Загрузка ...11 и 12 февраля аукционный дом Sotheby’s, который проводит торги в Лондоне с 1744 года, вновь представляет великолепные образцы современного искусства. Рассказываем о пяти знаковых мастерах предстоящих торгов.
Дэвид Хокни, «Большой всплеск»
(эстимейт — £ 20-30 млн)
David Hockney, The Splash, 1966
Отлично помню свое первое знакомство с работами этого художника. Тогда они показались мне возмутительно «плоскими» — и от этого гениальными. «Двухмерного пространства не существует в реальности: поверхность только кажется нам двухмерной в силу наших габаритов. Если бы мы были мухами, то холст или даже лист бумаги показался бы нам очень неровным, но поскольку мы люди, некоторые вещи для нас плоские. Что по-настоящему плоско в природе? Ничего. Поэтому плоскость изображения — это во многом абстракция», — говорит о своем творчестве сам Хокни.
В его манере рисования есть особая магия. В фильме «Большой всплеск» нам рассказывают, как писал Хокни: много раз обводил, повторял изображение для достижения этого эффекта абсолютного отсутствия объема. Попробуйте сотню раз подряд произнести свое имя, и оно потеряет свою первоначальную окраску и смысл. С изображением происходит похожая трансформация. Обведенное с фото, скопированное и повторенное в процессе работы тысячу раз изображение иначе отпечатывается в сознании зрителя.
«Большой всплеск», представленный на аукционе в этом году, — второй в серии из трех «всплесков» Хокни (другой «Большой всплеск» — жемчужина коллекции Tate в Лондоне, а «Маленький всплеск» находится в частной коллекции и никогда не был представлен публично). Это и самый обсуждаемый, и самый дорогой лот аукциона. Эстимейт картины — $ 20-30 млн — почти в семь раз больше цены, заплаченной за эту работу на торгах в 2006 году (£ 2,9 млн).
Кстати, свои ранние работы Хокни продавал за сущие копейки: одна из них, например, отправилась в коллекцию американского художника Рона Китая всего за 5 фунтов. С тех пор мало кому из художников так везло — цены на работы Хокни только росли и достигли рекордных $90 312 500 в 2018 году на аукционе Christie’s.
Ив Кляйн, «Антропометрия» / ANT 132
(эстимейт — £ 6-8 млн)
Yves Klein, Untitled Anthropometry (Ant 132), 1960
Любитель экстравагантных упрощений Ив Кляйн в своих работах сначала упразднил живопись, потом — картину как объект, а следом и вовсе выступил с заявлением на грани политики и религии: «За цвет против линии и изображения». Изобретая способы создания монотонного искусства, в 1956 году он свел все цвета к одному авторскому и запатентовал его под названием International Klein Blue.
Работа Кляйна из серии «Антропометрия» была создана в его парижской студии в феврале 1960 года и находилась в одной семейной коллекции в течение 35 лет.
Художник был восхищен понятием space — в смыслах и космоса, и пространства. Он считал, что человек может покорить пространство, только прочувствовав его, наполнив своими ощущениями. Именно это он иллюстрирует в «Антропометрии», где отпечатки женских тел выполнены в его фирменном цвете.
Вместо кистей Кляйн «рисовал» телами натурщиц, утверждая, что «тело без размышлений прекрасно», что человек прекрасен в своей телесности. Вокруг каждой работы из этой серии он организовывал представление с видео-съемкой и монотонной (подчеркивающий идею одноцветности) музыкой. Сам он не пачкал рук даже своей запатентованной краской и наблюдал за рождением шедевра со стороны, в смокинге, наслаждаясь собой и тем, как на холсте рождается его новый проект.
Лучо Фонтана, «Пространственная концепция. Ожидания»
(эстимейт — £ 1,3-1,8 млн)
Lucio Fontana, Concetto Spaziale, Attese
Лучо Фонтана, как и Ив Кляйн, исследовал идею «монохромности», но использовал другие средства выразительности — скульптурные и пространственные. Сын скульптора, Лучо начинал с объема и световых инсталляций, прежде чем перешел к своим «Ожиданиям».
Фонтана надрезал холст, но не насквозь, а затем вручную расправлял и формировал края разреза. С обратной стороны прикреплял черную марлю, чтобы отверстие напоминало собой темную дыру — отсылку к пространству и космосу.
Знаменитые разрезы на работах итальянца — не история про уничтожение искусства, не жест иконоборчества, свойственный, например, Кляйну. Разрезы — попытка выхода в другое измерение физически и концептуально. К тому же знаменитое эффектное разрезание холста — часть творческого продукта, реверанс живописи действия.
Джордж Кондо, «Сидящая обнаженная»
(эстимейт — £ 400-600 тыс.)
George Condo, Seated Nude
Джордж Кондо исследует и ломает портрет, используя приемы американской карикатуры, мифологии и опыт кубизма. Но, в отличие от карикатуры, нелепые черты этих фигур написаны художником с симпатией к ним, с иронией, но без желания создать нечто устрашающее. Он пишет «настоящие портреты ненастоящих людей».
«Сидящая обнаженная», очевидно, отсылает к фигурам Матисса и Пикассо. Сам Кондо комментирует так: «Я не хочу просто смотреть на Пикассо на стене или читать о Пикассо, я хочу рисовать его… я хочу нарисовать это понимание».
Его работам не нужен никакой поясняющий текст рядом, их не нужно «психотерапевтировать». Кондо изобрел новый сильный язык, на котором говорит с нами о Пикассо — а иногда и вообще о жизни.
Адриан Гени, «Прибытие»
(эстимейт — £2,5-3,5 млн)
Adrian Ghenie, The Arrival, 2014
Художник Адриан Гени часто говорит в своих работах на тему тоталитаризма и зла в мире, но зла не абстрактного и концептуального, а «с человеческим лицом». В картине «Прибытие» это лицо преступника, нациста Йозефа Менгеле, проводившего страшные медицинские опыты на узниках концлагеря Освенцим.
Менгеле немыслимо пытал людей, называя эти пытки экспериментами и даже медициной. Он пытался менять цвет глаз у еврейских детей, создавать «арийские голубые» с помощью химических препаратов, которые вызывали потерю зрения, якобы доказывая этим превосходство одной расы над другой. В одном из своих экспериментов он пытался искусственно создать сиамских близнецов, сшивая людей вместе. Все это бесчеловечное и не находящее для описания слов Адриан Гени «зашил» (будем надеяться, навсегда) под многослойностью краски и пластической трансформацией этих слоев. Лицо Менгеле, его образ в картине будто распадается под неумолимой тяжестью времени.
Уничтожив все улики в 1945 году, до 1949-го Менгеле спокойно работал в родном Гюнцбурге на фирме отца. Потом по новым документам на имя Хельмута Грегора он эмигрировал в Аргентину. Паспорт он получил вполне легально, через Красный Крест. В работе «Прибытие» Гени как раз показывает момент побега военного преступника в Южную Америку.