Анастасия Сил: Я помогаю родителям стать теми родителями, которыми они хотят быть

Интервью с основательницей Anastasia Seale Infinity Parent Coaching и ведущей лондонских курсов для родителей Анастасией Сил.

Анастасия,  вы говорите, что вы не совсем психолог. Как правильно тогда определить то, что вы делаете?

Нет, я не психолог. Я тренер, или консультант, так как помогаю родителям в очень непростом деле воспитания детей. Главная моя задача – это помочь им укрепить самооценку в своих детях и одновременно укрепить свою собственную самооценку. При этом в совокупности мы стремимся к здоровым отношениям внутри семьи. Я верю, что у каждого родителя уже заложены ответы на все их родительские вопросы, и моя задача помочь им найти их, основываясь на внутренних ресурсах. Иногда люди не хотят ходить на долгосрочную терапию и приходят получить знания от меня. Хотя если в процессе работы я понимаю, что клиенту или ребёнку нужна дополнительная психологическая помощь, я всегда направляю клиентов к нужным профильным специалистам.

Когда и как вы начали заниматься этим?

Все началось в 2004 году, с рождением моего первого сына Миши. В то время я была практикующим юристом, работала в очень большой фирме, было очень тяжело совмещать такую работу и материнство. Я поменяла работу на менее напряженную, но тоже в большой компании, но когда через два года у меня родился второй мальчик, Саша, я перешла на парт-тайм, так как хотела больше времени проводить с детьми. Как раз тогда у старшего Мишеньки начался первый кризисный период, который бывает в 2-2,5 года. И я поняла, что то, как я его воспитываю, мне совершенно не нравится. Я постаралась посмотреть на себя со стороны, отдалиться, проанализировать ситуацию и увидела, что у нас просто происходит какой-то раскол, а не сближение. Может быть, это было в силу моего воспитания — ведь я росла еще в советское время. Тогда я начала задаваться вопросами, как вообще детей-то нужно растить. И с 2008 года, то есть уже почти 8 лет назад, начала заниматься этим очень серьезно: ушла из юридической сферы,стала посещать разные родительские курсы, профессиональные тренинги в какой-то момент начала сама вести курсы для родителей.

Все это происходило в Лондоне?

Да. Я здесь с 1997 года, и хотя мой муж — американец, а я русская, но детишки наши родились и растут здесь, поэтому мы все чувствуем себя здесь как дома, уже совсем осели.

Сколько сейчас вашим детям лет?

Сейчас им 11 и 9. И они мои главные учителя, каждый день продолжают открывать для меня новые страницы в жизни. Оказалось, что мой старший сын — дислексик, сейчас я активно узнаю, что это такое и как правильнее ему помочь. Мне проще, чем многим растерянным мамам, так как у меня есть навыки, которые я уже приобрела в своей работе, и я могу применять их в разных ситуациях. Если что-то не срабатывает, ищу дальше, пробую что-то еще. Конечно, я чувствую огромную ответственность за своих детей.  Но нельзя, чтобы она заполняла все, мы должны помнить и о себе, о своих потребностях.  Если мы забудем о себе, не будем о себе заботиться, нам нечего будет дать нашим детям. Но разобраться во всем этом непросто.  Когда родились мои мальчики, мне было очень сложно, так как они не родились с «инструкцией» к тому, как нести эту ответственность, чтобы не навредить ни ребёнку, ни себе. Сейчас я разобралась и вижу своё призвание в том, чтобы помогать родителям обретать конкретные навыки, знания, «инструкции» взаимопонимания, взаимоуважения и сближения со своими детьми.

Как это нет «инструкций»? А как же советы бабушек, которые всегда знают, как лучше, и все вам расскажут?

Да, я сразу вспоминаю слова своего папы о том, что яйца курицу не учат. Приходится напоминать ему, что буквально в последние два-три десятилетия было сделано столько новых открытий в сфере психологии, а особенно в сфере нейропсихологии, что стало понятно: те методы, которые мы использовали, например, в 1960-80-х годах, не отвечают сегодняшней действительности. Раньше не было достаточных представлений о том, как работает мозг и что делать для того, чтобы мозг ребенка правильно развивался. К тому же, отношения между любой мамой и ее ребенком и любым папой и ребенком — уникальные, так что полагаться на советы бабушек не всегда стоит. Я никогда не говорю родителям, какими родителями им нужно быть. Мой девиз: помочь им быть теми родителями, которыми они хотят быть.

Я абсолютно понимаю этот девиз, но нет ли в нем противоречия? Условно, я хочу быть хорошим родителем, но у меня полно других интересных дел, поэтому мне было бы удобно, чтобы ребенок сам как-то воспитывался, без моего активного участия, и вырос при этом хорошим, умным, отзывчивым… Но это же невозможно?

