Люди

«Дома у нас мини-Грузия, а вне дома мы интегрируемся». Как живет грузинское сообщество в Лондоне, и в чем оно особенно преуспело

30.01.2018Катя Никитина

Грузины, живущие в Лондоне, затрудняются сказать точно, сколько их соотечественников за последние годы переехало в Великобританию. Основываясь на личных ощущениях, называют цифры от 10 до 100 тысяч. В посольстве Грузии журналу ZIMA сообщили, что в их консульской базе официально зарегистрировано 1050 человек, а Агентство национальной статистики насчитало около 2000 грузин в Великобритании. Молодое поколение все чаще приезжает в Англию учиться и после получения дипломов уезжает обратно в свою страну. Среди старшего поколения, а также тех, кто приехал и здесь остался, особенно заметны две основные группы: представители искусства и бизнеса. ZIMA встретилась с лондонскими грузинами и узнала, чем они занимаются и почему именно Англию они выбрали своим домом. 

Как соки грузинской мамы стали популярными во всей Британии

Бутылочки натуральных соков Savse в Англии мог видеть каждый: они продаются во всех сетевых супермаркетах, от Tesсo до Waitrose, предлагаются на ланч в Boots, стоят на полках в фуд-кортах модных торговых центров. У каждого сока свое название, и перед каждым уточняется — Nina’s. Так зовут маму грузинского предпринимателя Гуки Тавберидзе. Свежие фруктовые и овощные соки, которые Нина готовила на собственной кухне, легли в основу его концепции: никакого сахара, никакой пастеризации, никакого нагревания продуктов. Сегодня это почти тренд, а в 2010 году, когда Гука начинал вынашивать идею нового бизнеса, никто не верил в то, что такой продукт в принципе возможно создать и тем более вывести его на огромный рынок, не имея ни связей, ни опыта работы в пищевой индустрии.

Гука Тавберидзе, основатель и директор Savse

В Лондон Гука переехал из Тбилиси с родителями, в начале 1990-х годов, когда ему было всего шесть лет. Как он признается — “за лучшей жизнью”. Надежды не оправдались. Сразу после переезда родители развелись, отец вернулся домой, и мама осталась с сыном и двумя дочерьми в стране, про которую мало что понимала. “Я знаю, как тяжело ей было просто накрыть для нас стол, — вспоминает Гука. — Мы росли в чрезвычайной бедности. Вплоть до того, что я шел в школу и по дороге снимал с себя куртку, потому что стеснялся заходить в ней — она была старая и немодная”. Гука поступил в университет на отделение английской литературы, но быстро бросил его. Работу долго найти не мог — не брали даже ассистентом продавца в супермаркете. Тем не менее он попал на работу в отдел продаж фармацевтической компании, где довольно скоро смог зарабатывать на комиссии фантастические для такой позиции £120 тысяч фунтов в год. Помогли книги по бизнесу и мотивации, которые, как признается Гука, он читал тогда в огромных количествах. Отголоски этой литературы слышатся и в сегодняшних интервью, которые он дает: тридцатитрехлетний предприниматель много говорит о том, что нужно не бояться ошибок, и что важно не то, откуда ты вышел, а куда ты пришел.

К натуральным сокам Гука пришел не сразу. Бросив работу менеджера по продажам, он загорелся идеей открыть свой бизнес и даже поехал в Тбилиси за вдохновением: смотрел на сулугуни, Боржоми, грузинские пироги, но сердце, как он вспоминает, ни к чему не лежало. “Я хотел сразу строить глобальный бренд”, — говорит Тавберидзе.

