За что Британия ненавидит Тэтчер — и чем страна ей обязана

Как выразился однажды один британский журналист, в правлении Маргарет Тэтчер бесспорны лишь два факта: что она вошла в №10 в 1979 году, и что она вышла из него в 1990 году. А все, что было между этими двумя фактами, вызывало и до сих пор вызывает ожесточенные споры и неоднозначные оценки. 

Тэтчер подняла с колен британскую экономику, но убила британскую угольную промышленность. Она сделала британцев нацией домовладельцев, но заложила основы сегодняшнего жилищного кризиса. Она отстояла Фолкленды, но задавила профсоюзы. Она была самым ненавидимым британским политиком – в день ее смерти многие люди ликовали и устраивали шумные вечеринки. Но при этом она была единственным (кроме Черчилля) премьером, на чьи похороны пришла королева Елизавета II. 

Давайте хотя бы поверхностно разберемся, за что ее ненавидят и какое наследство от нее досталось сегодняшней Британии. 

Безработица и сокращение бюджетных расходов

Тэтчер часто ругают за то, что британский рынок труда довольно сильно пострадал от экономической политики ее кабинета в 1980-е.

В британском народном представлении образ Тэтчер чем-то напоминает российских Гайдара и Чубайса. Это были две абсолютно непохожие страны и разные реформы, которые вызвали шок, но в итоге принесли пользу. Но и в России, и в Британии на кухнях по-прежнему клянут их инициаторов.

Если попытаться в трех словах объяснить, в чем она заключалась, то это будет так: любое британское правительство все время вынуждено лавировать между двумя неугасимыми пожарами: безработицей с одной стороны и инфляцией и нехваткой денег с другой. И кабинет Тэтчер в 80-е направил все свои силы на тушение второго пожара, прекратив дотации убыточных предприятий во многих отраслях, сократив расходы на зарплаты госслужащим и свернув многие социальные программы, а также повысив базовую процентную ставку.

Сравните: сегодня все плачут от того, как высока базовая ставка в 5%, а при Тэтчер она не опускалась ниже 7%, а в отдельные особо драматические моменты достигала 17%. Именно в 80-е британцы впервые узнали, каково это, когда выплаты по ипотеке внезапно увеличиваются в полтора раза из-за того, что правительство решило бороться с инфляцией.

Но голоса обескураженных домовладельцев звучали слабо в сравнении с голосами тех, кто при Тэтчер потерял работу. Шахтеры, сталевары, работники текстильной промышленности, кораблестроители и железнодорожники выходили в 80-е бастовать против мер правительства, которое решило прекратить финансировать бесперспективные отрасли и обрекло множество рабочих на безработицу, особенно на промышленном севере Англии, в Уэльсе и Шотландии. 

Все эти меры были необходимы, и их стоило принять раньше. Но любой политик понимал, как они будут не популярны – и потому предшественники «железной Мэгги» долгие годы берегли «священную корову» британской промышленности, унаследованную страной еще от викторианской эпохи. 

Тэтчер же никогда не гналась за популярностью (что в конечном итоге и положило конец ее карьере в 1990 году), а методично делала то, что считала нужным для страны, не оглядываясь на недовольных.

Приватизация

Приватизация была очевидным продолжением экономической политики Тэтчер. В руки частных инвесторов в 80-е ушли такие госпредприятия, как British Gas, British Telecom, British Airways, началась приватизация британских железных дорог (хотя полностью этот процесс развернулся уже в 90-е).

С одной стороны, государству удалось избавиться от убыточных активов. С другой, как это обычно бывает, на приватизированные предприятия пришли «эффективные менеджеры», которые закрыли многие нужные для людей направления и повысили цены везде, где можно. Последствия приватизации Тэтчер мы косвенно ощущаем и сегодня, когда жалуемся на высокие счета за электроэнергию или дорогие билеты на поезда, которые постоянно отменяются из-за того, что частные компании не нанимают достаточно машинистов для их обслуживания.

«Большой взрыв» Сити

Пока «железная леди» одной рукой уничтожала промышленность, другая ее рука строила новую экономику страны. Именно при Тэтчер новое развитие получил финансовый сектор Великобритании. Знаменитый «Большой взрыв», который произошел в финансовой индустрии в 1986 году, сделал Лондон финансовым центром Европы. Роль правительства Тэтчер тут при всем желании не переоценишь: оно, по сути, развязало руки финансистам из Сити, отменив целый ряд разных ограничений, комиссий, проведя дерегуляцию и упразднение или снижение налогов. Финансовый сектор, в свою очередь, дал толчок росту других индустрий – недвижимости, сфере обслуживания. Лондонский рынок труда, каким мы знаем его сегодня, — это Лондон, созданный Маргарет Тэтчер. И, наверное, добрая половина русских лондонцев сегодня живет в Великобритании потому, что когда-то «железная леди» решила, что стране важнее не уголь, сталь и шерсть, а биржевая торговля.

Собственно, даже новый финансовый квартал Canary Wharf, ставший к началу нового столетия символом Лондона как мирового торгового центра, тоже появился благодаря Тэтчер (у нас была отдельная статья про это).