Не вижу здесь разногласия. Когда родитель больше понимает себя, то есть разбирается в том, каким родителем он хочет быть, у него включается очень сильное чувство интуиции, повышается самооценка и уверенность в себе, он начинает чувствовать своего ребенка намного ближе. То есть он начинает чувствовать и себя, и своего ребенка намного лучше. Из-за этого у них происходит сближение, отношения становятся более глубокими, значимыми и взаимоуважительными. У ребенка тоже появляется более здоровая самооценка, он становится более независимым, при этом учится у взрослого,  как, например, быть более эмпатичным.

Это очень интересно. То есть несмотря на то, что ваше направление работы связано с детьми, вы все же прежде всего работаете с родителями, раскрываете их проблемы?

Да. То есть мой непосредственный клиент, за кого я несу ответственность, это родители — которые, в свою очередь, применяют потом все эти навыки и знания со своими детьми. Ведь только родители являются экспертами по своим детям, им легче до них дотянуться, их узнать и понять. Иногда, если родители попросят, например, прийти к ним домой, посмотреть, в какой обстановке ребенок растет, я это делаю, и с ребенком тоже с удовольствием познакомлюсь, но у меня на сегодняшний день нет квалификации работать с детьми, так как профиль работы другой.

В каких случаях к вам обращаются чаще всего?

Вы знаете, приходят по разным причинам. Иногда это усталость и непонимание того, что делать. Все попробовали, ничего не работает, родители в панике. Или, например, отношения с ребенком заходят в такую зону, где очень некомфортно ни тому, ни другому, как было у меня когда-то. И тогда родители приходят, чтобы получить непосредственные навыки и знания, которые могут ситуацию улучшить. Очень часто родители приходят и говорят: «Научите меня обращаться с ребенком, чтобы он и его поведение изменились», — но буквально через несколько недель занятий они понимают, что на самом деле самое важное – это работать над собой. Менять, конечно, нужно себя, начинать с себя, копаться, понимать, откуда у тебя идет реакция на то, что делает твой ребенок.  Только так можно повлиять на ребёнка и его поведение. Есть другая категория родителей, которые приходят не потому, что им плохо, а потому, что они действительно хотят узнать больше, они видят уникальность своего ребенка и хотят еще больше ее раскрыть. То есть не всегда приходят от плохой жизни.

Как проходит работа, в чем она заключается?

Я работаю по следующим направлениям. У меня есть разные курсы, продолжительностью 6 или 8, или 10 недель, в зависимости от того, какой это курс. На них приходят родители, которые, например, любят в группе поработать, им нужно общение с другими родителями, нужна поддержка, которая всегда очень напитывает, нужен групповой эффект. Многие из этих родителей после посещения такого курса продолжают работать со мной частным образом. Мы раскрываем базис каких-то навыков в группе, а потом, поскольку они многое понимают, мы уже начинаем наращивать какие-то навыки, непосредственно относящиеся к их семье. Многие делают наоборот: сначала приходят частным образом, потому что, может быть, не готовы рассказывать что-то на людях или им хочется просто общаться с другим человеком один на один. А потом они понимают, что курсы – это тоже очень здорово, и записываются туда.  Есть и двухдневные курсы для очень занятых мам и пап.

Это ваши авторские курсы?

Нет, курсы не авторские. Я веду сейчас пять разных курсов, они были подготовлены другими специалистами, я проходила профессиональный тренинг, чтобы вести их. Но естественно, я уже разрабатываю и свой курс тоже, скоро его планирую запустить. Сейчас я также разрабатываю и веду лекции и вебинары на какие-то определенные темы.  Вебинары особенно полезны тем родителям, которые уже или посетили курсы, или поработали со мной индивидуально и понимают необходимость постоянно обращаться к новым знаниям, чтобы они не забывались.  Вебинары я веду онлайн под эгидой “Parent Sanity Café”.

Буквально в этот вторник, с 15 сентября, я и моя коллега Екатерина Рычагова начинаем курс на русском.

На каком языке проходят ваши курсы, лекции, вебинары?

Все, что я проводила до сегодняшнего дня, было на английском. У меня очень международная клиентура, приходят мамы и папы из разных стран, включая русскоговорящих, но английский нас всегда объединял. Буквально в этот вторник, с 15 сентября, я и моя коллега Екатерина Рычагова начинаем курс на русском. Он будет проходить раз в неделю, по два часа, в течение 10 недель в районе St John’s Wood. Он называется The Nurturing Programme. Группа уже почти набралась, но еще можно присоединиться.

