Загрузка ...
Из года в год ярмарка собирает более 100 галерей из более чем 30 стран мира, которые занимают практически весь Сомерсет-хаус: оба крыла, восточное и западное, основной южный корпус, примыкающие к набережной залы и подземные пространства, где ежегодно представляют работы Photo London Master of Photographer — обладателя главной награды выставки за вклад в искусство. Кроме того, специально на пять дней, в течение которых проходит Photo London, в центре внутреннего двора здания появляется главный павильон, в котором выставляются лучшие галереи.
В этом году выставка отмечает свой десятый юбилей — и по этому случаю программа событий, которые проходят в рамках смотра, получилась еще более насыщенной, чем обычно. Встречи с мастерами фотографии, презентации книг и автограф-сессии, панельные дискуссии и специальные выставки.
Среди них — большой проект «London Lives», посвященный Лондону и раскрывающий портрет города через работы 30 ведущих фотографов, связанных со столицей, включая Дэвида Бейли,британского модного и портретного фотографа, наиболее известного своими культовыми снимками 1960-х и 1970-х годов, Джеймса Барнора, гано-британского художника, документировавшего жизнь постколониальной диаспоры в Великобритании начиная с 1950-х годов, Мэри Маккартни, чьи портреты отражают глубокую личную связь с городом, и других авторов. Вместе они исследуют Лондон через собственные объективы и делятся своим взглядом на любимый город.
Мы прогулялись по основному павильону ярмарки. Делимся рекомендациями стендов и галерей, на которые стоит обратить внимание в этом сезоне.
G23 Persons Projects: геометрия облаков и финская школа
На стенде G23 — тонкая игра с визуальной традицией. Молодая школа финской фотографии показывает, как облака могут быть не просто темой, а методом. Но за облаками прячется и история — в прямом смысле. К ней отсылает важный пласт стенда: пикториализм, стремящийся сделать снимок похожим на живопись. Мягкие, туманные объективы, сложная ручная печать, размытие деталей. Сегодня это почти концептуальный приём — использовать старую технику как высказывание о времени. Именно в этой связи показаны работы Юрки Парантайнен. Цены упали: сейчас за работу просят £6,000–8,000, что ощутимо меньше, чем лет семь назад.
Тут же – либо строго геометричные композиции в духе конструктивизма, либо визуальные орнаменты, где угадывается тень русского авангарда. Финны, кстати, относятся к нему с особенным трепетом — недаром именно в Финляндии Ольга Свиблова делала первую выставку Родченко.
G11 Sundaram Tagore Gallery: Сингапур – догоняющий рынок и старые герои
На стенде G11 — попытка внятного художественного разговора с прошлым. Сингапурская сцена пока развивается с оглядкой: здесь представлены имена, которые блистали на арт-рынке 15–17 лет назад. Это не «новое», но важное для понимания того, как формируется коллекционная культура.
Робер Полидори предлагает крупноформатные снимки — его работы монументальны, почти церемониальны. Карен Кнорр отсылает к исламским интерьерам и мифологии Востока — с оттенком викторианского театра. Интересен и один из первых концептуальных чёрно-белых циклов художницы 1980-х. Рядом с ней соседствуют документалист Стив МакКарри и Эдвард Буртянский с аэрофотосъёмкой как исследованием индустриального пейзажа.
G19 Grob Gallery: ночь, тела и сюрреализм
Дэвид Гроб снова в форме. Его стенд на Photo London — это путешествие в Париж середины прошлого века, где всё значительное происходило после захода солнца. Брассай — ключевая фигура экспозиции: ночной фланёр, бывший скульптор, ставший летописцем теней. Он снимал кабаре, улицы, мастерские — в его кадрах живут Пикассо, Джакометти, Дали и злачная жизнь Монмартра. Одна из работ с Пикассо оценивается в £10,000, но точный тираж неизвестен. Возможно, 10–20 экземпляров — рыночная мифология, которую покупают наряду с самим снимком.
На стенде также представлен Билл Брандт — сначала документалист, потом автор поздней телесной серии в сюрреалистической манере. От £9,000 до £12,000 за работу — и это не просто классика, а надёжный коллекционный выбор, особенно в годовой ретроспективной волне.