Дальнейшая история могла бы лечь в основу киносценария. Чтобы выпустить первые образцы продукции, он нанял консультанта из пищевой индустрии, который уже выпускал на английском рынке соки. Несколько месяцев и много тысяч фунтов спустя, Гука получил первые бутылочки соков, пить которые, как он вспоминает, было невозможно из-за ужасного вкуса и консистенции. Одна из бутылок взорвалась прямо в маминой ванной, залив зеленой овощной смесью стены и потолок. Но Гука не сдавался. В Голландии он нашел завод, который выпускал соки по мало кому известной тогда технологии холодного отжима, позволяющей готовить напитки без добавления сахара, нагревания и пастеризации. Завод готов был принять заказ, но денег у Тавберидзе не было. Инвестором выступил дядя Гуки, который поверил в идею племянника и перевел 100 тысяч фунтов на счет еще не существовавшей тогда компании. Дальше были попытки встретиться с байерами крупных сетевых супермаркетов, решающими, какая продукция будет стоять на их полках. Соединять с ними напрямую секретари отказывались, договориться о встрече было невозможно. Гука пытался прорваться к главной закупщице Selfridges  без приглашения, но получил жесткий отпор от секретаря и охранников. Тогда он стал караулить ее на улице. “В конце концов, она должна была выйти на ланч”, — думал он. Когда Гука увидел знакомое по фотографии в LinkedIn лицо, он  буквально набросился на девушку с бутылками натуральных соков и смуси: “Все, что я хочу, это чтобы вы их попробовали и решили, нравятся они вам или нет, — сказал Гука, — Если понравятся, знайте, что я бы очень хотел с вами работать”. В тот же день он получил имейл о том, что Selfridges его напитки понравились. Это был ноябрь 2012 года. “В этот момент я понял, что фантастический путь, о котором я мечтал, начался”, — вспоминает Гука. Вскоре он получил аналогичные имейлы от Wholefoods и других крупных ритейлеров.

Сейчас в офисе Savse рядом с вокзалом Виктория работают 25 человек. Помимо соков и смуси, с которых все начиналось, компания стала выпускать протеиновые смеси (также непастеризованные, без добавления сахара и химии) и детское питание. Во время интервью ZIMA Magazine Гука признался, что за последние две недели он восемь раз летал на переговоры в разные страны и, несмотря на усталость, не остановится, пока не найдет правильных инвесторов, заинтересованных в том, чтобы построить собственный завод Savse в Грузии. Оттуда продукцию будет легче доставлять в восточные страны и Россию, которую Гука видит как очень перспективный для бренда рынок.

Завидные женихи

Инвестировать в Грузию советует также Давид Гигаури, партнер английской инвестиционной компании Gryphon. Он считает, что в первую очередь следует использовать географическое положение Грузии и финансовую сервисную структуру, которая в последние годы работает стабильно и четко. Два грузинских банка котируются на лондонской бирже, и это дает ощущение комфорта компаниям, которые ведут в маленькой стране бизнес.

Давид Гигаури в лондонском Mayfair

Сам Давид воспитывался в Москве, в Англии живет с 10 лет. Родители отправили его вместе с братом сюда учиться, хотя еще до них члены большой семьи Гигаури успели пустить здесь корни. В начале прошлого века многим пришлось эмигрировать из Грузии, и родственница Давида Тамара Багратион-Имеретинская вышла замуж за английского барона и политика Чарльза Стрэчи. “Мы были из тех, кто остался тогда в стране”, — говорит о своих предках Давид. Его прадедушка — генерал царской армии, возглавивший восстание против коммунистов в Сванетии. Прабабушка — светлейшая княгиня Екатерина Гуриели. Папа Давида, Владимир Гигаури, был известным в СССР хирургом, автором двухсот патентов, дважды лауреатом государственной премии. Он заведовал отделением экспериментальной хирургии Всесоюзного научного центра хирургии в Москве, работал в команде, которая разработала первое искусственное сердце; также он изобрел безыгольный инъектор и дыхательный аппарат, который использовался в космосе.

Давид рассказывает, что каждое лето на все три месяца их с братом вывозили на дачу в Грузию, где собирались бабушки, тети, дяди, двоюродные сестры. А мама даже в Москве говорила с детьми на грузинском. “Где бы мы ни жили, дома у нас всегда была мини-Грузия, — рассказывает Давид. — Но вне дома мы всегда успешно интегрировались в новую среду”.

