Черная няня: самая жуткая история на Хэллоуин

Лондон сейчас, как и всегда накануне Хэллоуина, полон «смешных ужасов» — фонариков из тыкв, конфет, страшненьких костюмов. Родилась традиция из американского поверья, что в ночь накануне Дня Всех Святых пробуждается и выходит на землю вся нечисть, и чтобы ее отпугнуть (или обмануть), как раз и нужны вырезанные из тыквы фонари и прочая мишура. Но мы сегодня, перед Хэллоуином, решили вспомнить историю о самом настоящем ужасе.

Лондонской городской легенде о Черной няне уже больше сотни лет. Еще в викторианские времена так прозвали привидение немолодой женщины в строгом темном платье, которая, как говорят, появляется по ночам на задворках Ньюгейтской «висельной» тюрьмы. Самое примечательное в этой истории — земная жизнь этой дамы. При жизни журналисты называли ее Огресса из Рединга или Baby Butcher, а на самом деле звали ее Амелия Дайер.

Самый знаменитый серийный убийца в британской истории — это, конечно, Джек Потрошитель. Но самым массовым и кровавым из зарегистрированных убийц Британии до сих пор остается именно Амелия Дайер — приличная женщина викторианских времен, занимавшаяся воспитанием детей. Свою жизнь она закончила на виселице — и, как говорят предания, осталась на земле навсегда. Потому что, по общему мнению современников, настолько черную душу даже ад принять отказался.

Быль о старой доброй Англии

Жуткую историю Амелии Дайер сделали реальностью особенности викторианской эпохи. Это время соединяло в себе несочетаемые, казалось бы, вещи: в частности, Англия тогда совершала огромный скачок в науке и технике, но одновременно в семейных порядках расцветал дремучий консерватизм. Викторианству Британия обязана представлениями о том, что женское счастье — это «лежать смирно и думать об Англии», и что приличной леди полагается падать в обморок от стыда при одном намеке на то, каким образом у людей появляются дети. И неважно, что приличная леди каждый год рожает, — в обморок, и все тут.

В ту пору в обществе были популярны взгляды так называемых мальтузианцев, ярых сторонников идеи, что основные причины нищеты — лень бедняков и их порочность, в силу которой они слишком активно размножаются. В результате в 1834 году был принят The Poor Law Amendment Act («Новый закон о бедных»): в качестве средства борьбы с нищетой отменялась социальная помощь (чтобы не поощрять лень); забота о больных, инвалидах, стариках, сиротах и бедняках полностью перекладывалась на работные дома; также принимался ряд мер, направленных на улучшение морали в бедных сословиях. Соцзащита практически перестала существовать, а чтобы стать уличным нищим, достаточно было просто потерять работу, заболеть или овдоветь.

С новым законом пришла и рьяная борьба государства за мораль, жесткое осуждение обществом любых ее нарушений и масса других скверных вещей. Появление на свет незаконнорожденного ребенка в предыдущих столетиях, хоть и не вызывало одобрения, но все же не считалось тяжким преступлением. В то время же оно стало приравниваться чуть ли не к занятию уличной проституцией. Все трудности в этом случае целиком возлагались на мать — отец, согласно новому «Закону о бедных», никакой ответственности за незаконнорожденных детей не нес и растить их обязан не был. Соцпомощи «невенчанным матерям» тоже не полагалось.

Общественное осуждение также целиком было направлено на женщину. «Распутницу» увольняли с работы, ей отказывались сдавать жилье. Доступная контрацепция в ту пору отсутствовала, поэтому буквально ежедневно очередная несчастная горничная оказывалась на улице с новорожденным на руках. И ровно двумя дорогами на выбор — зарабатывать проституцией или умереть от голода в придорожной канаве вместе с малышом. Безо всяких преувеличений: уличная смерть от голода, в том числе детская, была во времена «доброй старой Англии» обычным делом.

Поэтому рождение «незаконного дитя» скрывали. Для этого существовали так называемые baby farms — отдаленные фермы, куда будущая мать могла приехать перед родами. Там она тайно рожала, а потом уезжала, оставив новорожденного на ферме на воспитание. Хозяйка фермы — няня и акушерка одновременно — бралась растить ребенка за еженедельную плату. Когда детям исполнялось 5-6 лет, их отдавали в работники или в ученики — невозможно рано по нынешним меркам, но до конца XIX столетия все дети из бедных сословий начинали работать именно в этом возрасте, и никому это не казалось противоестественным.