Расскажите подробнее про курсы, которые вы проводите. Для кого это, кому туда стоит идти, кто их целевая аудитория?

Первый вопрос, который часто волнует родителей, — когда начинать? Если ребенку всего 8 месяцев, и он еще не говорит, зачем идти на какие-то курсы? На самом деле все курсы, которые я веду, рассчитаны на родителей с детьми любого возраста. Вообще, если бы на то была моя воля, я всех родителей бы просила проходить такие курсы до рождения детей, потому что они открывают глаза на очень многие вещи, и навыки общения нужно закладывать в отношения с самого-самого рождения ребенка, а ещё лучше до. Но чаще, конечно, родители приходят уже попозже. Они получают много базисных вещей, информации о том, как вообще воспринимать детей, насколько важно отвечать на их нужды, понимать их нужды в любом возрасте, начиная с самого рождения, и как использовать позитивную дисциплину в общении с детьми. Они получают навыки общения с детьми, учатся говорить так, чтобы дети их слушали, и учатся слушать и слышать своих детей так, чтобы они в общении с родителями раскрывались. Мы отрабатываем разные темы. Примерный список такой: эмпатия, «я»-сообщения, домашние правила, как давать ребенку выбор в отношениях, кооперация с родителями, техника разрешения проблем. Мы учимся правильно хвалить ребенка, потому что тема похвалы  всегда очень насущная. Есть тема критики — как ее избежать, или если критиковать, то как это делать конструктивно. Учимся прикасаться к ребенку,  понимать, как дети интерпретируют разные прикосновения. Естественно, есть тема альтернативы наказания — то есть как можно с ребенком взаимодействовать, не наказывая его, и тем самым не загонять его в еще большие эмоциональные переживания, а помочь увидеть, что он сделал неправильно и помочь ему взять ответственность за это.  Отдельные курсы посвящаются отношениями с тинейджерами, взаимоотношениям сиблингов и проработкой собственных реакций в общении с детьми.

Очень интересно. Но во мне продолжает сидеть вопрос, может быть, обывательского характера. Наши родители, на самом деле, ничего этого не знали, воспитывали нас как умели, а часто и не умели. Тем не менее воспитали, как мне кажется, нормальных, в большинстве своем, адекватных людей. Чем вы можете объяснить сегодня популярность тренингов, коучингов, психологов? На самом ли деле это какая-то возникшая необходимость, или просто дань моде?

Я думаю, что это необходимость. Когда появляются свои дети, то ты часто начинаешь понимать, что на самом-то деле тебя воспитали не совсем хорошо. Это происходит из-за того, что часто собственные дети начинают нажимать на какие-то кнопки, доводить тебя до таких состояний и вызывать такие рефлексы, когда ты думаешь: «Что происходит, это вообще я сейчас была?». И это очень натуральный процесс, он заставляет родителей задуматься: «А откуда же это все берется?  Откуда происходят мои реакции, и как можно сделать по-другому, лучше?». Я совершенно не обвиняю предыдущее поколение. Каждый человек должен брать ответственность за то, где он находится сейчас, и менять ситуацию, если она ему не нравится. Винить кого-то в том, что что-то не получается или что у тебя чего-то нет, – совершенно непродуктивное дело. Но в то же время через эту фазу понимания нужно пройти, осознать, что на самом деле есть намного более позитивные способы общения с людьми и детьми в частности, чем те, которые использовали наши родители.  Люди всегда стремятся саморазвиваться, у нас у всех есть стремление к самоулучшению. Поэтому я думаю, что моя профессия не просто так вспыхнула и потом погаснет. Наоборот, она как катализатор — двигает прогресс вперед.

Вы работаете с разными национальностями, есть различия в вопросах воспитания? Чем, к примеру, английские мамы отличаются от русских мам, или чем китайские отличаются от американских?

Я очень мало встречала различий в том, что касается отношения к детям. К сожалению, есть одно очень большое сходство между всеми национальностями – это слаборазвитое понимание эмпатии и того, почему она так важна в строительстве здоровой самооценки у детей и себя самого. За годы практики я могла также заметить, что, например, русских и французских родителей объединяет то, что они сами росли в большом количестве критики. Почему-то и во Франции, и в России (и в Советском Союзе) всегда считалось, что критика должна тебя двигать к чему-то лучшему, к саморазвитию, хотя на самом деле неправильная критика наносит очень большой урон в формировании самоощущения и личности. А так, что касается различий, – я не могу никаких выделить. Русским мамам будут актуальны те же темы, которые я обсуждаю с  английскими и любыми другими мамами.

Подробнее:

http://www.anastasiaseale.co.uk

Facebook >>>