Загрузка ...
Наталья и Игорь Цукановы, известные финансисты, меценаты и филантропы, живут в Лондоне, в Кенсингтоне, в собственном доме с бассейном, винным погребом, тренажерным залом и кинотеатром. К этому привела цепь исторических событий, происходивших с 40-х годов прошлого века.
У всего есть причина.
Осенью сорокового года пилот люфтфаффе, уйдя над Лондоном от огня британских «харрикейнов», нажал на гашетку, и половина белой викторианской улицы к серверу от Кенсингтон-Хай-Стрит превратилась в черное полымя. Пожарным бригадам, примчавшимся из Челси, осталось только попытаться сделать так, чтобы огонь не перекинулся на уцелевшие строения.
Это рядовое происшествие Битвы за Британию получило неожиданное продолжение после победы над Гитлером. Выборы 1945 года у победителя Гитлера Черчилля с колоссальным преимуществом выиграли лейбористы. Их лидер Клемент Эттли обещал построить государство всеобщего благоденствия. И, надо сказать, никогда — ни до, ни после — Британия не знала столь масштабных и последовательных реформ. Лейбористы запустили Национальную систему здравоохранения, национализировали 20% крупной промышленности, железные дороги, гражданскую авиацию и финансовые институты вроде Банка Англии. Ввели бесплатное среднее образование для всех, увеличили в 2,5 раза расходы на бедных и отпустили на свободу Индию, а вслед за ней и прочие большие и малые куски Империи.
В градостроительном плане правительство Эттли проводило кампанию за разрушение социальной сегрегации, втыкая социальное жилье посреди богатых кварталов. Благо воткнуть после войны было куда. Лондон потерял в бомбежках больше ста тысяч зданий.
Шеренгу таких домов как раз и построили на улице, где теперь живут Игорь и Наташа Цукановы.
Но поскольку функция такого жилья была больше идеологической, нежели архитектурной, у домов этих не было охранного статуса. И их разрешили снести под индивидуальное жилое строительство. Несмотря на все усилия люфтваффе, в Кенсинтоне такие территории — достаточная редкость.
Цукановы оказались в Лондоне два десятка лет назад и моментально записались в его фан-клуб: «Мы, если честно, совсем не знаем города. Если мерять мерками времени, в течение которого мы здесь живем. Мы приехали первый раз. Достаточно случайно поселились в Кенсингтоне, снимали дом. Потом построили собственный. Даже не пришло в голову искать что-то за пределами этого района. Настолько буквально все нас здесь устраивает. Улицы, запахи, магазины, парки, деревья, соседи».
Им страшно нравился город, но не очень — английское жилье. Игорь Цуканов считает его по большей части неудобным миром сквозняков, сырости и бесконечных коридоров. Так что этот участок был большой удачей, возможностью жить в любимом месте, созданном другими, но так, как хочется самим. Бассейн, винный погреб, тренажерный зал, кинотеатр — все это не вставить в старую застройку. Или это потребует таких вложений и согласований, что дом этот в лучшем случае увидят внуки.
У Цукановых же все получилось быстро. Они даже не успели замучить соседей своей стройкой. «Мы, когда переехали уже, первым делом всем на улице в качестве извинения разослали по посылке: водка, икра и так далее. Все-таки мы им мешали своим строительным стуком. И теперь, когда рядом с нами что-то ремонтируют, я даже не думаю возмущаться. Терплю», — говорит Игорь.
Англия часто провоцирует эмигрантов на две крайности.
Кто-то пытается стать англичанином большим, чем Уинстон Черчилль. И в таких домах приходится идти сквозь строй веджвудовских сервизов под скрип чипэндейловских кресел.
Другие становятся русскими до карикатурного комизма, и в их домах с темных икон сочно проступают светлые лики, пахнет свежим самоваром, и документы на столе прижаты бюстом замученного большевиками Императора.
Дом Цукановых чужд обоим этим мирам. Он примерно то, что подразумевал Корбюзье, говоря о архитектуре быта: дом — это машина для жизни.
Разумеется, жизнь у всех разная. Цукановское семейное увлечение классической музыкой и современным искусством видно и по инструментам в гостиной, и на любой стене, где висит весь отечественный артистический пантеон. И все это естественно вписывается в окружающую среду — со стуком теннисных мячей в Холланд Парке, с ароматом заатара из закусочной Йоттама Оттоленги, с пинтой чуть теплого эля в соседнем пабе и небом над Лондоном, через которое летят самолеты.
Тоже, наверное, меняя чью-то жизнь, но без нажатия на гашетку.
Фото: Мария Городецкая, Валентина Корабельникова
