Спор о гуманизме на высшем уровне. Маша Слоним о декриминализации эвтаназии

В этом году мне пришлось «отправить на радугу» трех неизлечимо больных котов и одну собаку. Все они были немолоды, все — любимые, всех я привезла из России в Англию, где они прожили шесть счастливых лет. 

Я не знаю, помогает ли эвфемизм «ушел на радугу» справиться с горем расставания, но возможность прибегнуть к эвтаназии, чтобы прекратить мучения любимого существа, мне лично очень помогла. Ласка, самая, пожалуй, любимая моя собака (у нее был неоперабельный рак, причинявший ей в последние две недели сильные боли, которые я не могла снять), умерла у меня на руках: ветеринар Энн сделала ей укол, и она спокойно «заснула», буквально за нескольких секунд. Энн держала меня за руку, говорила слова сочувствия и обняла бы меня, если бы не требования социальной дистанции. Через два дня я получила от нее трогательную открытку, написанную от руки. А там, в кабинете ветеринарной клиники, мы с ней согласились, что, наверное, тоже хотели бы вот так «уйти», если бы страдали от неизлечимой болезни.

В большинстве стран мира такой способ избавление от невыносимых страданий на людей не распространяется. В Великобритании по закону от 1961 года помощь в совершении самоубийства карается тюремным заключением на срок до 14 лет. Правда, я не смогла найти ни одного случая обвинительного приговора по этой статье в XXI веке. 

Два года назад суд присяжных оправдал 80-летнюю Мавис Экклестон, которая обвинялась в убийстве мужа Денниса. Она дала своему неизлечимо больному супругу летальную дозу прописанного ему лекарства, затем приняла такую же дозу сама, но выжила. Суд присяжных не увидел в ее поступке состава преступления. Мавис, как утверждает ее дочь, действовала из сострадания, и присяжные были того же мнения. 

Убийство из сострадания

Слово «эвтаназия» происходит от двух греческих слов: «хорошо» и «смерть». Английское mercy killing (убийство из сострадания) определяет ситуацию, как мне кажется, еще точнее. Убийство из сострадания всегда применялось на войне, когда тяжело раненого бойца убивал выстрелом его же товарищ, избавляя таким образом от агонии. К убийству из сострадания прибегали в дохристианском мире — несмотря на «клятву Гиппократа», врачи Древней Греции и Древнего Рима часто оказывали эту услугу.

В Великобритании, как и во многих странах, где пособничество в самоубийстве является преступлением, уже много лет идут споры о том, стоит ли изменить законодательство и декриминализировать помощь в самоубийстве. На прошлой неделе в Палате лордов обсуждался во втором чтении законопроект «Оказание помощи при самоубийстве» (Assisted Dying). Дебаты, естественно, были эмоциональными и продолжались целых восемь часов — большая редкость для Палаты лордов. 

Новый законопроект предполагает, что людям старше 18 лет, в здравом уме и твердой памяти, кому осталось жить не больше полугода, будет позволено получить смертельную дозу медицинского препарата. Но есть важные условия: желающий расстаться с жизнью должен будет написать заявление, заверенное двумя врачами и подписанное Высоким судом.

 За и против

У законопроекта есть и сторонники, и критики, как в парламенте, так и среди населения. И у тех, и у других вполне разумные и убедительные аргументы. 

Изменение в законодательстве критикует нынешний Архиепископ Кентерберийский, он член Палаты лордов и выступил на дебатах против принятия законопроекта. Против закона и Кардинал Римско-католической церкви, и главный раввин Великобритании.

А вот бывший Архиепископ Кентерберийский лорд Кэри законопроект поддержал. Он и раввин Джонатан Ромэн возглавляют новую религиозную группу в поддержку врачебной помощи желающим покончить жизнь самоубийством. Помимо них в эту группу входят Архиепископ Десмонд Туту и член Генерального Синода преподобный Роузи Харпер. Все эти уважаемые люди, поддерживая законопроект, ссылаются на опрос, проведенный в 2019 году службой изучения общественного мнения Yonder. Согласно опросу, 84% всех британцев, 82% верующих христиан и 80% людей, принадлежащих к другим религиозным деноминациям, поддерживают идею помощи при самоубийстве неизлечимо больных взрослых, находящихся в здравом рассудке. 

В то же время группа из более полутора тысяч врачей, фармакологов и студентов-медиков обратилась к Палате лордов с призывом проголосовать против законопроекта. Они считают, что изменение закона создает угрозу для общества, которое не сможет уберечь уязвимых пациентов от возможных злоупотреблений.  

Но и среди врачей мнения расходятся. В результате недавнего исследования, проведенного Британской медицинской ассоциацией (BMA — самый крупный профсоюз медиков), выяснилось, что врачей, поддерживающих декриминализацию закона о помощи при самоубийствах, больше, чем противников.

Вот еще статистика: в Великобритании около 14% самоубийств совершаются больными со смертельными диагнозами или хроническими заболеваниями. А около полусотни британцев ежегодно отправляются в Швейцарию, где помощь при самоубийстве не запрещена.

Среди аргументов, которые приводят противники декриминализации британского закона, помимо этических соображений, есть и утверждение, что современные средства паллиативной медицины освобождает умирающих больных от страданий. Это так. Однако одним из самых сильных моментов парламентских дебатов стало обращение к Палате лорда Филда, которое он написал буквально на смертном одре, в хосписе. Он пишет, что умирает и что, будь у него силы присутствовать в парламенте, он проголосовал бы за закон.

Гуманизм откладывается

Что думаю я? Конечно, исходить только из моего грустного опыта и проецировать его буквально на обсуждаемую проблему нельзя: есть все-таки разница между человеком и животным, даже самым любимым. Но страдания, особенно физические страдания, одинаково мучительны для всех живых существ. Поэтому я присоединяюсь к сторонникам права на помощь при самоубийстве. Я считаю, что позволить человеку умереть с достоинством гораздо гуманнее, чем обречь его на продолжение мучительной жизни. Конечно, при условии, что принятый закон будет тщательно выверен и полностью исключит возможность злоупотреблений.

Законопроект, который слушался в Палате лордов во втором чтении, так и не был принят. Он отправлен на доработку в комитетах и комиссиях.