Рустем Адагамов: «Я уже никакой не блогер. Я такой, знаете… дерево саксаул»

Десять лет назад Рустем Адагамов (также известный под ником drugoi в ЖЖ) был одним из самых влиятельных людей в рунете. Его «иллюстрированный журнал обо всем на свете» читали несколько миллионов человек ежемесячно, что часто было больше, чем у крупных СМИ. Пять лет назад на Адагамова было заведено уголовное дело по обвинению бывшей жены. В деле не было доказательств, и развития оно не получило. Но обвиняемый был вынужден уехать из России. С 2013 года Адагамов живет в Праге. ZIMA поговорила с ним о его новой жизни и обсудила, что происходит с сегодняшней блогосферой, Фейсбуком, и можно ли оживить ЖЖ.

Вы много лет жили в Норвегии, и у вас есть норвежский паспорт. Как гражданин ЕС вы могли уехать в любую европейскую страну. Почему вы оказались именно в Праге?

Счастливое стечение обстоятельств. Когда это все случилось и я вынужден был из Москвы уехать, я сначала поехал в Голландию к знакомым. Потом меня позвали Таня Лазарева с Мишкой (Михиалом Шацем — прим. ZIMA) пожить у них в квартире в Марбелье, и около месяца я провел там. А потом мне написала моя старая подруга из Праги, Женя Стежкина, пригласила к себе. Ее муж – известный чешский журналист. Они живут в доме своих родителей, у них большая квартира с мезонином, и там, где библиотека, можно было остановиться. У них все эти годы кто-то там постоянно жил, включая беглого кандидата в президенты Белоруссии, так что для них это было совершенно нормально. Потом буквально под ними освободилась квартира, и я ее снял. Это чистая случайность, но она оказалась большим везением.

Вам понравилось в Праге?

Да. Мне казалось, что еще не живя в Чехии, я знаю довольно много о ней. Но когда я приехал и стал входить в чешскую жизнь, выяснилось, что я так многого еще не знаю. И у меня интерес к Чехии с годами только повышается. Раньше я собирал фотографии старой Москвы, а сейчас мне в кайф видеть фотографии старой Праги. Я даже думаю, где бы я еще получал такое удовольствие от страны? Мог поехать в «родную» Норвегию, но жить там дорого, а после заведения уголовного дела я остался почти без средств к существованию, так как мне тут же отрубили все рекламные контракты. И Прага, как место чтобы закрепиться и начать новую жизнь (я знал, что обратно меня не пустят), — идеальная.

На что вы сейчас живете — когда рекламных контрактов больше нет?

Сейчас я планирую запустить свое авторское издание, с помощью которого смогу обеспечивать себе стабильный доход. Полгода я работал с Володей Яковлевым на одном из его проектов, потом деньги в нем кончились, и я опять остался у разбитого корыта. Недавно поучаствовал в предвыборной кампании Собчак, причем счастливо поучаствовал. Хоть на меня и вылили ушаты <дерьма> наша «либеральная прокуратура», мне было ужасно интересно. Я впервые принял участие в полноценной предвыборной кампании. Плюс, мне было в кайф, что мы четыре месяца могли спокойно по федеральным каналам говорить, что Крым не наш.

Чем именно вы занимались в штабе Собчак?

Я шел на руководство соцсетями. Но так как вместе со мной пришли еще другие опытные ребята, все свелось к тому, что я стал отдельным каналом, который был в десятки раз мощнее того, что успели наработать специально для Собчак. У меня в твиттере примерно полтора миллиона посещений в сутки, на Фейсбуке — 188 тысяч подписчиков. Хотя я не могу считать Фейсбук, потому что сделал в свое время глупость: завел не страницу, а аккаунт. А на личном аккаунте мы статистику проверять не можем. Если говорить про заработок, то первое время я держался еще на рекламных постах в ЖЖ, но ЖЖ медленно опустился на дно. То есть его угробили — думаю, намеренно.

Вам жалко ЖЖ?

