Глоток грусти. Как Порту стал первой родиной портвейна, а Англия – второй

Крепкий, норовистый и выдержанный. Портвейн воплощает силу португальского характера. И его слабость.

Португальская грусть

В тесном кафе приглушен свет. Все столики заняты местными жителями и гостями Лиссабона. Раздается звонкая гитара и пронзительный женский голос. О чем поет девушка в черном длинном платье, можно догадаться и без знания португальского. В ее эмоциональном исполнении – страсть, разлука, одиночество и боль. Это и есть фаду – традиционная португальская песня о нелегкой судьбе. Она впервые зазвучала здесь, в старинном лиссабонском районе Альфама.

«В основе фаду – саудадэ. Это национальная черта характера, объединяющая каждого португальца, – знакомит меня с португальской культурой 30-летний гид и бывший моряк Рафаэль Перейра. – Это тоска о том, что ты любишь, но что безвозвратно ушло. Думаю, это чувство возникло из-за близости Португалии к Атлантике. Океан забирал жизни моряков, оставляя их жен тосковать на берегу. Он пугал неизвестностью — португальцы верили, что за океаном находится край света. До тех пор, пока не затеяли великие географические открытия. 500 лет назад мы были самой великой империей мира. А теперь нет. И по этому поводу мы тоже испытываем саудадэ».

Фадишта затягивает очередную грустную песню. Весь зал ей сопереживает, опустошая бокалы с вином. Рафаэль советует взять крепленое.

«Портвейн – вечерний напиток. Он плотный и тяжелый, как и фадо, — считает Рафаэль. – Для нас, португальцев, портвейн – напиток церемониальный. Мы пьем его по праздникам. А еще это традиционный напиток моряков. Помню, когда мы уходили в плавание, мы пили только портвейн. Любой тост на флоте сопровождается этим напитком. Опрокинешь бокал – непроизвольно накатывает саудадэ».

Вино с характером

«В глотке портвейна есть одновременно и горечь, и сладость. И я говорю вовсе не о вкусе. А о характере напитка, — продолжает Перейра. – Портвейн родился в горной местности с суровым для виноделия климатом. Чтобы его изготовить, приходилось изрядно попотеть. Не меньше усилий нужно было предпринять, чтобы доставить напиток в портовый город Порту. Бочки с портвейном преодолевали расстояние больше 150 километров по норовистой и опасной реке Дору. Все эти сложности дают напитку то, что я называю «горечью». Но такая изолированность помогла сохранить традиционный способ производства портвейна. Это и есть «сладкая» часть истории».

По совету Рафаэля я отправляюсь на север страны, в долину Дору. Эта река тянется от самой границы с Испанией и встречается с Атлантическим океаном у города Порту. Веками местные жители приспосабливали крутые берега Дору под виноделие. Труднодоступность этого холмистого региона защищала виноградники от пронзительных океанических ветров. А сланцевые породы накапливали тепло днем и отдавали его в холодные ночи.

Вино в этом регионе производят с древних времен. Однако мировое признание пришло тогда, когда португальцы изобрели портвейн. Произошло это в XVII веке. Благодаря англичанам. Вообще-то, британцы были знакомы с португальскими винами с XII века. Но пили их редко, предпочитая французские. Все изменилось в 1679 году, когда Англия поссорилась с Францией. В ответ на запрет импортировать английские товары парламент Великобритании перестал покупать французское вино. Португальцы смекнули, что это их звездный час, и нашли способ улучшить качество своих вин. Чтобы напиток не портился во время перевозок по морю, укрепили его спиртом. Так родился портвейн.

Британцам пришелся по вкусу этот крепленый напиток, и он стабильно прописался в винных погребах аристократов. Англичане стали массово приобретать виноградники вокруг Порту и монополизировали местные судоходные компании. Так они смогли контролировать торговлю портвейном. И это сделало Великобританию его второй родиной.

Борьба за качество

Однако с популярностью напитка росли и подделки. Обиженные французы нелегально свозили свои вина в Порту, где продавали их под видом португальских. Свой портвейн стали выпускать немцы и испанцы. Да и сами португальцы, желая обогатиться, подкрашивали некачественные вина бузиной и разбавляли сахаром.