Давид является вице-председателем Британско-грузинского общества. Он опубликовал на английском языке книгу кулинарных рецептов знаменитых грузин в эмиграции ‘Be My Guest’ и помог основать первое Грузинское общество Оксфордского университета, где учился его брат. При этом работа, круг общения, интересы, хобби у Давида такие же, какие бывают у настоящих английских аристократов. Давида приглашают на охоту в английские поместья и на большие балы в Англии и Европе. “Скорее, это получилось благодаря учебе и интересам, — делится Гигаури с ZIMA. — Это люди, с которыми я подружился за эти годы, не то чтобы я записался в какой-то кружок”. Давид соглашается с тем, что английское высшее общество закрыто и существует некий менталитет, который не позволяет им легко принять в это общество человека со стороны. “Но если вас многое объединяет и вас пустили в свой круг, дальше искусственных преград нет, — говорит Давид. — Нет такого, что вы, мол,  со мной дружите, но знайте, что в эту комнату вы войти не можете”. 

Пару лет назад один из глянцевых российских журналов поставил Давида Гигаури на первое место в списке самых завидных холостяков-финансистов Англии. На слово “завидный” Давид реагирует иронично: “Предмет зависти субъективен, для разных людей шкала ценностей разная”. Впрочем, серьезные романы у него происходят. И как шепчутся в светском обществе, их героинями становятся не коренные британки, а известные девушки с русскими и грузинскими именами.

Как открыть бизнес в Грузии, если вы живете в Британии, и наоборот

“Такой волны эмиграции из Грузии, как в 90-е, когда люди просто продавали свои квартиры и уезжали, сегодня нет, — говорит Мако Абашидзе, основательница Грузинско-британской торговой палаты. — В Грузии стало гораздо комфортнее жить и работать. Мой сын вырос здесь, он абсолютно британец, но вернулся в Грузию”.

Сама Мако живет сегодня между Лондоном и Тбилиси, где через десять лет после лондонского открылся второй офис ее компании. Мако приехала в Англию в 1992 году. Тогда страны бывшего СССР только открылись для международного рынка, и первой ее работой стала работа в английском издательстве, которое выпускало справочник по компаниям пост-советского региона. “Тогда даже не было интернета. Я помню, как радовались собеседники на другом конце провода, когда мы звонили, чтобы уточнить про их компанию какие-то детали: “Ой, батюшки, из Лондона звонят!” Спрашивали, как у нас там дела, идет ли дождь,” — вспоминает Мако. Одной из следующих ее работ стала работа в Российско-британской торговой палате. В 2005 году, когда Грузия стала появляться на карте международных бизнес-проектов, Мако подумала о том, что было бы здорово создать аналогичную организацию, помогающую бизнесменам Грузии и Великобритании разобраться в особенностях новых рынков. “Я обратилась к своему бизнес-партнеру лорду Кромвелю, чтобы он помог в вопросах лоббирования, и в 2007 году мы зарегистрировали Грузинско-британскую торговую палату”, — рассказывает Мако.

Мако Абашидзе на встрече в Грузии

Свою компанию она описывает как “соединяющее звено во всем, что касается бизнеса, экономики и торговли, а также социальных и культурных проектов”. Если в Гугле ввести на английском языке вопрос о том, как организовать бизнес в Грузии, выходит сайт ее палаты, и люди присылают туда самые разные вопросы: начиная тем, нужны ли в Грузию визы, и заканчивая просьбами соединить с представителями какого-то конкретного предприятия. Чаще всего обращаются предприниматели. Соотношение грузин и британцев — 50 на 50. Пишут и те, кто только хочет инвестировать в Грузию, и те, кто хочет грузинский бизнес вывести на британский рынок.

Активность, по словам Абашидзе, очень высокая. Глава торговой палаты приводит следующие цифры: в 2017 году оборот между двумя странами составил 73 миллиона долларов. Особенно активно экспортируются соки и овощные консервы, которые завозит в Англию компания Aroma Products, и конечно вино. Импорт грузинского вина в Великобританию вырос в прошлом году на 60%. Также сюда из Грузии импортируют шерсть, и в ближайшем будущем, прогнозирует Мако, получит развитие индустрия моды и дизайна. Недавно в Plampton College, ведущем академическом заведении Англии по сельхоз. хозяйству и виноделию, при поддержке Грузинско-британской торговой палаты и Грузинского национального агентства вина, появился традиционный погреб “марани”, в который завезли квеври — грузинские сосуды для вина. Теперь там будут выпускать вина по многовековой грузинской технологии, которой на месте будут обучаться английские студенты.  