Кроме того, была широко распространена практика «платных усыновлений»: семья брала на воспитание незаконнорожденных, ежемесячно получая за это деньги от их матерей. Обычно так делали фермеры, которые использовали детей как бесплатную рабочую силу. Тем более что воспитанием чужих детей мог заниматься любой желающий — ни проверок, ни даже хотя бы формальной регистрации для таких опекунов не существовало. Сами матери, в основном происходившие из бедных слоев населения, ездить к своему малышу для проверки не могли. Гендерное равенство — это продукт XX столетия, прежде на женскую зарплату жить было проблематично. Тяжело, по 18 часов в сутки работающая женщина в ту пору получала так мало, что посещать с визитами удаленные фермы ей было просто не на что, особенно если учесть, что за содержание младенца нужно было регулярно платить. В итоге никто не следил, как няня или усыновитель обращается с детьми и в каком они состоянии.

Необходимость скрывать факт рождения «незаконного» ребенка создавала огромное поле для злоупотреблений и преступлений — от плохого обращения с детьми до шантажа и убийств. Так новый закон породил самые чудовищные порядки в затронутых им сферах. Появление страшных, как кошмарный сон, работных домов, массовые смерти от голода (в том числе детские), рост бесконтрольного детского труда, всплеск подпольных абортов и убийств новорожденных, рекордное количество подкидышей, пик уличной проституции (снова — в том числе детской) и детского бродяжничества — лишь малая часть последствий. Как часто бывает со «спущенной сверху» идеологией, направленный на развитие морали закон дал обратный эффект, разрушив неимоверное количество жизней, в основном женских и детских, и погубив многие тысячи детей.

По оценкам современных экспертов, «Новый закон о бедных» 1834 года — еще и один из самых нерезультативных актов, принятых в этой области британским парламентом. По всем основным целям (уменьшение безработицы, повышение заработков, снижение рождаемости, расселение трущоб, борьба с преступностью) его эффективность оказалась близка к нулю. При этом реализация закона требовала больших затрат, а жестокость некоторых его положений потрясала даже не склонных к изнеженности современников. Активные противники закона появились еще до его принятия — многим политикам и экономистам была очевидна его неэффективность, церкви и прогрессивным литераторам не нравилась введенная в статус закона жестокость и в целом идея о том, что добродетель и прочие положительные человеческие качества связывались с принадлежностью к высшему сословию. Лидером и идейным вдохновителем борьбы с «Новым законом о бедных» многие годы был Чарльз Диккенс, связанные с этим эпизоды содержатся почти во всех его романах, но самый знаковый — «Приключения Оливера Твиста».

Закон работал плохо, низкая отдача и множество просчетов в нем стали видны почти сразу, поэтому вскоре после принятия закона в него начали вноситься поправки. Со временем поправок стало очень много, да и отношение общества постепенно изменилось — и, как ни странно, во многом благодаря истории Амелии Дайер и связанному с нею скандалу.

Быль об Амелии Дайер

Амелия Дайер родилась в 1836 году в семье сапожника, в свой срок вышла замуж, родила троих детей и поначалу вела вполне респектабельную жизнь. По профессии она была акушеркой, поэтому, оставшись одна с детьми, начала зарабатывать вполне логичным способом — открыла у себя дома baby farm для тайных родов и воспитания новорожденных. Выглядела Амелия прилично, брала недорого, так что недостатка в клиентках у новой акушерки не было. Но со временем у нее начались проблемы с психикой, и она настолько плохо следила за детьми, что очень многие умирали — от голода и плохого ухода. Амелия быстро сообразила, что если сообщать матери о смерти младенца не сразу, а спустя несколько месяцев, то доходы вырастут. Так «Черная няня» начала целенаправленно морить младенцев голодом, чтобы они умирали быстрее. Матери о смерти малыша она теперь писала только через полгода-год, все это время получая деньги на содержание ребенка.

Сейчас, когда каждая детская смерть — это тяжкая беда и повод для полицейского разбирательства, сложно представить, что няня могла десятилетиями безнаказанно убивать новорожденных. Но в ту пору жизнь была устроена иначе: в XIX веке детская смертность в бедных слоях населения достигала 75%, в половине случаев дети умирали в возрасте до 3-х лет. Никаких проверок и выяснений причины смерти не проводилось, а при регистрации смерти часто вообще указывали, что ребенок умер «от врожденной слабости» — этого было достаточно. Похороны младенцев были неотъемлемым спутником семейной жизни и делом настолько обычным и частым, что никого не удивляли. В случае смерти новорожденного на baby farm — тоже. Мать горевала, но особых сомнений не испытывала.

