История Обри Бердслея: как страховой агент стал скандальным художником

Он прожил короткую, но блестящую жизнь. Юноша из хорошей английской семьи, прославившийся своими дерзкими выходками и эротическими рисунками. Самый изысканный из художников модерна. Самый гениальный график в истории английского искусства. Сегодняшний выпуск арт-колонки посвящен истории художника Обри Бердслея.

Неизлечимо больной

Конечно, все мы в курсе, что когда-нибудь умрем. Но нам вечно кажется, что это все случится еще очень не скоро. Художник Обри Бердслей по этому поводу не питал никаких иллюзий. Когда мальчику было семь лет, врачи обнаружили у него туберкулез. Обри и его семья были поставлены перед фактом: долгая и счастливая жизнь мальчику не светит. Но Бердслей не унывал – за отведенные ему пару десятилетий он сумел сделать столько, сколько иные не успевают и за сотню лет.

Свой первый художественный заказ он получил еще девятилетним мальчишкой. Бердслей делал на заказ копии рисунков и оформлял карточки для рассадки столов на свадьбах. А в школе талантливый мальчишка развлекал одноклассников смешными шаржами и карикатурами с изображениями учителей. Обри не только отлично рисовал, но и писал стихи и сочинял музыку. Все пророчили ему великое будущее. Однако у его родителей не было денег, чтобы заплатить за учебу сына. Бердслею пришлось бросить школу и отправиться работать обыкновенным клерком.

Страховой агент

Теперь Бердслей проводил целые дни в страховой конторе: в его обязанности входило оформлять документы клиентам, желающим застраховать свое имущество от пожара. Что может быть дальше от столь любимого им высокого искусства? Не удивительно, что Обри страшно скучал и постоянно делал ошибки. Единственное, что хоть как-то скрашивало его рабочие будни – рисование. Как когда-то в школе, Бердслей рисовал карикатуры на клиентов и сослуживцев. Однажды он так увлекся, что сделал рисунок прямо на каком-то важном документе.

Однажды он набрался смелости и принес свои рисунки на суд одному из самых известных британских художников – Эдварду Берн-Джонсу. Эта встреча стала для Бердслея поворотной. Берн-Джонс пришел в полный восторг: «Природа дала вам дар, необходимый, чтобы стать великим художником, – сказал он Бердслею. – Я редко… нет, никогда не советую делать из живописи профессию, но вам не могу пожелать ничего другого». Отныне Берн-Джонс стал принимать живое участие в его судьбе. Благодаря его протекции Бердслей оказался в художественной школе и тут же начал получать заказы от книгоиздателей.

Бердслей с удивлением обнаружил, что работа иллюстратора оплачивается гораздо лучше, чем унылый труд страхового агента. Он немедленно уволился из ненавистной страховой конторы и полностью отдался любимому делу. Дела пошли в гору: его иллюстрации пользовались большим успехом, и из никому не известного самоучки из страховой конторы он превратился настоящего художника. Бердслей пользовался у издателей бешеной популярностью. Он с легкостью варьировал свой стиль от средневековой манеры до японских гравюр или современных шаржей.

Скандалист

Бердслей был настоящим забиякой. Любовь к карикатурам и забавным картинкам не раз оборачивалась для него грандиозными скандалами. Однажды в Англии был объявлен конкурс на дизайн для новой монеты. Бердслей воспользовался ситуацией и сделал серию издевательских эскизов с изображением современных художников и …самой королевы Виктории! Шарж на королеву естественно был немедленно запрещен цензурой, но это не остудило пыл Бердслея.

Самым громким и одновременно самым изысканным скандалом в истории английского искусства стала серия иллюстраций Бердслея к пьесе «Саломея» Оскара Уайльда. Как известно, Уайлд превратил библейскую историю в страстный рассказ, изобилующий эротическими символами. Бердслей создал к этому тексту 16 черно-белых иллюстраций, которые не уступали в своей чувственности смелым фантазиям писателя. Но если в тексте Уайльда все было серьезно и страсти кипели самые что ни на есть настоящие, то озорник Бердслей перевел все в шутку. Обнаженные прекрасные героини «Саломеи» соседствовали на его рисунках с комичными сладострастными уродцами, а в изысканные орнаменты то и дело вклинивались скрытые непристойности. Накануне публикации все издательство буквально под лупой разглядывало принесенные Бердслеем рисунки, чтобы не пропустить запрятанного в драпировках фаллоса. В итоге большую часть иллюстраций художник вынужден был сделать более целомудренными.

