Загрузка ...Если у русских девиз по жизни «Авось!», то у англичан девиз по жизни «Мало ли что».
Нет более эффективного способа сравнения менталитетов, чем работа переводчиком. Хотя я не являюсь профессиональным переводчиком и совсем не уверена, кем я себя чувствую по менталитету и национальности, подобного рода опыт оказался для меня бесценным.
Я две недели работала на гастролях известного московского театра в Лондоне. В общей сложности, представителей московского театра было около сорока. Привезено было два спектакля — конечно же, со всеми декорациями, созданными с размахом широкой русской души и для такой же широкой русской сцены.
Разумеется, в маленький лондонский театр все это великолепие помещалось с трудом. Декорациями было заставлено все закулисье, и где-то в недрах было замуровано что-то вроде гигантской стремянки, которая использовалась для смены софитов. Англичане на все это посмотрели и попросили вытащить стремянку. Далее состоялся следующий диалог:
Русские: «Вам она сейчас нужна?»
Англичане: «Нет, но она должна быть всегда под рукой»
Русские: «Вот когда она вам понадобится, тогда мы ее и вытащим»
Англичане: «А если она нам понадобится завтра утром, когда вас тут не будет?»
Русские: «Тогда мы ее вытащим сегодня после спектаклей»
Англичане: «Нет, она должна быть под рукой, мало ли что»
Тут я была за русских. Действительно, зачем доставать что-то ненужное? Тем более, что все было сложено максимально компактно, а вот у англичан всегда везде бардак. Но стремянку, конечно, пришлось достать. Чья территория, тот правила и устанавливает.
Любопытный факт: в лондонском театре оба спектакля длились примерно на десять минут меньше за счет размеров сцены – актеры просто быстрее перемещались из точки А в точку Б. Правда, на время окончания спектаклей это никак не влияло – русские стабильно начинали позже назначенного времени. Как-то раз до начала спектакля за кулисы пришел распорядитель театра и очень попросил: «Давайте, пожалуйста, сегодня начнем вовремя – в зале очень много театральных критиков и они все хотят домой пораньше, чтобы написать свои рецензии». Но все, конечно, прошло как всегда – англичане паниковали и каждую минуту спрашивали: «Ну можно мы пустим зрителей в зал? А сейчас? А через две минуты? Надо пять? Давайте попробуем уложиться в три?», а русские были собой очень довольны, ведь задержка короче десяти минут это не задержка, а вообще подвиг.
И опять мне подумалось, что я, похоже, русская. Как настоящая русская женщина я не могу явиться в театр без вечернего макияжа и укладки, а на них всегда уходит на те самые десять минут больше, чем планировалось, так что проклинать английскую пунктуальность во время спринта на каблуках от метро до театра мне приходилось не раз.
Русских, конечно, тоже многое удивляло. Например как-то раз ко мне подошел один из работников сцены и удивленно сказал: «Аня, вы представляете – у них тут пожарная лестница ничем не завалена и используется как пожарная лестница!» А один актер как-то спросил меня «Аня, скажите, а тут руку подавать женщинам, при выходе из транспорта, например, совсем нельзя?»
В первом случае плюсик англичанам: я не готова «сгореть на работе», в самом прямом смысле этой фразы, во имя русского «авось пронесет». А вот эмансипированной женщины из меня не вышло, ведь хочется, чтобы и руку подали, и пальто, и дверь открыли.
Как-то раз англичане организовали для русских торжественный ужин. Красиво привезли их в ресторан на двухэтажных автобусах и… не организовали трансфер обратно. Всю ночь я судорожно сажала сорок человек русских на такси. На следующий день пришла на работу, рассказала об этом своей коллеге-англичанке, которая в то время мирно спала дома. Она страшно удивилась: «Надо же! Я и не знала, что это входит в твои обязанности…» Это и не входило. Но я же не могла их просто бросить, мол, добирайтесь как знаете, ничего, что мы на другом конце города и вы не знаете языка, разберетесь.
Чаша моих внутренних весов к тому моменту окончательно склонилась в пользу русских. Англичане в целом, конечно, вежливее, но зато русские – душевные. Правда, потом мне заплатили за те ночные часы работы, потому что раз я сказала, что работала энное количество часов, значит, так и было. Никто не стал разбираться, должна ли я была это делать и не хочу ли я, часом, их надуть. Доверять людям надо. Надуть я, разумеется, никого не хотела, но материальную компенсацию за сверхурочные приписала себе без угрызений совести. Любой труд должен быть оплачен. Очко в копилку англичан.
Самая любимая моя история приключилась с пистолетом. В одном из спектаклей актер N. должен был выстрелить два раза. В день приезда ему сразу же дали пистолет, и он произвел несколько пробных выстрелов. На следующий день во время генерального прогона актеру пистолет не дали. «Но я же из него уже стрелял!» — недоумевал актер N. «Да, — отвечали англичане, — но вы стреляли стоя в другом месте. И других актеров не было на сцене. Мы сначала должны посмотреть, как все будут расположены во время выстрела». Следующие минут двадцать ответственный за пистолет всех расставлял. Репетиция прервана, режиссер в ярости: «Мы можем просто взять пистолет, который стреляет понарошку?!» «Так этот понарошку и стреляет, — отвечают англичане, — но мало ли что».
В один из последних дней кто-то из русских пошутил, что они ко мне привыкли и надо бы забрать меня с собой. «С удовольствием», — отвечаю. «Ты серьезно что ли?!» — С недоумением спросил пошутивший. Мне казалось, что серьезно, ведь выяснилось, что я все же русская. Только зачем им там переводчик? Мало ли что…