Лали Маргания, Sophia Contemporary Gallery, London

Лали Маргания, Sophia Contemporary Gallery

Лали Маргания — дочь банкира, который родился в Грузии, но основной бизнес делал в России. Сначала Лали чуть не пошла по стопам отца, окончив экономический факультет Санкт-Петербургского государственного университета; но быстро поняла, что банковское дело ее мало интересует, и приехала обучаться истории искусств в Лондон. Сегодня она — соосновательница галереи современного искусства Sophia Contemporary Gallery в самом сердце Mayfair. В марте этого года галерее исполнится два года. В промежутке между поездками на многочисленные арт-ярмарки по всему миру и ведением своего бизнеса в Лондоне, Лали успевает заглянуть в Грузию. Там до сих пор живут ее родственники, хотя друзей, по признанию самой девушки, у нее в Грузии почти нет. “У меня стало больше друзей из Грузии, которых я встретила в Лондоне, — говорит Лали. — По сравнению с другими, грузинская диаспора в Лондоне маленькая. Узнаешь одного, через него узнаешь другого — и так по цепочке”.

Чему учат детей в грузинской школе

Одним из тех, кто знает в Лондоне едва ли не всех грузин, стала Лиана Джикия-Гогричиани — основательница и директор единственной грузинской школы в стране. В Лондоне она живет больше 27 лет. Столько же лет ее дочери Анне, ради которой Лиана и ее муж Вахтанг решились на переезд. Анна родилась в 1990-м году в Москве с тяжелым пороком сердца и другими осложнениями, из-за которых советские врачи решили, что она не жилец, и посоветовали родителям скорее рожать другого ребенка. Но Лиана и Вахтанг решили за дочь бороться. Через отца Вахтанга, российского академика Геория Гогричиани, узнали про договор “Надежда”, по которому осуществлялся обмен больными между Великобританией и Советским союзом: в Англию отправляли советских граждан с болезнями сердца, в Москву к профессору Федорову — британцев, которым были необходимы операции на глаза. Одной операции Анне оказалось недостаточно: последовали осложнения, вплоть до потери слуха и зрения, которые, к счастью, восстановились; за ними был ряд других операций, и в какой-то момент стало ясно, что из страны, где дочь постоянно проходит лечение, семья уехать не может. “Нас до сих пор не выписали”, — говорит Лиана, глядя на уже взрослую дочь, которая вместе с отцом и мамой сидит за душевно, по-грузински накрытым столом в небольшой квартире на западе Лондона. Анна рассказывает о том, как лепит керамические изделия и пишет картины. Десять лет назад Анна была отмечена как самая молодая благотворительница Лондона и получила платиновую награду ‘The Diana Award:  For Your Ability To Improve And Inspire The Lives of Others’. По периметру квартиры, в которой девушка живет с родителями, прибиты балетные станки — недавно Анна начала падать, и эти палки помогают ей держать равновесие.

Лиана и Вахтанг познакомились в студенческие годы в Московском институте госуправления. После аспирантуры Вахтанг работал заместителем директора деревообрабатывающего завода, а грузинку Лиану направили работать в мэрию Тбилиси начальницей департамента торговли и соцобслуживания. После приезда в Британию, по словам Лианы, все пришлось начинать с начала. Сегодня Вахтанг владеет туристической фирмой в Лондоне и работает с разными экскурсионными компаниями в Англии и Европе — иногда сам водит автобус. “Первые несколько лет после переезда в Англию он не работал, — вспоминает его жена, — Он все не мог представить, как это он пойдет просто кем-то работать. А я сказала себе: мне надо выжить. Я работала в гостинице, социальной службе, занималась с дошкольниками; в это же время стала учить английский язык — выписывала из книг сотни незнакомых мне слов и пыталась запомнить их. В какой-то момент стала одним из основателей русско-английской газеты в Лондоне ‘European Herold'».