В общем, жалко. Если бы ЖЖ стал современнее, с точки зрения издательских возможностей… До сих пор те же люди у Варламова, или человек, который пишет за Долю, забивают тэги руками, все эти «a href…». Ну это же дикость — делать это вручную в 2018 году. А новая система у них не пошла. ЖЖ сделали платформу, где картинки сами вставляются, но было поздно. Это надо было делать лет пять назад, тогда люди не уходили бы так массово.

Потом, ЖЖ только один раз дал возможность человеку использовать свой домен – Варламову. И Тёма у них свой домен выпрашивал (Артемий Лебедев — прим. ZIMA), и Лена Миро, и я два года с ними бился: «Ребят, ну дайте домен, что вам. Мы как и раньше трафик нагоняли, так и сейчас будем, но нам нужен все же свой бренд». Нет. Сейчас там осталась только техническая команда, которая ничего не решает, никакого диалога там больше нет. Но я думаю, Мамут (Александр Мамут — российский бизнесмен, владелец компании SUP Media, которой принадлежит «Живой журнал» — прим. ZIMA) это специально придушил, так как политическая ситуация изменилась, и такой площадки, как была раньше, уже не может быть.

Если бы Мамут рассматривал ЖЖ как инструмент политической борьбы — в нормальной стране, где есть политика — эта платформа бы развивалась. А в той ситуации, в которой сейчас существует Россия, ничего подобного быть не может.

То есть причины умирания ЖЖ все же не в техническом отставании, а политические?

Изначально — политические. Если бы Мамут рассматривал ЖЖ как инструмент политической борьбы — в нормальной стране, где есть политика — эта платформа бы развивалась. А в той ситуации, в которой сейчас существует Россия, ничего подобного быть не может. Если людей за репосты вконтакте начали сажать, то куда уж дальше.

Последний ваш пост в ЖЖ был летом этого года. Вы спрашивали, есть ли тут кто живой. Все же какие-то люди есть. Вы думали возвращаться?

Я думал. Я даже разговаривал с теми, кто остался в команде ЖЖ, просил прикрутить все же свой домен. Мне говорят: вы сначала вернитесь, и мы посмотрим. Я подумал-подумал и решил, что мне хочется какой-то все же своей гавани, ни от кого не зависимой.

Фейсбук умрет, конечно, так же, как умирает все.

Вы уже начали работать над новым проектом? Какой он будет?

У меня много всяких идей. Частично стать агрегатором новостей. То есть я буду, как раньше, отбирать из всего потока то, что мне интересно. Потом я бы хотел привлекать колумнистов. В частности, чтобы для меня писал Саша Морозов, с которым мы в Праге дружим. У меня есть отличные фотографы в России, которым я бы мог заказывать съемки, раз уж сам не могу туда поехать снимать. Хочу и дальше ездить по миру и показывать то, что мне кажется интересным. Публиковать агентские фото в большом формате, как я это делал это раньше в ЖЖ. Но на это нужны деньги. Я их сейчас ищу, веду переговоры. Нашелся человек со своей компанией, который делает техническую работу. В общем, я хочу, чтобы был adagmov.online и чтобы я сидел и работал для него до конца своей жизни.

А Фейсбук? Почему невозможно все это делать там?

Самое отвратительное в Фейсбуке — это то, что он сам решает, что тебе показывать и что нет. Это, конечно, подонство дикое. Я за это Фейсбук терпеть не могу. Потом он ну такой бедный по функционалу! Они сделали Notes («заметки») для длинных записей, но при этом они не выводят их в ленту, народ ими не пользуется. Как это так — компания, которая стоит десятки миллиардов, делает абсолютно убогий интерфейс? Фейсбук умрет, конечно, так же, как умирает все.

А можно ли представить ситуацию, что Фейсбук умрет, а ЖЖ воскреснет?

