Фото

LCKDN20. Как итальянский фотограф Джакомо Мантовани снимал опустевший Лондон

20.09.2020Арина Яганова

В конце марта британцы по всей стране спрятались за закрытыми дверьми, опасаясь вируса и высоких штрафов. Но одним из храбрецов, который рискнул тайком выбраться наружу, был фотограф по имени Джакомо Мантовани. Он запечатлел призрачный Лондон и рассказал о том, как антиутопия этих дней повлияла на будущее нашей планеты.

Photo

— У вас получился уникальный проект LCKDN20 — Documenting the Abandoned City. Чем вас заворожил опустевший город?

— На самом деле безлюдные панорамы привлекали меня еще в детстве. Когда мне было 14, дядя подарил мне первый фотоаппарат. Я отправился путешествовать по окрестностям региона Венето. Мы щелкали все подряд — от побережья до античных руин. В процессе я понял, что наибольшее удовольствие я получаю от пустующих городов. Мне приходилось буквально укрощать свое юношеское нетерпение, чтобы дождаться, пока толпа исчезнет, и я смогу обессмертить волшебный момент.

Photo

— Откуда у вас возникла страсть к искусству?

— Я родился на Капри и рос в обычной итальянской семье. Моя мама работала на почте, папа был инженером, а дедушка трудился на дорожной станции. Когда он с криком «Аллилуйя!» ушел на пенсию, в его руках появились кисти и краски. Дедушка рисовал все подряд и так этим увлекся, что вскоре заразил и меня. Однажды в Сочельник он поманил меня на чердак, где показал масляные краски и начал обучать меня основам живописи. Тогда я впервые набросал хаотичные мазки цвета охры. Этот оттенок загипнотизировал меня.

Когда мне было десять лет, родители развелись. Мы вместе с матерью и двумя братьями переехали в красивейший винодельческий городок Кастельфранко-Венето. Кстати, мой старший брат Эммануэль был создателем чудесных комиксов, эскизов и графики. Он вдохновил меня поступить в школу искусств FANOLI, где преподавали основы живописи, скульптуры, фотографии. К сожалению, спустя месяц после начала семестра брат ушел из жизни. Я долго переживал утрату, пока на Рождество не приехал дядя. Он вручил мне в подарок камеру, которая стала верным компаньоном моих юношеских лет. Ночью я выбирался из дома и фотографировал мирные пейзажи в объятиях тумана и звездных софитов. Вскоре мои амбиции невозможно было остановить. В 19 лет с благословения родителей я поступил в Венецианскую Академию изящных искусств, где освоил все техники — от живописи и скульптуры до фотографии — уже на профессиональном уровне.

Photo

— Почему вы уехали из Италии? 

— Как истинного художника меня влекло любопытство, тем более на момент переезда, в 2009 году, я уже зарекомендовал себя как талантливый режиссер. Для 25-летнего молодого человека столица Англии раскрыла калейдоскоп возможностей. Хотя пришлось принести в жертву страсть к авторской фотографии ради коммерчески успешных проектов. От клиентов не было отбоя. Казалось, что дни расписаны по минутам, но простор для творчества отсутствует — все-таки я воплощал в реальность желания заказчиков, а не свои сумасбродные идеи. 

Photo

— По какому принципу вы выбирали проекты и над какими категорически отказывались работать?

— Я хватался за любую коммерческую задачу, которая хоть как-то подстегивала интерес. Чуть позже сам стал креативным директором и обзавелся командой операторов и фотографов. Несмотря на то, что мое портфолио переполнено различными фотосессиями — от презентации технических новинок до стритстайл съемок, — есть один нюанс. Я ни разу в жизни не доставал камеру, если концепция заказчика противоречила моим ценностям и убеждениям.

К примеру, я вдоволь насмотрелся на моделей, которых воспринимают как сексуальный объект. Причем дело не в истеричном феминизме. Девушка по ту сторону объектива больше, чем просто кукла в наряде от couture. Ее мимика и жесты открывают целую вселенную для фотографа, который знает, что акцент нужно сделать не на стройных ногах, а на красивых глазах.

Однажды я задумался, как можно изобразить неглиже, чтобы оно вдохновляло. Так, появилась целая серия фотографий, где женский силуэт напоминает античную статую и выглядит, как хрупкое произведение искусства.

Photo

— Мне кажется, в вашей концепции есть желание обезличить человека. Это так?

