Загрузка ...
Они знакомы давно. Когда Рената только начинала, слава Людмилы Петрушевской, некогда запрещенной и опальной, гремела вовсю. 1990-е — это время ее официального триумфа, международных премий, фестивального марафона по странам и континентам. Помню, что сама Людмила Стефановна относилась к этому буму вокруг своей персоны с известным сарказмом и беспощадной трезвостью. Сегодня густо, завтра пусто. После прихода в РФ дикого капитализма писательская жизнь, лишенная былых литфондовских бонусов и плюшек, теперь целиком зависела от «потиражных» и «поспектабельных», а их выплачивали крайне нерегулярно и, надо признать, без всякого рвения. Да и потом стало немногим легче. Великие писатели тоже должны что-то есть. А тут еще трое детей. Народившиеся внуки. Ситуация главной героини лучшего романа Петрушевской «Время ночь», поэта Анны Адриановны, которая ходит по гостям с маленьким внуком, в надежде, что их там покормят или хотя бы угостят внука, — это страшный сон и навязчивая idee fixe самого автора.
Травмы военного детства, фобии и страхи людей, переживших ужасы советского периода и так до конца с ними и не расставшиеся, — весь этот то нарастающий, то затихающий гул народной трагедии звучит в текстах Петрушевской, делая их такими пророческими и победительно мощными. Рядом с ней вся остальная проза, мужская и женская, казалась детской игрой в слова. Вся тогдашняя драматургия была перепевом ею открытых тем и сюжетов.
В этом контексте появление юной красавицы, выпускницы сценарного факультета ВГИКА Ренаты Литвиновой выглядело как неизбежная смена поколений и выдвижение новых героев, не имевших в своем бэкграунде такого богатого прошлого, но обладающих одним несомненным преимуществом — молодостью. «Молодость — это возмездие». По своему писательскому амплуа Петрушевская и Литвинова — типичные эринии, богини мести. Они пришли в этот мир, чтобы отомстить, наказать виновных в его несправедливости и жестокости. Недаром одна из лучших ролей Ренаты в кино — это регистраторша Офа в «Трех историях», которая охотится и убивает женщин, бросивших своих детей младенцами. Великая Кира Муратова первой распознала роковую природу дарования Литвиновой, вручив ей в своем «Настройщике» настоящую косу — главный и обязательный реквизит Смерти.
Помню уморительный рассказ Ренаты, как пассажиры Сапсана потребовали у проводницы немедленно высадить ее за то, что она пришла в салон экспресса вместе с пресловутой косой, оставшейся ей от съемок «Последней сказки Риты». С самого начала в Ренате чувствовалась непонятная, необъяснимая угроза привычному миропорядку, устоявшимся правилам и законам. И в этом тоже ее тайное сходство с Петрушевской.
«Девушка и Смерть» — ее постоянная тема, любимая игра и четко запротоколированный имидж, получивший продолжение в ее прозе, фильмах и даже в модных образах, созданных специально для нее Демной Гвасалия, ее верным соратником, замечательным парижским дизайнером, одним из ведущих законодателей мировой моды.
В то время как Рената успешно осваивала смежные профессии — актрисы, режиссера, кинооператора, художника по костюмам, Людмила Петрушевская в свои 69 лет начала сольную карьеру певицы. На самом деле петь она хотела всегда. И пела много в своем далеком детстве девочки-попрошайки, маленькой нищенки, малолетней Эдит Пиаф, собирающей бедняцкую медь по чужим дворам и переулкам. Все это она красочно живописала в своих мемуарах «Маленькая девочка из Метрополя». Еще какое-то время она побыла «девушкой с гитарой», душой любой студенческой компании, нежным голосом недолгой оттепели. Потом нагрянули лютые холода и морозы, ей пришлось замолкнуть на долгие 45 лет. Но в середине нулевых годов нового века вдруг к ней вернулся голос (на самом деле он никуда не уходил!), пришли знакомые «мелодии и ритмы зарубежной эстрады», а вместе с ними и чудесные стихи, совершенно оригинальные, не похожие ни на что из того, что ей раньше диктовала ее строгая, неподкупная муза.
