За что раскритиковали «Гарета Джонса» – фильм о журналисте, рассказавшем о голоде в СССР

В Берлине прошла мировая премьера новой картины польского режиссера Агнешки Холланд о британском журналисте Гарете Джонсе, который однажды взял интервью у Гитлера и рассказал западу о голоде в Советской России, сосредоточившись в своих репортажах на украинском голодоморе.

Пресса, не особо вдаваясь в биографию главного героя и игнорируя презентацию авторов, подчеркивающих, что они не претендуют на реалистичность, отмаркировала фильм как «исторический триллер» и преспокойно пустилась в обсуждение эстетических и лежащих на поверхности этических вопросов, затрагиваемых в картине. Вместе с тем в рецензиях вполне себе уважаемых изданий мысль критиков как-то неминуемо утыкается в претензии именно к сценарию и его автору – Андреа Чалупе.

О чем критика

Чалупа – сценарист-дебютант, историю с массовым голодом на Украине она воспринимает как очень личную. Дед Чалупы пережил эти события, но впоследствии был уничтожен во время сталинских чисток. Обязывает ли этот факт и самого автора сценария соблюдать историческую точность в тексте для картины по этой теме, сказать сложно. Но на сценарные недоработки, не сговариваясь, указывают все, кто фильм уже посмотрел, при этом не особо стесняясь в выражениях.

Например, Дэвид Руни из Hollywood Reporter написал, что личный момент затуманил сценарное мастерство автора текста и не позволил ни Чалупе, ни редактору картины упорядочить внутренности картины, назвав результат ‘lumpy borscht’ (что-то типа «борща с кусками»). 

Дэвид Эрлих из IndieWire посетовал на то, что создатели «Гарета Джонса» в благородном порыве героизировать образ валлийского журналиста и борца с кровавым злом лишь показали его беспомощность. 

Не простили после просмотра бутафорию, упрощения и бессовестные перевирания не только в биографии Джонса, но и в описании советской Москвы 30-х и российские критики. Василий Корецкий на КиноПоиске отлавливает мучительные выдуманные частности, которые ну никак не помогают авторам поведать миру о смельчаке Джонсе. Тут вам и никогда не существовавшая, но почему-то очень значимая для сюжета гостиница «Одесса», и Дом на Набережной, вполне реальный в жизни и судьбах людей, но в фильме искаженный до неузнаваемости, и какой-то непонятный пресс-тур по объектам харьковской оборонки, который Джонсу якобы организовал Народный комиссар иностранных дел СССР Литвинов, и сама Украина – сплошные степи и крепкие кирпичные дома вместо традиционных украинских домов и многое другое.

Фактические неточности

Удивление у посмотревших кинофантазию о Гарете Джонсе вызвала линия гипотетической связи между репортажной работой Джонса и созданием повести «Скотный двор» Оруэлла. Журналист и писатель никогда не встречались. Литературоведы охотно допускают, что Оруэлл действительно читал статьи Джонса. Однако стали ли они материалом для написания «Скотного двора», еще нужно доказать. 

И авторы, и актерская команда «Гарета Джонса» на протокольных выступлениях подчеркивают, что ими двигало желание рассказать миру о неизвестной широким массам трагедии советского народа и поведать о героическом труде журналиста Джонса. Известно, что Гарет Джонс действительно занимался для истории мировой журналистики крайне важным и смелым делом, но делал он это так, как сделал бы любой профессионал – просто выполнял свою работу, не шел на бессмысленные риски и на амбразуру не бросался. 

Доказательно разбирает подачу работы Джонса в Союзе Корецкий. Он пишет, что сокращенный с должности советника премьер-министра Ллойд-Джорджа журналист в СССР действительно приезжал. Только был он не подолгу, а три раза наездами. Для западных репортеров длительное пребывание тогда было мало возможно. С 1930 по 1933 приезжал в Союз ровно трижды и после каждого короткого визита писал материалы по своим наблюдениям о том, как выполняется первая сталинская пятилетка, постепенно смещая фокус в сторону голодающих регионов. В марте 1933 года его разоблачающие тексты опубликовали в США, а уже находясь в Берлине Джонс по поводу своих текстов дал пресс-конференцию.

Сведения о голодающих за пределами Москвы людях Джонсу никто не сливал, вряд ли кто-то в то время в трезвом уме и твердой памяти стал бы информатором и «фиксером» никому не известного 27-летнего британского журналиста. О первых эпизодах Джонс действительно прочитал в «Известиях», об этом он сам пишет в серии из двух своих репортажей 1932 года ‘Will there be Soup?’.

Джонс был не единственный, кто рассказал о голоде

Любопытно тут еще и другое, и личность другого человека. В те же дни, в которые выходили статьи Джонса, в Manchester Guardian тоже вышли статьи о голоде в Советской России. Их автором был молодой журналист Малкольм Маггеридж. Вдохновившись светлыми идеями коммунизма, бросил все и уехал в Москву писать книгу. Роман был издан, но не продан, а испытывавший финансовые трудности и подзабытый всеми Маггеридж снова сел писать статьи для британских газет – на этот раз о массовом голоде в Союзе.

Известно, что в Москве Маггеридж встречался с Джонсом, и тот его идеи рассказать о катастрофе всячески поддерживал. Но получилось так, что репортажи Маггериджа для британских читателей остались незамеченными. То ли из-за набирающего остроту еврейского вопроса в Германии, то ли из-за того, что Джонсу по-прежнему покровительствовал пускай и бывший, но все-таки премьер-министр. И тексты Джонса прочитали очень и очень многие, а Маггериджу досталось скромное упоминание через запятую в Wiki.

Странные приключения Пулицеровской премии

Есть в этой истории и третий герой, хотя последнее слово явно нуждается в кавычках. Ливерпулец Уолтер Дюранти с 1922 по 1936 руководил московским бюро The New York Times, был вхож во все самые значимые кабинеты, а на его вечеринках бывали многие иностранцы, приезжавшие в Союз. В фильме он тоже выведен под собственным именем – полуголый и в опиатном бреду.

С журналистским альтруизмом Джонса и Маггериджа он боролся единственным и до боли знакомым методом: голодные ужасы отрицал, факты не признавал и писал панегирики товарищу Сталину и пятилетке. Маггеридж открыто называл его «величайшим лжецом, которого он когда-либо встречал». 

Все это не помешало Дюранти в 1932 году за свои очерки о «благополучии» Союза получить главную мировую журналистскую награду – Пулицеровскую премию. Пулицера у Дюранти несколько раз пытались отобрать. В 1990 году внутренняя комиссия The New York Times пересмотрела тексты Дюранти. В результате вышла статья за подписью Карла Мейера, в котором он назвал статьи лауреата «худшими репортажами, которые когда-либо появлялись на страницах этой газеты».

Комитет Пулицеровской премии всех внимательно выслушал и оставил премию у Дюранти.

В 2003 году в ходе кампании Ukrainian Canadian Civil Liberties Association против замалчивания информации о голодоморе была предпринята еще одна попытка отозвать премию. Для анализа текстов Дюранти позвалиМарка фон Хагена, профессора русской истории из Колумбийского университета. Резюмируя свой доклад, профессор сказал, что «ради сохранения репутации The New York Times, комитет должен премию отозвать».

21 ноября 2003 года от имени комиссии премии пришел отказ, в нем было сказано, что на основании анализа 13 текстов Дюранти, написанных в 1931 году, члены комитета «не видят в них ясных и убедительных доказательств преднамеренной лжи». И Пулицеровская премия все-таки осталась у журналиста, лживость репортажей которого была неоднократно доказана.

Кадр из фильма «Гарет Джонс».