Я уверен, что если бы выпустили новую издательскую платформу, то на фоне недовольством Фейсбуком и Вконтакте, она могла бы снова звучать. Но политическая ситуация становится все хуже, ни о какой независимой платформе речи быть не может. Все будет контролироваться, и людей потом так же начнут из-за ЖЖ сажать, как сейчас сажают за репосты Вконтакте. Я сам в разных компаниях несколько раз предлагал: ребята, давайте что-то сделаем — создадим какую-то свою соцсеть на нейтральной территории. И попробуем вытащить хотя бы русских туда. Потому что Фейсбук — это, конечно, фашизм, это диктат идеологии, цензура, волюнтаризм полнейший. Человек не понимает, за что его на месяц выкинули из сервиса, и никто не извиняется, никто ничего делать не хочет.

Вы как-то серьезно обсуждали идею новой соцсети?

Пока нет. Я так вот вкидываю, смотрю, что люди хорошо реагируют на это. Но нужны какие-то серьезные усилия, чтобы это сделать. Хотя я уверен, что смысл есть, так как рано или поздно (и лучше конечно, рано) из Фейсбука люди начнут уходить.

Сегодня блогерами называют людей в YouTube, Инстаграме. И это просто ужас какой-то.

Вас по привычке многие, и в том числе Собчак, продолжают называть «блогером номер 1 в России». Как вы относитесь к этому?

Ну это ерунда! Во-первых, я уже никакой не блогер. У меня нет блога: Фейсбук это не блог. Я не блогер, я вообще сейчас не пойми кто. Меня кто-то пытается называть публицистом.  Но я такой, знаете… дерево саксаул. Оно стоит искривленное в пустыне и ждет, чтобы его кто-то обиходил.

Сегодня блогерами называют людей в YouTube, Инстаграме. И это просто ужас какой-то. Инстаграм стал популярной… я даже не знаю, как назвать, — это же не соцсеть, это черт знает что. Как мы упали до этого уровня? Я вспоминаю споры середины 2000-х, когда кто-то на полном серьезе писал, что сейчас традиционная журналистика отомрет, потому что ее заменят блоги. Тогда еще не было слова «соцсети». И все считали, что сейчас придут замечательные люди — блогеры, которые ни от кого не зависят. И вот они пришли. И что?

Инстаграм вы не ведете?

У меня там 7000 подписчиков, я в него иногда кидаю картинки, раз в полгода, сам не знаю зачем. Тупейшая совершенно сеть.

Но она хорошо монетизируется. Вы не рассматриваете ее для себя как источник заработка?

Нет, совершенно. Мне такая монетизация нафиг не нужна. Это Собчак может между постами о политике, как она делала в свою кампанию, вставлять рекламу водки. Я так не могу, мне это совершенно неинтересно. Ну и что вообще в Инстаграме делать – картинки постить? Там даже ссылку нельзя прикрепить! Какая-то чушь собачья. Я не хочу показаться старпером, я им не являюсь. Я всегда с радостью воспринимаю новые форматы, но какой выхлоп у этих новых форматов? Никакой. Они рождают пустоту.

Вы упомянули, что в середине 2000-х велись разговоры о том, что блогеры могут заменить СМИ. Сейчас сила личного бренда становится еще сильнее. Как вам кажется, может ли один человек быть таким «человеком-СМИ»?

Нет. Ну вот такой человек, как я, при всем моем умении создавать свой контент, – скорее все-таки медиатор между СМИ и читателем. Я фильтрую контент и даю читателю то, что мне интересно. Многие читали мой ЖЖ и признавались, что больше ничего не читают, так как у меня все самое интересное есть. Но как работаю? Я беру материалы информационных агентств. Разбавляю своим контентом. Такие люди, как я, — мы медиумы, по большей части.

А Кашин? Его личная аудитория сейчас не меньше, чем аудитория многих СМИ.

Кашин — типичный колумнист, в американском понимании. Он рефлексирует, и люди читают его мнение, так как он выдает его в совершенно изумительном формате. Я ему всегда говорил: «Если бы я умел писать хотя бы на десятую часть, как ты, я был бы самым счастливым человеком». Он впитывает в себя огромные тонны информации, очень быстро читает, потом — вжух — и дает анализ. Многие даже не осознают, насколько это хорошо. Так не делает у нас, кроме него, никто.

