Загрузка ...Главный редактор ZIMA Алексей Зимин рассуждает о кризисе традиционной церкви, карантине и шансах Откровения в социальных сетях.
Нынешней весной Церковь пережила, пожалуй, самое большое унижение в своей истории со времен императора Юлиана Отступника, а, может, и Гефсиманского сада.
Одинокий римский папа, читающий послание городу, миру и немногочисленным голубям на площади Святого Петра. Пасхальные службы, с трудом находящие себе место между вебинарами по личностному росту, покраске яиц и изготовлению масок из капюшонов худи и прозрачных крышек для кастрюль.
Церковь, как тысячелетняя институция с девизом «смертию смерть поправ», в формате ТикТока и Инстаграма действительно выглядит, надо сказать, довольно жалко.
Однако вопрос тут вовсе не в эстетике. Картина падающих Башен Близнецов символизировала уязвимость силы и правды Западного Мира и, если быть честным, западный мир до сих пор не полностью оправился от этого вроде бы булавочного укола. Кризис традиционной церкви все заинтересованные лица могут наблюдать последние десять столетий, и, скажем, для атеиста в образе римского папы или слепых глазах Андреа Бочелли в Миланском Дуомо нет ничего щемящего. Никто уже давным-давно не отдает Богу все, а вместо «иди за мной» мало кто ходит даже к Обедне. Карантин сделал эту ситуацию обжигающе наглядной и найдется ли у церкви, чем ответить на этот вызов? Случится ли что-то подобное чуду Фатимы, когда Богоматерь годами являлась португальским пастушкам с регулярностью работника социальной службы, инспектирующего проблемный район? Что-то, что вернет в церковь присутствие Высшей правды, благодаря которому она прожила так долго, как никакие большие организации не живут.
Всякая революционная идея лишь тогда чего-нибудь стоит, если она умеет видоизменяться.
Христианство однажды совершило революцию своим анонсом будущего без эллина и иудея. Своим Богом, страдающим за человеческие грехи, умершим, но воскресшим на третий день из мертвых.
Оно свершило революцию и в социальном смысле, создав систему отношений, конкурирующую с государством, и даже, во времена средневековых римских пап, стоявшую выше монаршьей власти.
На излете Средневквовья живое в римской церкви было спасено Реформацией. Протестантизм трансформировал соборность в индивидуализм, а служение богу или кесарю в набор компромиссов, наиболее выразительно проявленных в Англиканской церкви, которая появилась на свет только потому, что значительному государственному лицу нужен был наследник мужского пола и справка о разводе.
В своем последнем обращении к нации Британская королева и глава Англиканской церкви Елизавета II сказала, что нам всем нужна Пасха не меньше, а даже больше, чем раньше.
Я не знаю, есть ли у Откровения шансы в ТикТоке и Инстаграме, но у него точно еще остался неиспользованный коммерческий потенциал. И кому как не главной мировой торговой нации — британцам — этого не знать. В конце концов, именно англо-саксы превратили Рождество в ежегодную двухмесячную ярмарку. И в этом карнавале департмент-сторов куда больше искренней радости и веры, чем в решениях Никкейского собора, которые не то, что не выполняются, их давно никто и не читал.
Пора провернуть тот же фокус и с Пасхой. Даешь скидки и распродажи с февраля до Рождества! Нечего отдавать ее на откуп производителям шоколадных яиц, зайцев и средней руки итальянской выпечки и булочек с изюмом. Время не изгонять торговцев из храма, а возвращать их в храм. Если это способно вернуть жизнь в идею о вечной жизни. И уязвить скептиков, как в свое время уязвило вражеское копье императора Юлиана Отступника, перед смертью пробормотавшего: «А все-таки ты был прав, Галилеянин».
Фото: Visualhunt.com; Flickr.com