— Напротив! Перед каждой съемкой я охотно беседую с моделями и клиентами, чтобы лучше узнать их характер, а индивидуальность раскрываю уже во время процесса. Бывали даже случаи, когда мне хотелось запомнить конкретного человека на всю жизнь. Расскажу одну историю.

Задолго до карантина я проводил вечера в джазовом клубе Ronnie Scott’s. На минуту вышел подышать свежим воздухом и наткнулся на бездомного, который устроил перед фасадом целый вернисаж. Прохожие даже глаз не поднимали от асфальта, в отличие от меня, остолбеневшего от таких милых и наивных зарисовок. Дальше было, как в анекдоте. Я протянул автору стопку новеньких купюр, выкупил все его работы и заказал огромную картину себе домой. Впервые я увидел на лице человека такую яркую и счастливую улыбку. Он создал невероятно стильную абстрактную картину в духе Поллока, где разноцветные мазки олицетворяли огни ночного Лондона. Теперь шедевр красуется в моих апартаментах. Я и моя кошка Кранчи любуемся им каждый день. 

Photo

— Вернемся к проекту Documenting the Abandoned City. Почему вас привлекла идея запечатлеть виды города без людей?

— Это вопрос из области философии. Я всегда был неравнодушен к антиутопиям и апокалиптическим сценариям, а тут будто сама судьба дала мне возможность прочувствовать все на себе. Когда правительство объявило карантин в Соединенном Королевстве, я задался вопросом: «Как помочь людям, которые боятся даже курьеру дверь открыть?» В голову пришла идея: настало уникальное время, когда шумная столица, окутанная дождями и туманами, опустела. Никто даже не догадывается, что происходит за окном. Я собрался с мыслями и примерил на себя роль летописца. Открыл карту со всеми улицами, отметил известные достопримечательности, составил расписание на 20 дней съемок и вышел на улицу. Надел камуфляж с маской и взял любимую камеру Hasselblad 500 CM. Живые съемки делал на Ilford FP4 и HP5.

Photo

— Как проходило ваше путешествие по заброшенному Лондону?

— Все мысли были пропитаны нездоровым любопытством. Прямо как в детстве: я испытывал радостное предвкушение, когда приближался к месту, которое раньше наводняла толпа. Адреналин бил в голову с такой силой, что мне казалось, я упаду в обморок. Не от напряжения, а скорее от страха увидеть случайного прохожего. Когда достигал цели и видел статичную архитектуру в обрамление светотени — наступал экстаз. Я ждал идеального момента, пока все четыре измерения не договорятся между собой и не помогут создать исторический кадр. В какое-то мгновение идеальный кадр появлялся на пленке, а я продолжал охоту на призрачные пейзажи.

— Тяжело было заполучить этот идеальный кадр?

— Был один эпизод, который оставил очень неприятное послевкусие. Ровно в ту минуту, как я закончил фотографировать собор Святого Павла, за спиной послышалось агрессивное бормотание, переходящее в крик. Оказалось, эти нечеловеческие звуки издавал бездомный. Спросите почему? Ему не понравилось, что мы нарушили его уединение. Мы извинились, стали пятиться назад, а он все не мог успокоиться. Попытки выйти на диалог не помогли — от бранящегося «джентльмена» пришлось уносить ноги, так как он явно хотел применить грубую силу и испортить оборудование. Но на следующий день я купил мешок органической муки, испек домашний хлеб и решил накормить бездомных, которые действительно голодали во время карантина.  

Photo

— Сейчас ваш проект увидел мир. Каждый понял его по-своему. Но какая миссия была заложена вами?

— Я много размышлял об этом. Образно говоря, Лондон во время эпидемии COVID-19 стал реальной антиутопией и поставил человечество в критическое положение. Мы были отделены от окружающего мира, но, по сути, стали одной семьей, запертой по домам, защищая друг друга в ожидании неизвестного. Тогда, стоя на пустынной Трафальгарской площади, я закрыл глаза и представил, что судьбу вершат не обстоятельства, а сам человек. С самого рождения ты наделен силой изменить мир или хотя бы показать, каким он стал без людей. Достаточно унылым, потому что исчезли обрывистые разговоры по телефону и звук шагов по мокрому асфальту. 

Я задокументировал призрачный Лондон для того, чтобы люди поняли — мы все разные, но, даже сидя порознь, объединились, чтобы снизить процент заболеваемости и ослабить условия карантина. Британцы поступили так, а я просто сделал фотографии на память. Такой Лондон мы, возможно, больше никогда не увидим. Надеюсь, не увидим. 

 

Фото: Джакомо Мантовани

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: