Инди-музыка на экспорт. Как молодые группы из России покоряют Европу и кто им помогает

Эта весна оказалась на редкость богата на лондонские события, связанные с современной русской музыкой. Kedr Livanskiy, Кирилл Рихтер, Shortparis, Lucidvox, Gnoomes — далеко не полный перечень артистов, успешно выступивших (или собирающихся выступить) на различных площадках. Мы уже писали о том, почему Британия интересуется молодыми российскими инди-группами (не всегда известными даже в России). А вчера съездили на фестиваль The Great Escape в Брайтоне и посмотрели, как эта популярность зарабатывается.

The Great Escape (TGE) – фестиваль скорее не для широкой публики, а для профессионалов музыкальной индустрии. Каждый год в Брайтон съезжаются более 4 000 делегатов из разных стран, среди них — музыкальные агенты, промоутеры, владельцы клубов и рекорд-лейблов. За три дня на TGE выступают более 500 молодых и пока не сильно раскрученных исполнителей, также из разных стран. 9 мая прошел шоукейс новой русской музыки, на котором были представлены группы Fogh Depot, Chkbns, Lucidvox, Shortparis. Организатором шоукейса выступил проект RUSH — некоммерческая инициатива, направленная на продвижение современной российской музыки за рубежом.

Перед началом российского шоукейса мы поговорили с Вероникой Белоусовой, соосновательницей проекта RUSH (а также основательницей музыкального фестиваля новой музыки SOUND UP и директором берлинского агентства The Sound) о том, как именно помогает RUSH музыкантам и почему в этом году на фестивале в Брайтоне сложился именно такой состав групп.

Расскажите подробнее про сам проект. Что это? Агентство? Инициативная группа? Как он вообще появился?

В России организаций, которые бы занимались продвижением современной музыки и новых талантов, нет. Когда мы обратились за поддержкой в Минкульт, нам ответили: «Мы не поддерживаем современную музыку – только академическую и традиционную». Мы ездим по разным событиям индустрии, и когда люди видят [на бейджах] Russian Federation, все спрашивают: «Ребят, а что у вас там, после Стравинского, Шостаковича, Шнитке что-то народилось?».

Мы долгое время обсуждали эту проблему с моими коллегами – музыкальным журналистом Денисом Бояриновым и промоутером и букером Таней Макаровой. И в какой-то момент, после моей очередной поездки на Eurosonic (профессиональный музыкальный фестиваль в Голландии – прим. ZIMA), на котором я увидела множество украинских и белорусских артистов, я позвонила и сказала: «Ребята, ну так больше нельзя, давайте что-то делать. Давайте начнем делать хотя бы шоукейсы русской музыки, чтобы нам перестали задавать вопросы, а что там у вас происходит с музыкой».

Когда это было?

Два года назад. И мы придумали RUSH – открытую инициативу русских музыкальных экспертов, которым не все равно, и пригласили ряд людей, которые понимают, что такое хорошая музыка, и у которых есть европейские контакты. Среди них – Илья Лагутенко, Артемий Троицкий, Олег Нестеров. Потом подключились основатель фестиваля «Боль» Степан Казарьян, агент Наташа Падабед, промоутер Александр Чепарухин, журналист Борис Барабанов из «Коммерсанта» и другие. Мы позиционируем RUSH как открытую инициативу, к которой может присоединиться любой музыкальный профессионал, у которого есть желание и возможность продвигать русскую музыку за пределами страны и соответствующие контакты.

Как вы выбираете, какую именно музыку продвигать?

Мы выбираем профессиональных музыкантов с сильным лайвом, в начале их карьеры.

Первый пул музыкантов был сформирован экспертным советом. А со второго года стали делать open call. Мы объявляем набор, получаем заявки от музыкантов, плюс эксперты точечно рассылают группам приглашения поучаствовать в нашем наборе. В прошлом году заявок было порядка 150. В  этом году конкурс пока идет, но заявок точно будет не меньше. Важно, кстати,  что в прошлом году мы включили в экспертный совет и европейских профессионалов – в него вошли представители разных европейских фестивалей (The Great Escape, Waves Vienna, Liverpool Sound City, Focus Wales) и музыкальные журналисты, пишущие для таких изданий, как The Independent, The Guardian, Drowned In Sound, The Quietus, Louder Than War. 

Европейские эксперты тоже все 150 групп слушали?

Ну нет, конечно, мы делаем предварительный отбор. Мы понимаем, что для того, чтобы за годовой промо-период группа получила максимальный форсаж, она должна быть опытной, у нее должен быть пакет промо-материалов: имиджевое видео, лайв-видео, альбом в стриминге, список достойных площадок, на которых она выступала, пресса. То есть это должен быть не «bedroom продюсер», который пишет музыку и ничего не делает для того, чтобы ее продвигать. Это должна быть live группа, у которой есть некая профессиональная жизнь и которая музыкой занимается не как хобби, а как профессией.

По этому фильтру многие отсеиваются, так что в прошлом году у нас на экспертную отборку отправилось порядка 60 групп — весьма достойных. Потом происходит голосование, которое выявляет лидеров. И первая семерка попадает в промо-пул групп, которые в течение года промоутируются нами B2B (среди музыкальных профессионалов).

Вы их финансово тоже поддерживаете?

К сожалению, нет, хотя очень хотели бы, для того чтобы усилить эффект этого промо-года. Например, у нас есть возможность интегрировать наших артистов в огромное количество фестивалей, но не все они оплачивают поездки. Поэтому даже наличие трэвел-гранта многое изменило бы и для артиста, и для RUSH, одна из задач которого состоит в популяризации новой русской музыки как таковой.

Проблема фандинга стоит очень серьезно. Два года инициатива жила на личные деньги экспертов. Сейчас, когда инициатива получила узнаваемость, нас стали привлекать как кураторов, специализирующихся на русской музыке и русском музыкальном рынке. Стали платить деньги – за консалтинг, программирование музыкальных событий и так далее. В прошлом году мы выступили музыкальным куратором «Ночи искусств» в Москве, в этом году мы разрабатываем программу для Отдела культуры посольства Великобритании в Москве. То есть фактически инициатива стала работать как музыкальное агентство, заработок которого идет на промоушн музыкантов.

Но все это очень и очень непросто, и да, мы нуждаемся в финансировании и поддержке. И очень жаль, что в нашей стране нет фондов, меценатов и брендов, которые были бы готовы помогать молодым музыкантам, развитию их карьеры в России и за ее пределами. Вместе мы могли бы делать значительно больше, и в этом партнерстве русская музыка звучала бы намного громче. 

В скольких фестивалях участвуют ваши группы?

В двух ключевых европейских шоукейс-фестивалях — английском The Great Escape Festival и немецком Reeperbahn Festival. Мы бы очень хотели делать шоукейс русской музыки на голландском Eurosonic, но, к сожалению, после начала украинского конфликта Россия была исключена из программы Creative Europe. Как результат, российские артисты не имеют возможности выступать на фестивале, так как на него допускаются только страны-участники этой программы. Мы ведем переговоры с основателями фестиваля, и для них это большая проблема. Они понимают, что политика и культура не должны конфликтовать, но при этом российское участие должно обсуждаться на уровне Европейской комиссии.

А с Англией все в порядке?

С Англией и Германией — да. Если говорить о музыкальной карте Европы, то Англия и Германия – это основные рынки, с самым большим доходом и оборотом по музыкальной индустрии. Поэтому если мы говорим об экономичном, но эффективном промоушене, то, конечно, в первую очередь имеет смысл инвестировать в промо именно на этих рынках, так как эти рынки больше всего отдают музыкантам.

Я знаю, что приглашение в Royal Albert Hall Кирилл Рихтер получил именно благодаря прошлогоднему участию в TGE.

Да, его здесь в прошлом году заметили. А приглашение выступить в Эльбской филармонии случилось благодаря Reeperbahn. Немецкий промоутер увидел выступление Кирилла на шоукейсе RUSH и пригласил выступить в Гамбурге. Концерт состоится в июне этого года, но он уже солд-аут. Это небольшой зал на 500 человек, но все равно, для первого раза — собрать полный зал в столь уважаемой филармонии, с минимальными рекламными затратами — это суперуспех.

Кто еще из ваших музыкантов далеко пошел?

В каждом пуле есть свои лидеры. Помимо Кирилла, в первом пуле это Катя NV (она играет экспериментальную музыку). В прошлом году Катя нашла европейского агента и менеджера, сделала несколько европейских туров и приняла участие в ряде больших европейских фестивалей.

Также привлекли внимание европейской индустрии и прессы Sado Opera – это такой квир-перфоманс-бэнд, русские Army of Lovers. Они получили хорошие отзывы в английской и немецкой прессе и ряд приглашений от разных промоутеров и фестивалей.

Конечно, тут сложно разделить, где именно чья заслуга — наша, агента или группы, в каком букинге и в каком материале. Важно, что эти совместные усилия принесли свои плоды: группа появилась в музыкальном инфополе. И эти сотни питчей агентам, программным директорам фестивалей и площадок, журналистам привели к букингу групп на значимых событиях и к выходу материалов в уважаемой прессе.

Ну и, конечно, свою роль играет и освещение шоукейсов, которое организует RUSH. Мы  нанимаем пиар-агентство, которое обеспечивает освещение участникам. Благодаря этому о группах пишут такие уважаемые медиа, как «Би-Би-Си», Billboard, Rolling Stone и так далее.

Какие группы вы точно не берете?

Мы не берем слишком мейнстримовые проекты, так как европейская индустрия все же находится в поиске уникального звука и особенных, ни на что не похожих проектов. Плюс у нас есть ограничения по узнаваемости в России. Мы продвигаем начинающих музыкантов, а не сложившихся. Поэтому не берем артистов с большой аудиторией, так как они, как правило, могут позволить себе построить карьеру в Европе за свои деньги. Для артистов RUSH это годовой промоушн ничего не стоит, мы это делаем для них бесплатно и сами ищем деньги на его реализацию.

При этом есть ощущение, что Shortparis, которых вы продвигаете в этом году, уже известные. У них было и выступление в «Вечернем Урганте», и интервью в «Еще Непознер». И совсем недавно – полный зал в лондонском клубе The Moth.

Так совпало, что они вошли в пул RUSH в начале их подъема в России – весной 2018 года. Примерно в то же время у них появился европейский агент: их стала представлять Наташа Падабед, один из самых известных амбассадоров русской музыки в Европе. Летом 2018 благодаря усилиям Наташи ребята выступили на ряде фестивалей. Фестивальное лето, ни на что не похожий мощнейший лайв группы, их уникальный звук, харизма лидера группы Николая Камягина и промо усилиями RUSH в среде профессионалов и медиа – все это фактически превратило их в лицо новой русской волны.

В начале работы с музыкантами мы всегда даем понять, что успех этого промо-года зависит от усилий обеих сторон. Нужно быть готовым много выступать, выступать на полной самоотдаче, быть открытым к общению с прессой (что немаловажно – говорить на свободном английском, так как без него будет крайне сложно обаять прессу и слушателей), выпускать новые релизы (релизы в период пиар-кампании усиливают интерес журналистов). А также быть готовым инвестировать в развитие карьеры – это касается и записи альбомов, и съемки клипов, и туринга. У Shortparis это все есть, и они самоотверженно занимаются своей музыкальной карьерой и растут, профессионально и личностно, каждый день – отсюда и успех.

Кого представляет RUSH этом году, помимо Shortparis?

Fogh Depot — дарк-джаз-трио с действительно уникальным звуком. Ребята записываются на немецком лейбле Denovali, и я уверена, что они далеко пойдут. Lucidvox – громкий, яркий all-girl рок-бэнд, интерпретирующий песни древних славян. Chkbns — дрим-поп группа с отличным портфолио выступлений в Америке, Исландии, Азии. Они любимчики KEXP и известного американского фестиваля SXSW – почему-то их музыка особенно откликается у американцев. Это те группы, которые участвуют в нашем шоукейсе на The Great Escape. В пул этого года еще входят экспериментальная певица Chikiss, электронный музыкант Антон Маскелиаде и лайв-хаус-группа Kito Jempere Band.

Что вы будете делать дальше, после сегодняшнего шоукейса?

Наша работа здесь не заканчивается. У каждой группы на фестивале будет еще по одному концерту. Но помимо выступлений идет большой объем работы B2B. Мы как B2B-инициатива представляем и «продаем» музыкантов индустрии: стимулируем букинг на фестивалях и площадках, представляем их рекорд-лейблам, агентам, менеджмент-агентствам, прессе. Сегодня у нас будет порядка 15 журналистов и десятки встреч с представителями индустрии в ближайшие несколько дней фестиваля.

Активный промоушн текущего пула заканчивается в августе, и в сентябре начинается промо нового пула, который будет выбран в конце мая. В сентябре у нас будет шоукейс на Reeperbahn Festival в Германии, на котором мы представим третий пул, и в следующем мае мы приедем в Брайтон опять, уже с новыми музыкантами.

Фото автора

О современной русской музыке мы пишем не в последний раз. Подпишитесь на наш телеграм-канал, чтобы не пропускать самое интересное.