Лиана Джикия-Гогричини

Сегодня Лиана Гогричиани живет на зарплату учительницы католической школы в Челси. В этом году ей исполнится 65, и можно будет официально уйти на пенсию. Хотя, как признается Лиана, сидеть спокойно она не сможет. Вместе с мужем и дочерью, получающей пособие по инвалидности, она спонсирует грузинскую школу, которая, по удачному совпадению, находится в трех минутах ходьбы от их дома в The Latymer Community Church. Школа (The First Georgian School in the UK) работает по субботам. Лиана арендует два больших зала, в которых можно не только заниматься уроками, но и петь, танцевать, устраивать концерты, и кабинет с небольшой кухней. Обучение в школе — бесплатное. Сегодня в ней официально зачислено 97 человек.

Идея создания грузинской школы появилась еще в 1995-м году, когда в Англию стали приезжать первые грузинские семьи, в которых дети стали быстро забывать свой родной язык. Сначала женщины-активисты собирали детей в русской церкви; потом стали проводить занятия в парке; потом были две попытки создать полноценные школы, но обе они провалились, потому что детей в них почти никто не привел. Поговорив с родителями, Лиана разработала методический план, и в 2002 году школа не только была официально открыта в Лондоне, но и получила официальное признание государства — была представлена как ‘The Role Model of European Community Schools’, за ним последовали другие отметки, такие как ‘Quality in Study Support Recognitions’, ‘Quality Framework For Supplementary School’ и с десяток других наград, в том числе от мэра Кэнсигтона и Челси. 

Занятия в грузинской школе

“У нас не просто грузинская школа, у нас общественная школа: в ней много русских детей, есть украинцы, азербайджанцы”, — рассказывает ее основательница. Тут же выясняется, что она же в этой школе преподает. Занятия проводятся на двух языках: грузинском и английском. Возраст учеников разный (в основном до 13 лет), занимаются они одновременно, но под каждого ребенка разрабатывается чуть ли не индивидуальный план: Лиана знает, кому нужно подтянуть математику, чтобы хорошо сдать экзамен GCSE, а кого нужно готовить по языкам и истории. За время существования школы в ней работало 17 учителей, многие из которых продолжают и сегодня вести занятия. Лиана рассказывает: “Сначала я им платила 20 фунтов в час, но они сказали, что делают это не за деньги”.

Сама Лиана тоже работает не за деньги. На вопрос, неужели никто не готов помочь, она отвечает строго: “Есть люди, которых можно попросить, и они деньги дадут. Но я такой человек, я у своего мужа деньги не прошу”. Любой желающий может перевести на счет школы любую сумму, но это не то, на что ее директор сильно рассчитывает. От попытки вручить ей премии в частном порядке тоже отказывается — так воспитана.

— Почему вы не сделаете платным посещение для учеников?

— Потому, что менталитет не сработает, грузины своих детей не приведут. А моя цель — чтобы наши дети были полностью конкурентны с другими детьми. Наши дети поступают в хорошие secondary schools, потому что я их готовлю. Я не хочу, чтобы ребенок упустил эти возможности из-за нехватки денег у его родителей.

Известные люди помогают грузинской школе тем, что участвуют в ее мероприятиях. В прошлом году всемирно известная певица Кейти Мелуа, родившаяся в Грузии, провела со школьниками фестиваль песни. В благотворительных вечерах школы принимала участие и бывшая прима-балерина Английского национального балета Елена Глурджидзе.

Балет, музыка, театр

Сегодня Елена Глурджидзе полностью занята в школе Masters of Ballet Academy на East Acton Lane, которую в прошлом году она открыла с коллегой, балериной Ольгой Семеновой. В 40 лет Глурджидзе ушла на пенсию из одной из главных балетных трупп Англии. “Уходить было тяжело, — вспоминает она, — это огромный стресс. Но я всегда говорила, что уйду на пике карьеры, чтобы меня запомнили в моей лучшей форме и не говорили потом: “Для 43 лет она танцует неплохо, но мы же помним, как потрясающе она танцевала пять лет назад!”. К тому  же, меня так долго ждала семья”.