Что касается Амелии Дайер, то она сама старалась свести родительские посещения ее фермы к минимуму. Каждой из рожениц она говорила, что ей понравился ее младенец и она хочет усыновить его для себя, так как они с мужем бездетны. Умерших на ферме детей она поначалу хоронила и даже регистрировала их смерть — и так в первый раз попала в поле зрения властей. Местный доктор забеспокоился, почему детки на ферме умирают так часто, и однажды пришел без предупреждения посмотреть, что и как. Увиденное настолько его шокировало, что, распрощавшись с миссис Дайер, доктор отправился прямиком в полицию. Амелию Дайер (к тому времени — уже убийцу) арестовали, судили и отправили на полгода на принудительные работы за преступную небрежность в уходе за детьми. Убийцу в ней никто не заподозрил.

Арест плохо повлиял на миссис Дайер. Она и до этого была странноватой, а тут и вовсе впала в безумие, совершила попытку самоубийства, несколько раз оказывалась в психиатрической лечебнице — но продолжала содержать детскую ферму. Наученная опытом, теперь она не хоронила детей, а просто упаковывала тела и выбрасывала в реку. Также она постоянно переезжала, использовала фальшивые имена и принимала иные меры предосторожности. Изменилось и кое-что еще: теперь Черная няня не морила детей голодом до смерти, а убивала их немедленно после получения — душила шнурком еще по дороге на ферму. Матери о смерти ребенка она сообщала только через полгода-год, присваивая деньги на его содержание. А детские вещи, присылаемые матерями, сдавала в ломбард. Так продолжалось почти тридцать лет.

Попалась Черная няня по небрежности. Однажды она забыла положить в брошенную в реку коробку с трупом камень. Через пару дней коробка всплыла, ее выловил какой-то лодочник и, обнаружив внутри задушенного младенчика, отнес находку в полицию. Полиция нашла на трупе почти размытую водой наклейку с именем владельца и адресом — снять бирку Амелия тоже позабыла.

Миссис Дайер арестовали. В ее доме при обыске нашли квитанции о сдаче детских вещей в ломбард, письма матерям с уверениями, что их малыши в полном порядке, переписку с потенциальными клиентками и многие другие следы преступлений. На дне Темзы обнаружили еще шесть упаковок с детскими телами, а затем отыскали свидетеля, который видел Амелию, бросавшей большую сумку в реку. Эту сумку тоже нашли, в ней оказались тела двух детей. Полиции удалось идентифицировать тела трех жертв (из сумки и из первой всплывшей коробки) и найти их матерей по письмам, а мать последней убитой девочки даже смогла опознать тело своего младенца. По письмам и предметам в доме вычислили, что только за последние несколько месяцев Амелия Дайер получила опеку над 20 новорожденными, а всего за свою карьеру она уничтожила предположительно 400 малышей, возможно, намного больше. Тем не менее, на суде сумели доказать только одно убийство — предпоследнее, благодаря свидетелю, который видел, как Черная няня бросала в реку сумку, и матери убитого ребенка, опознавшей его тело. Амелия Дайер была признана виновной в убийстве, приговорена к смерти и повешена в Ньюгейтской тюрьме 10 июня 1896 года.

Ее история потрясла общество. Политики и писатели, мыслители и журналисты — все задавали одни и те же вопросы. Как вышло, что за грехи родителей страдают грудные дети? Как случилось, что психически больная многие годы занималась бесконтрольным воспитанием малышей самого беспомощного возраста? Как понимать государственный закон, который на полностью легитимных основаниях фактически не оставляет матерям иного пути? Парламент принял тогда очередные поправки к закону, вводившие полицейский и государственный контроль над baby farms, обязательную регистрацию всех опекаемых детей, проверку их рекламы и многое другое. А спустя некоторое время закон отменили совсем.

…Говорят, Черная няня иногда появляется во внутреннем дворе тюрьмы — там, где была повешена Амелия Дайер. Первыми призрак увидели работники тюрьмы, совершившие казнь, — они и опознали в привидении Амелию. От Ньюгейтской тюрьмы сейчас мало что осталось, ее снесли, но двор частично уцелел и выходит в переулок Amen Ct., который лежит между улицами Варвик-лейн и Олд Бейли. Поэтому, как советовал сэр Гуго Баскервиль, остерегайтесь выходить сюда в ночное время, когда силы зла царствуют безраздельно.

Фото: Shutterstock