Пустота Чизлхерстских пещер

В Бромлей, недалеко от железнодорожной станции «Chislehurst», есть подземелье. Чизлхёрстские пещеры.

Этот текст – не реклама пещер. Это даже не гнусный спойлер. Скорее, это уведомление об интересном факте: пещеры есть. И они пусты! И, видимо, пребывали пусты – от людей – всегда. За одним недолгим исключением.

Это почти экзистенциальная пустота. Обремененная несколькими тысячелетиями истории, но при этом – сплошной воздух и… рассказы. Воздух сырой, темный, страшненький; его вроде и много, на 22 мили лабиринтов, а все-таки порой не хватает. Рассказы – воздуху под стать. Конечно, в пещерах есть «диснейлендовская» составляющая. Но главное все-таки атмосфера и повествование.

В каком-то смысле, эти пещеры – модель европейской цивилизации. Та самая пустота за спиной, то самое прошлое, что побудило европейскую цивилизацию к писанию своей истории – это и есть Чизльхёрстские пещеры. Пустота, наполняемая словом. Фикция, выдумка, нарратив. Пшик, сырой воздух.

Куда там пещере Платона, на стенах которой, как известно, проецировалось нечто, происходящее в мире реальности. Здесь эти стены, все 22 мили, сперва пришлось наполнить тенями. Надо сказать, с этой задачей тут до сих пор чудесно справляются, а начали тоже очень давно.

Бесконечно прекрасна история о том, как в 1903 году пришел человек по имени Уильям Николс, вице-президент Британской археологической ассоциации, и назначил пещерам их прошлое. Разделил на три отсека. Здесь, сказал он, жили друиды. Здесь – римляне, а здесь – саксы. Вон тот колодец в друидской зоне похож на римский, но это какая-то ошибка. Все очень просто: друиды, римляне, саксы. И даже карту нарисовал: репродукция карты висит у входа в пещеры.

В наше время так не получится – не получится так просто и ясно все распределить. Вероятно, какое-то важное свойство безудержного сочинительства в людях утеряно. А тогда академики спорили с ним насчет колодца, приходили смотреть. Некоторым невежественным людям казалось, что колодец вырыли рабочие, лет за пятьдесят до того. Вот так примитивно теперь думать можно.

Пещеры – искусственные. И в них никогда не жили. Их рыли ради мела и кремния. Впервые право рыть гарантировала в 1250 году «Саксонская хартия». Но начали рыть гораздо раньше, в местном палеолите, возможно около 10 000 лет назад, а закончили около 1830 года. Сначала ради кремней, столь нужных в военном деле, от стрел до ружей. Мелом тоже со временем стали пользоваться: пережигали на известь, необходимую для строительства глинобитных домов. Позже хозяйственные римляне из извести делали тогдашний цемент. А еще в местном меле до сих пор попадаются (все же что-то попадается – можете меня уличить) кости морских динозавров. А вот следов людей нет как нет, только рассказы.

Приходишь туда, ожидая, как в какой-нибудь порядочной катакомбе, черепов, наваленных горкой, что арбузов на летнем московском перекрестке, фигурно выложенных костей или хотя бы почтенно лежащих, поскелетно, каждый в своей нумерованной соте…Но все это там – виртуально. Значит: могло быть, но не случилось. Значит: можно водить экскурсии.

Чем, скажите, принципиально это всё отличается от привычной для гидов ситуации «В этом доме Пушкин жил, Пушкин с Вяземским дружил»? Тем, что сохранился дом? Или в том, что он действительно жил? Хорошо, а вот, скажем, когда вас в Ист-энде подводят к какой-то замшелой стеночке и говорят: в 1888 году, такого-то числа, здесь был найден труп проститутки такой-то с перерезанным горлом. Это сделал Джек Потрошитель! Если честно – ничем. Дом, говорите, сохранился? И стенка та самая? А здесь, в пещере, не та? Вот мимо этой стенки бодро двигался римский легионер, не знаю, наковырять лучшего мелу и пожевать на досуге, потому что не хватало железа, как героине Маркеса с лягушачьей кожей. Друида гарантировать не могу, а римлянин был почти на 100 процентов. Гордый сакс – процентов на 70 тоже был. Просто история этого сакса пока неизвестна – не исключено, что она такой и останется. А может, случайно, мы и узнаем, что он был сакс не простой, но, скажем, согрешил с дочерью племенного вождя неподалеку от пещер, а здесь скрывался от возмездия, а дочь потом родила, и не кого-нибудь, а будущего епископа и христианизатора, спасшего сотни душ от язычества, а заодно и какой-то древнегреческий текст от огня…Эти пещеры можно набить героями под завязку!

В таком случае и гид-пузанчик, бородатый, похожий на фермера с американского Среднего Запада, который со смаком рассказывал о задушенных призраках, а потом отбирал керосинки (фонарей не полагалось), сбегал и шумел чем-то в соседнем переходе – это и есть Геродот нашего времени. Такова была его «историографическая» стратегия: сначала нагнать страху – тут никто особенно не поддавался – а потом, включив керосинку, вывалить на обрадованных слушателей четко рассчитанную порцию нарратива.