Когда это издание «Саломеи» наконец увидело свет, то критики буквально обрушились на иллюстрации Бердслея. Его тут же объявили ниспровергателем моральных устоев, шутом и паяцем. Сложно было понять, кого на самом деле высмеивал художник: текст Оскара Уайльда, викторианскую мораль или само чопорное английское общество? Так или иначе иллюстрации к «Саломеи» стали самым обсуждаемым событием в английской культурной жизни, а их автор – самым популярным графиком в Британии.

Суперзвезда

Впрочем, иллюстрации к «Саломее» были еще цветочками. Вслед за изданием текста Уайльда Обри Бердслей решился на собственный проект. Он становится художественным редактором роскошного альманаха под названием «Желтая книга». Альманах собрал под своим крылом самых резких и свободолюбивых современных писателей и художников конца XIX века. На обложке альманаха красовался рисунок Бердслея с пышнотелой женщиной в маске, который критики и журналисты сочли ужасно вульгарным и пошлым. Мнения разделились: одни считали «Желтую книгу» настоящим произведением искусства, а другие – отвратительной издевкой. Равнодушных не было. В год выхода альманаха Обри стал персоной номер один во всех светских собраниях Лондона.

Самому Бердслею шумиха вокруг его персоны доставляла скорее удовольствие, чем беспокойство. Склонный к театральным эффектам Обри наконец-то оказался в центре всеобщего внимания, пусть и с помощью серии скандалов. Заказы (а значит, и деньги) потекли к нему рекой – все издатели хотели заполучить ниспровергателя основ, того самого Обри Бердслея, в качестве иллюстратора. Так художник достиг славы в 22 года.

Отверженный

Но вместо хэппи-энда Бердслея ждал еще один скандал, на сей раз не столь блистательный. В 1895 году его близкого друга Оскара Уайльда обвинили в связи с юношами и отправили за решетку.  По роковому стечению обстоятельств момент ареста в руках у Уайльда была книга в желтой обложке, который все приняли за альманах Бердслея «Желтая книга». Известный своими разнузданными работами Бердслей тут же стал в глазах общественности не только смелым озорником, но и настоящим преступником (в 1895 году в Британии были законодательно запрещены отношения между мужчинами).

Хотя никаких доказательств любовной связи между Оскаром Уайлдом и Обри Бердслеем не было (как не было, скорее всего, и самой этой связи), Бердслей поплатился перед обществом сполна. Его выгоняют из им же созданного альманаха «Желтая книга» и перестают предлагать крупные заказы. Волей-неволей Бердслей меняет стиль своих рисунков, и на место саркастического искусства приходят нейтральные орнаменты.

Католик

Шумиха вокруг Уайльда мало-помалу улеглась, и Бердслей вернулся к работе. Но пережитые им потрясения не прошли даром. Казалось бы уснувший туберкулез снова дал о себе знать – приступы кровотечений следовали один за другим. Одно легкое было практически полностью разрушено, и Обри понимал, что конец близок. «На моем пороге стоит смерть. Но это не имеет значения» – говорил художник.

В последние месяцы художник пытался забыться с помощью работы, он хватался за любую возможность – делал обложки, серии рисунков, иллюстрации. Перед самой смертью Обри Бердслей, известный хулиган и нарушитель моральных принципов, принял, возможно, самое дерзкое решение в своей жизни. Он стал католиком. Светские вечеринки и эротические иллюстрации сменили распятия и молитвы. Перед самой смертью Бердслей написал своему издателю письмо, в котором умолял уничтожить все его «неприличные рисунки». Но его последняя воля так и не была исполнена. Гениальные рисунки Бердслея стали достоянием истории.

Еще больше об английском искусстве: t.me/zimamagazine