Разгром профсоюзов

Мало кто сейчас вспомнит (особенно из читателей «Зимы», которые в основном приехали в Британию уже в XXI веке), но до 80-х годов права работающих британцев были защищены намного лучше, чем сегодня, хотя бы на бумаге. И не в последнюю очередь потому, что профсоюзы работников различных отраслей обладали реальной властью и могли оспаривать многие решения руководств предприятий, если они ущемляли права работников.

Это, разумеется, мешало Маргарет Тэтчер проводить шоковую терапию, и она последовательно уничтожала британские профсоюзы, урезая их права и возможности на законодательном уровне. Год от года деятельность профсоюзов становилась все более затрудненной и бюрократизированной, они теряли силу и, как следствие, людей.

К нашему времени сильные профсоюзы остались только в одной отрасли – транспортной. Да, те самые легендарные транспортники, которые до сих пор не дают спокойно ездить лондонцам. Представьте, как жилось британцам, когда такие же неспокойные профсоюзы правили бал в энергетике, коммунальном хозяйстве и других отраслях? Тут, честно говоря, даже не знаешь, ругать Тэтчер за разгон профсоюзов или, наоборот, благодарить.

Голодовка ИРА

Трагическая и по-разному толкуемая череда событий первых лет премьерства Тэтчер была связана с Ирландией. В тюрьмах Британии долгие годы содержались многие члены Ирландской республиканской армии – террористической организации, выступавшей за выход Северной Ирландии из состава Соединенного Королевства и присоединение к Ирландии-республике. Но если раньше у них был особый статус, близкий к статусу военнопленных и политических заключенных, то в 1976 году, незадолго до прихода к власти консерваторов во главе с Тэтчер, их понизили до обычных преступников.  

Это не устраивало бойцов ИРА, и они требовали восстановления статуса, и в знак несогласия объявили голодовку. Тэтчер лично запретила присваивать им особый статус. «Преступление есть преступление», – такова была ее позиция. Бойцы ИРА не сдались, и в 1981 году десять человек из них умерли в результате голодовки. Многие политики и СМИ после этого открыто высказывали свою ненависть к премьеру и, не стесняясь, называли Тэтчер самыми последними словами.

Фолкленды

В 1982 году Аргентина решила устроить Великобритании «маленькую победоносную войну» и захватить пустынные и мало чем примечательные Фолклендские острова, которые принадлежали Британии еще с тех пор, когда над ней не заходило солнце.

Когда аргентинские рыбаки (а потом и военные) высадились на этих островах, в Лондоне нашлось немало советчиков, отговаривавших премьера от вооруженного вмешательства: «Подумаешь, какие-то пустынные острова. А война стоит денег». Однако Тэтчер была непреклонна: дело не в островах и не в деньгах, а в национальных интересах. «Сегодня сдадим Фолкленды, а завтра что, остров Мэн?» – спрашивала она.

Война продлилась десять недель и закончилась полным поражением Аргентины и победой Британии.

Британия потом продолжила терять свои заморские территории, не особенно рыдая по этому поводу. В 1990-е она уступила Китаю Гонконг, а совсем недавно, уже в этом году, стало известно, что она отдаст Маврикию архипелаг Чагос в Индийском океане. Так что дело было действительно не в островах, а в том, что страна еще способна кусаться, когда ее границы пытаются поменять без ее согласия.

Нация домовладельцев

Один из самых заметных эффектов тэтчеризма – рост уровня домовладения среди британцев, особенно среди рабочего класса. Это стало возможно благодаря праву на покупку (Right to Buy), которое ввело правительство Тэтчер и которое позволило арендаторам муниципального жилья выкупать свои дома со значительной скидкой. 

Этот шаг способствовал увеличению числа домовладельцев в Англии и Уэльсе с 10 миллионов в 1981 году до более чем 13 миллионов в 1991 году (и потом, после ухода Тэтчер, число домовладельцев тоже неуклонно росло. Сегодня их более 28 миллионов).

Тэтчер верила в идею о том, что Британия должна стать страной собственников жилья, и ее политика способствовала этой цели. Впрочем, именно из-за ее реформ муниципалитеты лишились возможности инвестировать в строительство нового муниципального жилья, и это привело к повсеместной нехватке квартир, созданию очередей и жилищному кризису, который стал особенно ощутим в последние годы.

Вместо заключения

Как бы ни относиться к личности Маргарет Тэтчер и ее реформам, ясно одно: в 80-е Британии, которая ментально застряла в собственном прошлом и постепенно превращалась в экономического аутсайдера Европы, были остро необходимы перемены, пусть даже болезненные и непопулярные. И заслуга Тэтчер перед страной – прежде всего в том, что она не дорожила народной любовью и популярностью, а всегда ставила интересы страны (как она их понимала) выше своей собственной карьеры и выше партийных интересов. 

Последнее и послужило концом ее карьеры: в 1990 году Консервативная партия почувствовала, что Тэтчер стала слишком не любима публикой и не может больше быть «локомотивом» партии на грядущих выборах. И в ноябре 1990 года «железная леди» проиграла во внутрипартийной гонке. Новым главой партии и премьером стал Джон Мейджор, а Тэтчер до конца жизни считала себя преданной той самой партией, которой отдала большую часть своей жизни.