Загрузка ...Блогер Антон Травкин продолжает рассказывать лондонские истории. И эта – о безумном тренде на хромоту, которая поразила модную Британию в 60-х годах позапрошлого века.
Не мне вам рассказывать, что в мире моды всегда все было хорошо с «немножечко», а то и с «множечко» перегибами. То парики эти пыльно-дурацкие, то блохоловки из драгметаллов с инкрустациями, то зубы цвета ночи с целью похвастаться избыточными средствами для покупки дорогого в то время сахара, а то и вовсе платье из мяса, в котором несколько лет назад выходила в свет Леди Гага. И это я еще о «кроксах» молчу!
Так вот, фэшн-маразм с вкраплениями королевского трендсеттерства, о котором я вам сейчас поведаю, как по мне, заслуживает вершины этого пьедестала.
Речь пойдет о принцессе датской Александре. Хотя именно датской она была сравнительно недолго. Ее, особо не спрашивая, удостоили чести стать супругой сына английской королевы Виктории, принца Альберта. Принц был известным кутилой, мотом, повесой и тунеядцем. Заправьте эти ингредиенты соусом из бесконечных азартных игр и украсьте вишенками полигамии и любвеобильности (назовем это так). В общем, не то, чтобы был портрет идеального зрелого человека, готового к институту брака и созданию семьи.
Королева сильно надеялась, что милая принцесса своей кротостью и нордическим спокойствием превратит ее наследника в человека. Но она, конечно, ошиблась, и поведение Альберта после бракосочетания никак не изменилось, а то и вовсе стало тяжелее. При этом сказать, что жизнь принцессы была сущим кошмаром, тоже вряд ли было бы справедливо. Александра получила титул принцессы и стала счастливой мамой шестерых деток, включая Георга V (Георг V – это тот, кого играл Колин Ферт в «Король говорит»).
На момент свадьбы принцессе едва исполнилось 18. Свадьбу они закатили, конечно, ох! Оба разрядились в пух, перья и драгоценности – всем на зависть и на усладу глаз. Вскоре после свадьбы королева-мать назначила наследника ответственным за королевские приемы, и свежепоженившиеся вмиг стали в народе ультрапопулярными фэшионистами.
Принц, дорвавшись до королевского протокола, был прямо-таки счастлив. Несчастлив он бывал только тогда, когда полностью сменить наряд у него получалось меньше дюжины раз за день (и это не художественное преувеличение, если что). Новоиспеченная принцесса Уэльская тоже не отставала от своей половинки и являлась как сливкам общества, так и черни максимально на стиле.
От своих королевских родственников Александра выгодно отличалась красотой и тонким станом. (Стан той же королевы Виктории, к примеру, был в косую сажень в талии.) Также принцесса умела маскировать свои недостатки. Она придумывала новые способы носки вещей и делала вид, что это последний писк в модниковой среде. Например, на шее у нее с самого детства был шрам от операции. Поэтому при свете дня Александра носила наряды с высокими воротниками, а с приходом ночи под вечерние платья надевала жемчужные нити, закрывая ими шею чуть ли не от пят до ушей. Эту конструкцию называли «колье-воротник», и в массы она зашла как горячий нож в сливочное масло, создав тренд навека.
Как вы уже поняли, принцесса стала селебрити в современном понимании этого слова. Люди ее обожали, а толпы фанатов поджидали на каждом шагу. Александра была охоча до мирских забав – таких, как танцы и катание на коньках, что делало ее еще ближе к народу. А учитывая, что и с благотворительностью наша героиня была на «ты», то сами понимаете уровень поклонения, почитания и стремления подражать. Но одно из подражаний зашло чуточку далеко.
После рождения третьего ребенка в 1867 году Александра подхватила ревматическую лихорадку, которая прошла не без осложнений – принцесса начала сильно прихрамывать. Угадайте, что же случилось после того, как она впервые появилась на публике хромая и с тростью? Правильно: повсеместная истерия!
Цвет женско-британского фэшн-генофонда сразу же принялся расхаживать на людях так, будто при каждом шаге они босой ногой наступали на кубик «лего». Лондон, Эдинбург, Бирмингем и даже близкое зарубежье хромали дома, хромали на улице, хромали по пути к чашечке чая и точно так же хромали обратно. Чтобы придать хромоте пущей натуральности, фэшиониста специально обували разную обувь: одну туфлю на низком ходу, другую – с каблуком. Как вы можете представить, спрос на трости тоже возрос в разы. Сюра добавляли торговцы, которые в угоду трендам и не упуская момент, стали намеренно продавать непарную обувь, чтобы леди могли стильно ковылять, не тратя время на поиски подходящих штиблет.
Газеты открыто насмехались над трендсеттерами. Одна, например, писала, что новая фишка несет в себе «немного странности и безумия». Во второй причитали, что «монстр маразма» явил себя миру через девушек, прогуливающихся по улицам Лондона, и что это в равной степени больно и неумно. В третьей вообще заявили, что подражание масс королевской знати дошло до грани, что это все бесконечно глупо и доколе вообще это будет все продолжаться.
Хромотренд, впрочем, длился недолго, как и все в этом взбалмошном мирке. «Модный журнал объявляет окончание тренда «хромота Александры», – написалo местное издание, и все читатели того времени разом выдохнули. «Сообщаем, что юбка этого сезона должна быть длиною до пят и плотно обтягивать голени», – писалось дальше в статье, и все женская половина читателей вдохнула обратно, предвкушая предстоящее микрошажечное семенение, но хотя бы в одинаковой обуви.
Иллюстрации: Олеся Щукина.