Оживить мертвую лисицу: мастер-класс по таксидермии в Лондоне

В Лондоне можно найти мастер-классы по чему угодно: вас научат разделывать мясо, собирать велосипед из бамбука и рисовать сурикатов с натуры. Неудивительно, что именно здесь я попала на свой первый урок по таксидермии.

В английской столице таксидермия — популярное и никого не шокирующее хобби (правда, я начинаю сомневаться, что в Лондоне можно кого-то чем-то шокировать). Издается журнал #taximag (содержащий рецепт приготовления того, что осталось от белки!), активно работают художники-таксидермисты. Полли Морган, например. Ее инсталляции не так известны, как акулы Демиана Херста и белка-самоубийца Маурицио Каттелана, но более тонкой работы с мертвой натурой (слово “чучело” тут не подходит) найти сложно.

Ах, да — Упоротый Лис (Stoned fox). Не говорите, что не слышали про этот мем. Его сделала британка Адель Морзе. Я изучила историю этого персонажа и выяснила, что он выставлялся даже в Москве и Санкт-Петербурге. Победа таксидермии над разумом, так сказать. А если вы никогда не открывали ссылки ”20 самых смешных ошибок таксидермиста”, начните с сайта crappytaxidermy.com — самого большого архива творческих неудач юных «специалистов”.

Таксидермия была крайне популярным увлечением в конце XIX века. Например, в Музее Виктории и Альберта выставлены занятные серьги и ожерелье с головами колибри, которые в 1865 году сделал ювелир с Бонд стрит Гарри Эмануэль. Следуя цикличности любой моды, я спешу приобщиться к старой школе. Мастер-класс проходит в здании церкви: сводчатый каменный потолок, деревянный пол с трещинами, витражные окна и я со скальпелем в руках. Обычное воскресенье.

Преподавателя зовут Тоня. Она занимается таксидермией уже 6 лет. У нее двое детей, десять татуировок и сильное похмелье. Мы встречаемся в 11 утра и проводим вместе целый день с перерывом на ланч.

— Ты ешь мясо? — первый вопрос Тони.

Я думала, его задают, чтобы проверить, не боится ли человек вида сырого мяса. Но дело не в этом: на мастер-классе по таксидермии навыки по разделываю куриного мяса могут пригодиться. Мне повезло — навыки были.

На столе лежат две птицы, одна для меня, другая для Тони. Не беспокойтесь, их не убивали специально для занятия. В зоомагазинах и питомниках животные умирают по естественным причинам. Если их оперативно заморозить, они становятся материалом для таких, как я — скромных любителей пинцета и опилок. У каждой особи есть официальный номер, и уважающие себя профессионалы не используют «пиратские копии» неизвестного происхождения.

Мне достался благородный парень (возможно, это была девушка) с тонким клювом и зелеными перьями. По-русски эта птица называется “нектарница”, по-английски— “sunbird”. Самый занятный и одновременно трагичный факт об этих маленьких-но-гордых-птичках — проигрыш в конкурсе на звание национальной птицы Израиля в 2008 году. Выиграл удод. Оставим это на совести Израиля.

Птица, как и осетрина, должна быть «первой свежести”. Это легко проверить, сделав надрез по центру грудной клетки, чуть ниже середины тушки. Осмотр брюшной полости позволяет определить свежесть материала. Если внутри все подсохло, значит скоро полезут перья, и смысла в работе нет.

Птичка мне досталась маленькая, поэтому каждое движение требовало крайней аккуратности. В какой-то момент я почувствовала себя настоящим хирургом — с поправкой на то, что я не могу навредить “пациенту”.

Существует три основных вида таксидермии. Первый — назовем его “классической” таксидермией — ставит своей целью показать животное в его натуральном виде. В Лондоне есть два места, где можно увидеть примеры классической таксидермии: Barts Pathology Museum и Horniman Museum. В последнем выставлено старинное чучело гигантского моржа из Гудзонского залива.

Морж ведет твиттер Hornimanwalrus и переписывается с китом (точнее, с его скелетом) из Кембриджа. Да-да, у скелета кита из Кембриджа есть твиттер, и он комментируют посты мертвого моржа из Лондона. Добро пожаловать в постмодернизм.

Следующий вид — антропоморфная таксидермия. Из названия становится понятно, что ее мастера пытаются сделать животных похожими на людей. Родоначальниками этого направления в середине XIX века были Герман Плокет и Уолтер Поттер. Они создавали инсталляции с кроликами, котятами, мышами и белками: наряжали животных в изысканные костюмы и воспроизводили бытовые сценки вроде чаепития, школьного урока, матча по боксу или игры в бильярд. Сегодня это смотрится немного зловеще, но в викторианскую эпоху тема смерти не была настолько табуирована.

Альбомы с покойниками, которые можно найти в интернете с комментариями об извращенных нравах эпохи, в то время никого не шокировали, как и мертвые мышки в королевских одеждах. Человек болел и умирал дома, в кругу семьи. Люди с физическими увечьями и психическими расстройствами тоже не были изолированы от общества. Смерть и болезнь были повсюду и не считались темой, недостойной творческого воплощения.

Последний, но не менее интересный вид, — криптотаксидермия. Ей мы обязаны мифами о загадочных животных с необычными свойствами. Дело в том, что моряки, возвращаясь из походов, иногда привозили с собой странных засушенных существ и выдавали их за русалок. На самом деле это были обычные чучела обезьян, к котором приделывались рыбьи хвосты. В современной таксидермии до сих пор любят экспериментировать с формой, но это скорее художественные поиски, а не попытки убедить зрителя в существовании крылатых белок или рогатых кроликов.

С птичкой я провозилась часов пять. Процесс и правда очень напоминает разделку курицы или перепелки. Основная работа заключается в том, чтобы отделить все, что может испортиться, от кожи. Потом птичка выворачивается наизнанку и вычищается полость черепа. Позже его заполняют глиной, в которой закрепляются черные пуговки-глаза. Саму шкурку надо промыть в специальных растворах и высушить феном (перья остаются на месте, проверено!). После этого переходим к созданию формы — из соломы, обмотанной нитками.

На финальном этапе, заменив внутренности мягкой соломенной копией, птичку зашивают и вставляют в крылья и лапки тонкие металлические проволоки, которые позволят придать ей нужную позу.

Как вы понимаете, нет в Лондоне такой вещи, кроме, возможно, сборки атомной бомбы, которой нельзя научиться за одно воскресенье. Скальпель вам в помощь!

Фото: Наталия Тарасова