И тогда Португалия решила взять качество под свой контроль. Так, 10 сентября 1756 года премьер-министр, маркиз Помбал впервые в мире законодательно обозначил территорию производства портвейна. Она отмечена 335 гранитными столбиками marco pombalino. Только винодельни, которые попали в этот регион, могут производить портвейн.

Между 26 и 27 столбиком находится семейная винодельня семьи Карвальо. Миниатюрная 55-летняя Альзира командует срочно закрыть винный погреб.

«Кто-то разжег костер. А портвейн легко впитывает запахи, – объясняет она. – С детства помню один показательный случай. В погребе рядом с бочкой с портвейном какое-то время стояли банки с оливковым маслом. Через неделю их убрали. А летом, когда пришло время дегустировать портвейн, мой отец сделал глоток и воскликнул: «Этого не может быть! Вино пахнет оливковым маслом!»».

Альзира продолжает дело своего отца, деда и прадеда. Ее предки основали винодельню в 1864 году. Сегодня, как и несколько веков назад, виноград здесь собирают вручную, а давят его ногами в лагаре – огромном гранитном чане. Эту работу Альзира доверяет туристам. В регионе многие так делают – разрешают иностранцам за небольшие деньги получить новый для себя опыт. И это единственное, что Альзира может делегировать другим. Все остальное она контролирует лично.

«Во время брожения винограда я буквально живу в погребе, чтобы не прозевать тот момент, когда надо остановить ферментацию. То есть добавить агуарденте (буквально – «огненную воду») – 77-градусный виноградный спирт. В прошлом году такой момент наступил в три утра, – рассказывает Альзира. – Напиток зреет всю зиму прямо на улице. А весной я открываю емкость, чтобы он впитал запахи. Затем наступает этап купажа. Портвейн – это всегда бленд. Сколько и какие сорта винограда мы можем смешивать – это все оценивает Институт портвейна и вин Дору (IVDP). Он же определяет количество портвейна, которое мы можем производить».

Каждый год виноделы отправляют образцы портвейна на проверку. Экспертная комиссия института определяют физико-химический состав напитка и оценивает его вкус, аромат и цвет. Если вино отвечает всем критериям, на бутылку ставят маркировку IVDP. Эта аббревиатура на этикетке означает, что перед вами действительно портвейн.

Португалия на экспорт

Напротив Порту у устья реки Дору разросся целый пригород Вила-Нова-ди-Гая. Именно здесь традиционно дозревал портвейн, после чего его отправляли по морю в другие страны. Сейчас здешние дегустационные погреба открыты всем желающим.

Пару лет назад семья Пинтао по примеру коллег стала проводить экскурсии с дегустацией. А ей есть, о чем рассказать и что предложить: семья больше ста лет занимается виноделием.

– Только в прошлом году в винных погребах Вила-Нова-ди-Гая побывало около миллиона посетителей. В основном это, конечно, туристы, — рассказывает 41-летний потомственный винодел Педро Посаж Пинтао, который отвечает за маркетинг компании. – Меня, как и большинство португальцев, вовсе не расстраивает тот факт, что наш напиток чаще пьют иностранцы, а не мы. Меня огорчает другое – что португальцы не уделяют ему должного внимания. Это вообще характерная черта нашего характера – не ценить свое наследие. И это относится не только к портвейну, а ко всему португальскому: еде, винам, даже азулежу. Так сложилось, что португальцы больше уважают зарубежное, а свое не ценят.

Я выпиваю свой последний бокал портвейна. Скоро покину Португалию, и поэтому накатывает грусть. Я думаю о словах Педро. Может, португальцы не ценят того, что имеют, потому что привыкли ценить только то, что уже ушло? Чтобы потом испытать по этому поводу саудадэ. За бокалом крепленого.

Наш телеграм-канал находится тут. Мы там публикуем самые интересные истории, и не только из жизни портвейна.

Фото Shutterstock