Вообще, пещеры похожи на человека, которым многократно пренебрегала судьба. Такого, который учился в одном классе с великим писателем-нобелиатом, но не дружил с ним и даже не дрался; мог совершить открытие в своей области, но отравился рыжиками, пролежал дома в поту, а эксперимент провел кто-то другой; встречался со знаменитой актрисой еще до ее славы, еще с подростковой кожей и неправильным цветом волос, и долго у них это не продлилось…И даже во встревожившей мировую общественность эпидемии этот человек мог поучаствовать, но пропустил. Так и Чизлхёрстские пещеры.

Например, их исследовал Джон Леббок, купивший поместье неподалеку. Очередной гениальный кузен Чарльза Дарвина. Сам Чарльз Дарвин тоже жил неподалеку (они переписывались), и, будучи человеком весьма прогрессивным, активно участвовал в строительстве железной дороги в качестве ее акционера. Дорога важна: в 1865 года она привезла в пещеры не только первых исследователей, но и первых туристов. Джон Леббок звался «младшим», потому что имелся и старший, отец, вице-канцлер Лондонского университета. Младший Джон Леббок был археолог, и это он придумал термины «неолит» и «палеолит». Если бы он их придумал именно в Чизлхёрсте! Пещеры могли бы гордиться. Так нет же: после длительных изысканий он выяснил только, что в пещерах живет вид летучих мышей по имени «подковонос»…

Какие же истории можно поведать в связи с Чизлхёрстскими пещерами?

-Как их владелец (да-да, владелец пещер!) в конце XIX века, Джордж Баскомб, устроил в них – а именно в «друидском отделе» — заповедный подземный огород. Что он мог там выращивать, до сих пор никому неизвестно. Однако между двумя мировыми войнами тут процветала «Kent Mushroom Company».

— Что впотьмах в 1960-70 годах здесь давали концерты Дэвид Боуи, Джимми Хендрикс, Rolling Stones, Led Zeppelin и многие прочие музыканты. Сейчас время от времени целых 7 миль пещер арендуют любители ролевой игры «Лабиринт», представляющие «70 рас» Воинов, Священников и Мудрецов.

— Какие здесь бродят призраки, и как за приличное вознаграждение некоторые храбрецы пытались высидеть целую ночь, но выдержал лишь один полицейский, да и тот признавался, что знай он, как это страшно, ни за что бы не стал.

-Как во время Второй мировой тут устроили гигантское бомбоубежище.

Бывали дни, когда люди приходили лишь ночевать, а бывали такие, что детям позволялось играть у входа, но чуть загундосит сирена – обратно в потемки, а бывали такие, и дни и недели, что сидеть внутри надо было все время. Сотни обитателей. Койки в два этажа, свечи в выемках стен, где-то за тряпочкой-занавесочкой «ведро нечистот». А еще была столовая, и там наливали чай в любые емкости, но за деньги, и давали сладости – уже за дикие деньги. Детишки из семей победнее осваивали навыки предпринимательства: приносили чай более ленивым, из далеких «секторов», за обслуживание получали мелочь, копили и покупали пирожные. И было здесь два театра, два! Один взрослый, один детский. Кроме того, была медчасть, и за всю войну там никто не умер, а наоборот, родилось два младенца. Все это отражено в «Военных воспоминаниях одного ребенка, 1939-1945», и все это на полном серьезе воссоздано: и койки, и занавески, и даже медчасть. Но только маленькое уточнение: раз это воссозданное, то тоже не настоящее. Это – английское представление о Диснейленде, наверное. Реализованное задолго до Бэнкси.

А вообще, мне кажется, это очень хорошо: пустые пещеры. Из того же ряда вещей-и-явлений есть еще Лондонский камень, про который никто точно не знает, зачем он нужен. Но он очень древний. И очень давно никто не знает, зачем он. Не исключено, что сразу так и не знали. Но в XII веке уже упоминали: мол, есть такой камень, Лондонский, большой, тяжелый, его почитают. И носили его на все важные городские мероприятия, так, на всякий случай. И тоже легенду сложили: мол, если с камнем что-то случится, то и Лондону тут же конец. Но по-прежнему никто не знал, зачем он. И до сих пор не знают. Он лежит себе за стеклом на улице Cannon Street, любой может на него посмотреть. Но ведь главное – он низачем!

То ли дело – Москва, где, как известно, есть два важных материальных символа: Царь-пушка и Царь-колокол. О них все знают, зачем они, пушка и колокол, стрелять и звонить. Однако они не стреляют и не стреляли, а также не звонят и не звонили. И вот это знание неприятно. С камнем гораздо легче: он есть, зачем неизвестно, но пока цел. Пещеры тоже есть, 10 000 лет в них ходили, но следов не осталось. Всё так.

Текст: Андрей Лазарев