Елена Глурджидзе и Кейти Мелуа

С будущим мужем Кахой Абашидзе Елена познакомилась уже в Лондоне, куда она приехала в 2002 году, подписав контракт c English National Ballet. Здесь же родился их сын, которому сегодня уже 13. Перед переездом в Лондон Елена работала в крупных компаниях и театрах в России и за рубежом. Получив приглашение из Лондона, не сразу могла решиться, и звонила своим друзьям, уже работавшим на Западе, спрашивала, ехать в Англию или нет. Все в один голос говорили: “Только ты можешь раздумывать подписывать ли контракт ведущей балерины или нет, да еще и в Лондоне, собирай чемоданы и поезжай!»

Вспоминая свои первые дни в Англии, Елена признается: “Я ехала смело, думала, что если мне не понравится что-то, то я всегда могу вернуться обратно. Спустя несколько месяцев, вернувшись с гастрольной поездки, я ехала в такси и поймала себя на мысли, что как хорошо быть дома! Даже стыдно признаться, что я так быстро привыкла к Лондону.  Наверное, это судьба».
 
 Таким же располагающим показался Лондон и Луке Окросу (полная фамилия — Окросцваридзе), молодому пианисту, лауреату нескольких международных премий. Четыре года назад он выиграл грант в Royal College of Music. До 13 лет Лука жил в Грузии, затем уехал в Москву, где в 15 лет стал стипендиатом фонда Владимира Спивакова. Из Москвы перебрался в Лондон. “Помню, приехал в первый день и увидел здание колледжа. Оно само по себе волшебное, и ты вдруг понимаешь, что будешь здесь учиться! Этот восторг до сих пор продолжается иногда”. 
 
пианист Лука Окрос в Лондоне

Лука Окрoс перед выступлением в Pushkin House

 
В Лондоне у Луки сложилась тесная грузинская компания: “Так получилось, что друзья, с которыми мы общались в Тбилиси еще до моего отъезда в Москву, нашлись здесь”. А вообще, по словам пианиста, в музыкальном Лондоне много русских: “Можно сказать, что здесь маленький филиал Московской консерватории. Много русскоязычных, и конкурировать очень сложно. Московская консерватория осуществляет свой отбор, потом комиссия Королевского колледжа останавливает выбор на лучших, таким образом необходимо всегда быть на высоте”. Как признается Окрос, здесь уже не достаточно быть гениальным музыкантом — требуется быть “комплексно организованным”: иметь сайт, визитки, быть легким на подъем и не доставлять проблем людям, с которыми ты работаешь.
 
На вопрос, какую страну он представляет как музыкант, Луке ответить сложно: «В Грузии, наверное, меня считают пианистом русской школы. В России — грузинским. Здесь уже что-то между. Поскольку школу я закончил русскую, то пианист, наверное, я русской школы, при этом я грузин. Сейчас я живу в  Лондоне и выступаю за Грузию и Великобританию, хотя я ощущаю себя в первую очередь представителем музыки, у которой нет границ».
 
 

Театральный режиссер Давид Папава

Театральный режиссер Давид Папава большую часть сознательной жизни прожил в Лондоне. Хотя на вопрос, из какой он страны, он никогда не ответит, что он из Англии: “Конечно, я из Грузии! Какая Англия! Вы что! Я грузин!” 