Мы с вами встречаемся на форуме «Словоново», который, по задумке организатора Марата Гельмана, должен способствовать тому, чтобы русская культура, если ей не дают расцветать в России, расцветала в других странах. Вы верите в успех этих процессов?

Нет. Я вижу, как старается Антон Литвин (пражский художник, организатор культурного форума — прим. ZIMA), но это все такая микроскопическая аудитория, что ни о каком ее влиянии на процессы, на людей нет смысла говорить даже. Можно на его фестиваль сходить, можно не сходить – ничего от этого не изменится. Я не вижу никакой необходимости у людей, которые живут в Праге, получать что-то еще, кроме того, что им позволяет их повседневная жизнь. Есть люди, которые ходят на все фестивали, кинопоказы, дискуссии. Ну окей, ну и что от этого?

После переезда интерес к российской повестке снижается?

Он не снижается, а меняется. Я живу Россией. Но люди, которые приезжают в Европу жить — именно жить, а не зарабатывать — они, наверное, больше начинают интересоваться местной жизнью. А потом, вы знаете, в Праге в принципе интересно, там все время что-то происходит. Часто на маленьком и смешном уровне: какие-нибудь уличные ярмарки, аэрошоу, фестивали света — но это все затягивает.

Рустем, а что с вашим судебным процессом? Есть какие-то новости?

Меня защищает известный адвокат Дмитрий Динзе. Так вот, он в течение двух лет пытался мое дело хотя бы посмотреть, потому что следователь буквально от него бегал. Дима не мог его достать даже по своим широким контактам. Потом Динзе его все-таки нашел, и следователь дал ему понять, что ему это дело неинтересно. Но они его не закрывают. Мне кажется, не закрывают потому, что оно было таким резонансным. Я знаю, что люди буквально звездочки за него получили. Обвинение уголовное, а занимался им политический сыск. У меня и моей мамы делали обыск сотрудники «Центра Э» (главного управления по противодействию экстремизму – прим. ZIMA). Вот так, совершенно открыто.

Я очень хорошо отношусь к европейской жизни, но конечно, мне бы хотелось жить в своей стране.

А если бы дело закрыли, вы бы вернулись в Россию?

Я бы стал, наверное, приезжать иногда. Но честно говоря, судя по тому, как там сейчас с людьми обращаются, не посадят за это — посадят за что-нибудь еще. У меня же какая история? Я в 2006 году вернулся в Россию из благополучной Норвегии, где у меня все было хорошо, потому, что я хотел жить в Москве. За 11 лет, что я жил в Норвегии, я по ней скучал. Мы ездили летом не на море, как нормальные люди, а в Москву. В какой-то момент, когда дочь выучилась, мы решили, что уезжаем. Тогда я был реэмигрантом. А сейчас я беженец. Я очень хорошо отношусь к европейской жизни, но конечно, мне бы хотелось жить в своей стране. Много ездить, но жить у себя. Так или иначе, когда я раньше жил в Москве, мне казалось, что где бы я ни был, что бы ни делал, самое интересное происходит в ней.

Как вам кажется, возможно ли, что что-то в ближайшем будущем изменится, и вы вернетесь в Россию?

Нет. Все будет меняться только в худшую сторону. За Путиным придет какой-нибудь Золотов или Сечин, и «кровавый путинский режим» нам будет казаться манной небесной. Хуже всего, что человек ко всему привыкает. Мог ли я предположить, что буду жить под уголовным делом и что не смогу вернуться в свой родной город? Нет, не мог. Но ничего. Живу.

Фото автора.

Другие наши тексты о людях, живущих за границей, – в нашем телеграм-канале.

О русских в Чехии:

От роботов до пельменей. Сколько русских в Чехии, как они туда переезжают и чем занимаются. Репортаж