надежде на отсутствие изменений.
Александр Морозов, политолог
Есть сложившиеся идеологические комплексы. В честности у Марин Ле Пен во Франции сейчас мощный образ, она пытается стать матерью нации. И это пугает, напоминает некоторые формы риторики 1930-х годов.
В своей повседневности же люди опираются сами на себя и на философию «моего двора». Человек видит вещи в горизонте своего жизненного мира, прожитого опыта. И весь мир вошел в фазу, при которой дискуссии с людьми из другого лагеря не приводят ни к какому диалогу. Ни они не могут переубедить нас, ни мы их. Вот не нравится ему мигранты – и хоть ты тресни. Не нравится, как работает банкинг – не как система, а лично по отношению к нему – будет ненавидеть всю финансовую элиту. Может не нравиться система налогообложения (опять же, не в целом, а применительно лично к человеку), определенные формы культурного разнообразия (кто-то отторгает некоторые формы авангардного искусства, которые кажется ему безобразными) и некоторые сексуальные нормы поведения, которые оскорбляют сознание такого персонажа. Это всё не идеализировано. А этот человек – такой же гражданин, у него тоже есть паспорт и право голоса.
Михаил Ходорковский, Александр Морозов, Кирилл Рогов и Аркадий Островский
Мы русские часто любим говорить от лица всей цивилизации и даже смотреть на всё глазами Бога. Как будто бы мы располагаем этим таинственным знанием. Хотя на самом деле мы всего лишь представители небольшого народа, который на кириллице пишет для 10 миллионов читателей.
Путин является прагматиком. Не надо обольщаться, он не является таким правым, каким являются европейцы. Если бы вдруг начался подъем левого радикализма в Европе или красные генералы поубивали бы прокуроров в Германии, то он их поддержавал, как делал Советский союз.
Аркадий Островский, журналист и писатель
Как Олимпиада устраивается для телекамер, так и Крым устраивался для того, чтоб его снимали. Как Олимпиада строилась, как выясняется, на допинге и лжи, таким же допингом для общества работает Крымская истерия.
Михаил Ходорковский, Александр Морозов, Кирилл Рогов и Аркадий Островский
Я сегодня утром прочитал, что Трамп большую часть своего рабочего дня проводит за просмотром телевизора. Покойный Борис Немцов рассказывал похожую историю про Путина. Вскоре после первого прихода к власти, Борис был у него в кабинете. Владимир Владимирович сидел за тем же столом, что и Ельцин: был тот же кабинет, тот же стол. Только у Ельцина на столе всегда лежала ручка, которой он подписывал бумаги. А у Путина лежал пульт от телевизора. Так что не надо недооценивать медиа.
Популизм и национализм в своих крайних проявлениях всегда кончаются войной.
Brexit произошел, потому что элита не смогла убедить страну в правильности идей Евросоюза.
Кирилл Рогов, политолог
Путин — авторитарный лидер право-олигархического толка. Таких на протяжении XX века мы видели много.
Ситуации в Европе и в США являются проявлением некоторого кризиса, но имеет другую природу. И главное событие последних лет — это даже не выход на сцену правых популистов, а резкое ослабление старой либерально-демократической элиты. Она раньше очень уверено держала мейнстрим, а теперь перестала. В Америке ведь не Трамп победил, а Клинтон, как представитель такой элиты, проиграла.
Кирилл Рогов и Аркадий Островский
Когда ты атакуешь старый истеблишмент с позиции популизма на выборах, то все прекрасно. У твоей риторики есть сила, ты попадаешь по болевым точкам, это даже продуктивный процесс. Но когда такие люди приходят к власти, у них тут же возникает проблема с повесткой. Как реализовать эту критику предыдущего истеблишмента, как превратить ее во что-то конструктивное, как избежать всех подводных камней? Тут начинаются всякие неуправляемые процессы. Ведь невозможно превратить критику в политику.
Записала Дария Конурбаева