Давид отучился на актера в мастерской Алексея Баталова во ВГИКе. Потом окончил режиссерский курс в Грузии. В 1997 году он участвовал в международном театральном фестивале, где его заметила английская театральная компания и предложила роль в своем спектакле по сонетам Шекспира. Так Давид оказался в Англии. Со временем он начал здесь ставить свои спектакли, появилась девушка-англичанка, которая потом стала его женой, родился сын. Давида пригласили возглавить театральную труппу популярной лондонской арт-площадки Riverside studios, которая совмещает театр, кино и музыку. Через несколько лет он ушел делать свои проекты, более экспериментальные, так появилась Laboratoria, размещавшаяся в небольшом театре Technis в северном Лондоне. В Грузию Давид вернулся спустя несколько лет, по приглашению театра “Глобус”, который он возглавил. Потом была работа в Латинской Америке (в том числе с самим Габриэлем Гарсия Маркесом), потом снова Лондон. Давид признается, что за столько лет в Англии он “так и не сросся” с этой страной. “Мне проще с итальянцами, испанцами, латинооамериканцами — в общем, южными людьми”, — говорит он. Грузин он тоже считает южным народом. Хотя в работе с ними бывает не всегда просто: “Англичане на репетиции никогда не опаздывают, делают задания, работают целенаправленно. В Грузии артисты не переживают: да ладно, и так все получится, потому что мы талантливые. В конце концов получается, играют они действительно потрясающе. Но я не привык так работать”.

Сейчас Папава разрабатывает спектакль для Московского Губернского театра под руководством Безрукова, а в Лондоне преподает театральное мастерство и открывает новую студию Translab, в которой хочет делать проекты более масштабные, чем делал до этого. Планирует остаться в ближайшее время в Англии, чтобы доказать себе, что с этой страной у них все же случится любовь. Хотя в разговоре с корреспондентом ZIMA вздыхает: “Здесь мечтателей мало, идеалистов мало, очень много прагматизма. Конечно, он должен присутствовать. Но если в нас идеализм присутствует на 80 процентов, а остальное прагматизм, то с англичанами — наоборот. Здесь люди сами не настолько счастливы, насколько они могут быть. Мы другие люди”.

Нино Торадзе дома в Тбилиси

Нино Торадзе — дочь известного грузинского композитора Давида Торадзе и актрисы Лианы Асатиани. В Англии она оказалась в 1991 году благодаря английской подруге Терезе Толлемаш, которая была женой лорда и входила в закрытый английский круг. Тереза любила приезжать в Грузию, где у молодой Нино и ее мужа Бачи, работавшим доктором, был дом с большим садом, в котором было удобно сидеть и вести беседы. В Грузии тогда были тяжелые времена, и Тереза предложила своим друзьям попробовать уехать хотя бы на год. Она попросила резюме Бачи и, ничего заранее не обещая, вернулась в свою страну. Неожиданно для молодой семьи Тереза позвонила с хорошей новостью: резюме Бачи приняли в госпитале при университете Саусхэмптена и предложили контракт на год. Сегодня Нино смеется, что один год растянулся на 27 лет.

“Приехали с маленькой дочерью Нини и двумя чемоданами, — вспоминает Нино. — Зарплата была 900 фунтов в месяц, но нам хватало”. Нино готовила грузинскую еду на весь госпиталь, всех угощала, у них было много гостей, и быстро появился круг хороших друзей и знакомых. Потом дочь пошла в школу, и стало ясно, что уезжать из Англии неправильно. Несколько раз в неделю семья приезжала из Саусхэмптена в Лондон — на концерты, в которых участвовали их близкие друзья: Валерий Гергиев, Юрий Башмет и многие другие. Выдающиеся музыканты часто гостили в родительском доме Нино, ее отец с ними очень дружил. В Лондоне Нино впервые за много лет встретилась с братом, известным пианистом Лексо Торадзе. В 1983 году он эмигрировал из СССР в Америку, став невозвращенцем в своей стране. В Лондоне он тогда выступал в Royal Festival Hall с Валерием Гергиевым.

С 1999 года Нино работает консультантом модного дома Ermenegildo Zegna, которая часто строит свою маркетинговую стратегию на поддержке классической музыки и устраивает большие проекты. В Грузию она приезжает не так часто, как ей хотелось бы, но когда приезжает, останавливается в квартире, в которой выросла, на улице, названной именем ее отца. В квартире хранятся много старых фотографий, картин — она похожа на музей памяти, который Нино много лет бережно хранит после смерти своих родителей.

Фото: Катя Никитина, Алина Агаркова и из архива героев

Читайте также

Безопасность и гедонизм. Почему русские переезжают в Тбилиси?

 

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: