Загрузка ...
В среду состоялась британская премьера фильма Юрия Быкова «Завод». После сеанса режиссер вместе с актером Андреем Смоляковым – играет в картине брутального владельца завода Константина Калугина – ответили на вопросы зрителей. Публикуем краткое содержание. Внимание: спойлеры!
Расскажите, откуда пришла идея картины
Юрий: Слушайте, это долго. В принципе, в творчестве я придерживаюсь стратегии поиска болевой точки общества. Нахожу самую чувствительную – и рисую ее в фильме.
Такой выход из боли, нищеты и обездоленности может прийти на ум любому. Отобрать у богатых – с точки зрения персонажей – то, что принадлежит бедным. Это, правда, вечная история. Вспомните 1917-й год.
История современного Робин Гуда.
Юрий: Скорее, история коммунизма. Это скорее история о том, что нельзя загонять человека в угол, потому что он начнет огрызаться. Будьте внимательнее к обездоленному человеку.
Андрей, каково вам было работать с Юрием на съемках фильма?
Андрей: Экспириенс хороший. Опыт работы всегда зависит от того, кто руководит процессом и что из этого получается. С Юрой работать очень интересно – он человек думающий, знающий, очень хитрый. Даже такого зубра, как я, он умудрялся выводить туда, куда нужно.
И потом, Юра ставит интересные задачи с точки зрения профессии. Эти ситуации – актеры меня поймут – очень вкусно играть.
Почему вы выбрали именно этот завод? Это же завод по производству панелей?
Юрий: Причины две. На подобном заводе работала моя мать. Я хорошо знаю, как он устроен, потому что часто там часами бегал в детстве. Второе – мелкие заводы архаичного, отмирающего производства, закрываются быстрее всего. Это есть в фильме, когда герой Андрея говорит: «Сейчас популярно монолитное строение». Короче, те заводы, которые изготавливают непопулярные товары, они закрываются.
Ну и вы знаете, что мы в основном производим нефть. Вот нефть всем нужна. А мелкий завод на периферии никому не нужен.
Почему Седого назвали злым?
Юрий: Потому что он недобрый. И революционер не может быть добрым. Это мы знаем на примере самых крупных революционных деятелей. Вспомните французскую революцию, русскую, Ленина – идея важнее, чем человек. Потому что человек, который хочет добиться тотальной справедливости, ставит идею выше жертв.
А почему Антон хотел остановить штурм в конце, когда полиция захватывала завод?
Юрий: Думаю, что он проникся уважением к Седому. Уважением за его стойкость и за его способность почувствовать и принять вину за прошедшие события. Это не любовь, это сочувствие. Сочувствие тому, что человек расстается с жизнью, ничего не добившись, но попытавшись.
У вас драматические сюжеты, порой трагические. Приходит на ум фраза «Россия для грустных». В продолжение вопрос: так все-таки серая безысходность или надежда?
Юрий: Я думаю, что это не только про Россию. Я был в Брюсселе полгода назад. Там рабочие полгода назад взяли начальника в заложники. А в этом году я был в париже и видел полицейских в полном обмундировании с винтовками. А потом услышал совет не выходить вечером на улицу. Хотите сказать, что Франция тоже для грустных?
А надежду человеку вы все-таки оставляете?
Юрий: Надежды человеку нет. Надежда в том, что жизнь, пока продолжается, может быть какой угодно. Есть такая фраза у Пушкина: «Есть упоение в бою и бездны мрачной на краю». Мне кажется, что история, какой бы драматичной она не была, достойна уважения и внимания. Бой, как таковой – не самое скучное событие в жизни. Может, не самое доброе и светлое. Но я знаю много других скучных, грустных и других не самых приятных состояний души – я через них прошел. Эти гораздо интереснее.
Главный герой, Седой, перекликается чем-то с Раскольниковым из «Преступление и наказание». Тот же конфликт маленького человека против системы, то же преступление. Но если Раскольников раскаивается, то Седой не испытывает эмоций. Почему?
Андрей: Нельзя сравнивать Раскольникова и Седого. Раскольников – студент в клетушке, какую он жизнь-то видал?
Юрий: Раскольников – рефлексирующий хипстер. Седой – бывалый боец. И нельзя говорить, что он не испытывает раскаяния. Испытывает – потому и отпускает героя Андрея. Кстати, в России Седому это не простили. На конференциях меня постоянно спрашивали, почему же он не дошел до конца? Я даже не мог ответить.
Была такая фраза: «Возьмем деньги и валим в Ташкент». Почему не в Сочи?
Андрей: Вы люди молодые и не помните. Был такой фильм – «Ташкент – город хлебный». И там молодые люди в дни невзгоды стремились в Ташкент, потому что «там Ташкент, там яблоки». И потом долгие годы Ташкент был синонимом счастливой жизни. Юра сам такой фразы не знает, потому что в детстве хулиганил и фильмы не смотрел.
