Загрузка ...
У средневекового краеведения есть общее с современным рынком произведений искусств: они оба нуждаются в провенансе. Краеведению проще: оно может обходиться мифом. При этом необязательно собственным. Алексей Зимин рассказывает о загадках и легендах лондонского рыбного места – рынка Биллингсгейт.
Юридически Лондон был основан римлянами в середине I века н. э. Он появился в качестве военной и торговой базы на северных рубежах империи, но для столицы Англии 1000 лет спустя эта родословная казалась пресной. И тогда возникла легенда, что на самом деле римский Лондиниум возник не на пустом месте. Задолго до легионов Цезаря на остров приплыли остатки троянцев, основавших здесь поселение Триновантум, в названии которого причудливой фонетической игрой преломилось имя Трои, а берега Темзы были унавожены силой и славой, привезенными из знаменитого города.
Тот же фокус тысячелетием раньше проделал римский поэт Вергилий, написав многословную историю о скитаниях троянца Энея, приведших того в итоге в Рим. Целью Вергилия было придать патины древности правлению новоявленного императора Августа. Античный маркетинг сработал, и им стали пользоваться все кому не лень, включая летописца Гальфрида Монмутского, одного из ретрансляторов легенды про Триновантум.
Античное, да и средневековое время было устроено другим, нежели сейчас, образом. Люди тогда не представляли себе жизнь как нитку с нанизанными на нее годами-бусинами. С нашей точки зрения, у них в голове была каша, где миф переплетался с реальностью, события одной эпохи – с явлениями другой, боги – с героями, а мухи – с котлетами. У Гальфрида в качестве восточных ворот города впервые упоминается Биллингсгейт.
Биллин, Байлин или Беллин – то ли один из мифических британских королей, то ли кельтское речное божество. Точного решения по-прежнему нет.
Биллин, Байлин или Беллин – то ли один из мифических британских королей, то ли кельтское речное божество. Точного решения по-прежнему нет, но в любом случае это один из древнейших лондонских топонимов. С Биллингсгейтом связаны две важнейшие для истории Лондона вещи.
Первая: именно здесь, в переулке с названием «Пудинг-лейн», начался Великий лондонский пожар 1666 года. Вторая: здесь почти 2000 лет находился одноименный «Биллингсгейт Фиш Маркет», на протяжении двух столетий – XVIII и XIX – самый большой рыбный рынок в мире. Британия – остров, ее Северное море просто рай для рыбака. За тысячелетия его изрядно потрепали, но не обескровили совсем. И большая часть его богатств прошла как раз через биллингсгейтский рынок.
В 1725 году, например, здесь ежегодно продавали одних только скумбрий около 20 млн штук. Исторический на официальный статус Биллингсгейт сменил в 1699 году по указу парламента. Тогда же голландцам было дано исключительное право на торговлю угрем в качестве подарка бывшим землякам от новой правящей Оранской династии. За столетия вокруг Биллингсгейта сформировался характерный запах и фольклор. В английских словарях слово «Биллингсгейт» до сих пор означает особенно изощренный тип сквернословия, знатоками которого были многочисленные торговки рыбой. Именно торговки, а не торговцы: много лет работа на рынке была женской профессией. Парадоксальным образом это дело полностью перешло в руки мужчин примерно тогда же, когда лондонские суфражистки добились равноправия полов в быту и профессиональной деятельности.
Во времена королевы Виктории на месте старого рынка был отстроен величественный павильон с 13- метровыми прозрачными потолками. Цивилизация упрямо заталкивала средневековый хаос под брусчатку мостовой и упаковывала в архитектуру стройных фасадов. В викторианском антураже Биллингсгейт просуществовал 100 лет, пока во время правления Тэтчер не был перенесен дальше на восток, на территорию Собачьего острова, к Канэри-Уорф.
Нынешний Биллингсгейт лишен брутального обаяния 500-летней давности и возвышенной викторианской строгости. Это большой холодильник, забитый тысячами тонн трески, лосося, крабов, креветок, центнерами чернил каракатицы и прочим рыбачьим анатомическим театром. Здесь все так же пахнет концентратом моря, но к этому запаху примешивается аромат растворимого кофе – любимого напитка всех лондонских больших рынков.
Туристов тут не меньше, чем ресторанных закупщиков, и купить можно хоть одну устрицу, а не минимум ящик, как раньше. Здесь можно записаться на курсы по разделке рыбы и научиться что-то из нее готовить.
Он работает с 4 до 8 утра со вторника по субботу. Он давно уже не самое главное место, откуда на столы лондонских ресторанов попадает свежая макрель. Туристов тут не меньше, чем ресторанных закупщиков, и купить можно хоть одну устрицу, а не минимум ящик, как раньше. Здесь можно записаться на курсы по разделке рыбы и научиться что-то из нее готовить. Кстати, ценник на это куда более умеренный, чем в большинстве менее колоритных лондонских кулинарных школ.
Темза уже не лижет ступени, по которым на старом рынке тащили ящики с рыбой, – ее вообще не разглядеть за высотками международных банков Докландс. А рыбу привозят не на барках, а в больших фурах с холодильниками. Но когда стоишь на мокром полу Биллингсгейта и смотришь на превращение содержимого моря в деньги, почему-то явственно понимаешь, что весь этот миф никуда не делся. Что это по-прежнему ворота речного бога и что ахейцы так и не смогли победить Трою. И из мифа вырос город, способный заменить собой целый мир.
Фото: shutterstock.com
Другие наши тексты о Лондоне и не только в телеграме ZIMA Magazine.