G21 Chini Gallery: азиатская оптика
Chini Gallery из Тайбэя работает на стыке фото и кино. Здесь — отсылки к азиатской традиции, оскароносному «Всё везде и сразу» и визуальному языку «Паразитов». Фотографии выстроены как раскадровка несуществующего фильма: сюжеты предельно просты, но их тональность — сложная, тягучая, психологически нагруженная. Тайваньский рынок всё ещё на границе большого коллекционного внимания, но именно такие галереи двигают его к центру.
G20 Atlas Gallery: телесность и свет
У стенда Atlas — две оси. Первая — Билл Брандт, ранние документальные работы, сделанные в Лондоне, но под мощным влиянием парижской школы. Вторая — Нан Голдин, художница, чья биография давно слилась с её работами. Голдин показывает интим как политический жест, уязвимость как метод и свет как память. Её работы здесь живые, с выраженной пространственной глубиной, и при этом полны осознанного следа времени.
G08 Persiehl & Heine: серебро, бумага и алхимия
У Persiehl & Heine — ставка на тактильное и редкое. Здесь архивная печать, лимитированные тиражи и дорогая бумага с почти живописной поверхностью. Звезда стенда — Сара Мун. Её поздняя работа 2024 года — эстетический кульбит: зерно, размытость, поэтическая неясность. Печать — ручная, тончайшая.
Мун снимает как художник, мыслящая телом камеры. Француженка, воспитанная в Лондоне, она быстро стала любимицей японских модных брендов. В её практике был целый период: снимки на Polaroid клались в карманы одежды Yamamoto, терлись, стирались, портились — и в этом разрушении рождался кадр. £21,000 за позднюю вещь, причём это не потолок: редкие отпечатки 2000-х могут стоить ещё выше. Мун — фигура почти музейная, и рынок отвечает на это соответствующей оценкой.
G07 Querndu: северный минимализм и внутренняя тишина
Исландская галерея Querndu снова напоминает, что в маленьких странах может быть слишком много искусства на душу населения. Исландия — не исключение. На стенде — Рагнар Аксельссон, хроникёр севера. Его чёрно-белые фотографии кажутся нереальными: будто бы это не аналоговая съёмка, а сгенерированный ИИ миф о севере. Но всё — снято вручную, напечатано традиционно, кадры как иконы.
Форматы ограничены, тиражи жёстко лимитированы. Аксельссон регулярно появляется в музейных программах — потенциальный «тихий хит».
G09 Gallerie Sophie Scheidecker: сюрреализм и женская рука
Этот стенд выстроен как признание в любви к сюрреализму — но без буквального цитирования.
Кати Хорна напоминает, что сюрреализм 1950-х — жив, тёпл, и не уступает по глубине модернистским движениям. Её работы — как сны на стекле.
Жюстин Тяллинкс выводит тему в XXI век: тончайшая работа с цветом, тщательная печать, отсылки к голландской живописи и женской телесности. Это стильный, сложный визуальный мир, в котором чувствуется и дистанция, и близость. Здесь же — редчайший Эрвин Блуменфельд, начинал как художник, стал одним из самых востребованных fashion-фотографов послевоенной Европы. Его работы — редкость, почти реликвия. Цена — £30,000.
G10 Ira Stehmann Fine Art: классика и коллодиумная меланхолия
Стенд от мюнхенской галереи — почти учебник по фотоистории XX века, но с неожиданными штрихами. Роберт Капа здесь предстаёт не военным репортёром, а тонким наблюдателем: его снимок Пикассо с последней музой — это и про образ, и про границу интимного и публичного.
Рядом — Жанлуп Сиф (Jeanloup Sieff), чья карьера начиналась с фоторепортажа, а завершилась глянцем и телесностью. Его обнажённые спины и вечерние платья — это почти философия платья как кадра. Сиф стабилен, его любят музеи и часто берут на группы по fashion-фотографии.
Отдельная линия — винтажная печать в технике коллодион: цветы, ткани, след смерти и попытка из него выжать что-то духовное. Оформление — с использованием старинных японских тканей, как будто сама фотография требует покоя и текстиля — каждый отпечаток уникален и трудоёмок.