Петрушевская надела шляпу и накинула декадентское боа из вороньих перьев. На пальцах засверкали фальшивые каменья и стразы. Она решила быть красивой. А что, скажите, может остановить в этом стремлении настоящуюfemme? Правильно! Никто и ничто! Тем более чье-то завистливое шипение, что, мол, надо помнить о своем возрасте, и что может позволить себе большой писатель, и что не может себе позволить большой писатель…
«Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернялся скорбный дух».
Петрушевская действовала строго в соответствии с этой инструкцией Анны Ахматовой: «замкнула» и… все дела. В конце концов, у «оскорбленных» и «оскверненных» имеется выход из положения — просто не покупать билеты на ее кабаре, просто ее не слушать.
Подобную тактику избрала и Рената Литвинова, когда ее нещадно критиковали за то, что она позволила себе выйти в роли Раневской в «Вишневом саде» на священную сцену МХТа. На самом деле это не была ее инициатива. Более того, она до последнего надеялась, что как-то «само рассосется» и ей не придется зубрить наизусть текст чеховской пьесы. Но старшие товарищи Адольф Шапиро и Олег Табаков настаивали, что нет для них другой Раневской во всем подлунном мире, и она сдалась.
Я помню реакцию премьерного зала на каждое появление Ренаты, на каждую произнесенную ею реплику — зрители как-то влюбленно похохатывали, чего раньше не делали ни на одном чеховском спектакле в этих стенах. Так обычно смеются и радуются при виде любимого, родного существа, желая его ободрить, поддержать, дать почувствовать, что в зале только свои. Причем эта «группа поддержки» продержалась ни много, ни мало, почти 11 лет. «Вишневый сад» с Ренатой считался едва ли не самым аншлаговым и дефицитным во мхатовском репертуаре. Что кажется совершенно немыслимым, непредставимым по всем театральным законам. Значит, это была уже не просто группа фанатов и поклонников, это была любовь. И, конечно, ее актерский дар, подтвержденный потом и другими большими ролями, который так поразительно совпал со своим временем и с этим оливковым занавесом.
В струящихся серебристых шелках и невесомых мехах Рената была одновременно похожа на всех своих великих предшественниц и не похожа ни на одну из них. Она казалась последней из племени тех самых «любителей», с которых, собственно, и начался МХТ. Ее искренняя и нежная безыскусность выгодно контрастировала с актерским напором и поставленными голосами ее более опытных, мастеровитых коллег. Все вокруг играли, а Рената жила. Все деятельно изображали любовь к некоему непонятному фантому под названием «Вишневый сад», а она была от него неотделима.
В каком-то смысле Чехов напророчил Ренате Париж. Теперь она живет в городе, куда когда-то отбыла ее Раневская. Карты и звезды счастливо сошлись. Вышла долгая дорога, большие хлопоты и… новый спектакль «Священное чудовище», в котором Рената теперь частично играет на французском языке. Впрочем, для облегчения участи соотечественников имеются и русские титры.
А вот для Петрушевской французский язык самый любимый. После русского, разумеется! Она свободно на нем изъясняется, становясь в такие моменты похожей на прустовскую маркизу или герцогиню. На французском она поет многие свои песни. Ее любимые соавторы — Эдит Пиаф и Джо Дассен. Она, разумеется, переиначила их на свой вкус и лад. Как переиначивала всегда все, создавая свои русско-французские шедевры. Прекрасно о Петрушевской сказала Рената: «Гениальная писательница, живущая среди нас — чудо, исключение, Королева Секретного Царства, мы все ее поданные, включая меня. Читать и слушать Петрушевскую — удовольствие, как укрепляться целебным элексиром. Я всегда хочу в ее мир, куда бы он меня ни увел, хоть на казнь — она все равно будет наградой после бытовой и серой жизни тут».
- Последний в этом сезоне спектакль Monstre Sacré с Ренатой Литвиновой в главной роли состоится 25 мая в парижском театре Hebertot. Билеты по ссылке.
- Большой творческий вечер в честь 87-го дня рождения Людмилы Петрушевской пройдет в Париже 26 мая на сцене театра La Scène Parisienne — с участием известной актрисы и режиссера Марии Шалаевой и популярного историка, журналиста и главного редактора «Зимы» Сергея Николаевича. Билеты по ссылке.
