Илья Гончаров: не «Эпидемия» и не «Заражение»

Оно когда все у нас началось, каждое издание, русскоязычное и не очень, сочло своим долгом напечатать подборки постапокалиптических фильмов, книг и сериалов, действие которых развивается на фоне пандемий и авторы которых «все предвидели!!!»

В программу-минимум вошли «Противостояние» Кинга, «Заражение» Содерберга, «28 дней спустя» Дэнни Бойла и роман «Вонгозеро» Яны Вагнер (при переводе на кинематографический язык ставший сериалом «Эпидемия»). 

Кто-то пошуршал страницами старых фолиантов и припомнил Боккаччо, Дефо, Пушкина и Камю. А самые противные зануды выяснили, что постапокалиптический роман, где мир накрыла болезнь и все умерли и деградировали, был даже у Джека Лондона.

Прошел месяц (а кое-где уже полтора). Выяснилось, что вся эта вкусненькая постапокалиптика, при несомненных ее художественных достоинствах, точно предсказывала в лучшем случае начало. А дальше жизнь выбрала совсем иной сценарий, началось совсем другое кино.

И я теперь знаю, какое. Это «Последняя любовь на земле», снятая в 2011 году британским режиссером Дэвидом Маккензи. Этот фильм так гениально угадал, как я буду жить на карантине, что стало даже страшно.

Дальше — спойлеры.

Странная болезнь внезапно поражает все население мира, на ранних стадиях выражается в полной потере вкуса (и это первый привет COVID-19). А дальше у людей начинается последовательное отключение всех остальных чувств — от обоняния до слуха, причем у всех в одно и то же время. Перед исчезновением очередного чувства с людьми случаются приступы сильных эмоций, то горя, то гнева, то острого голода.

В отличие от других постапокалиптических сюжетов, где люди убивают друг друга за банку консервов, оборачиваются зомби или бегут из городов, тут никто не умирает сразу. 

Эпидемия протекает медленно, буднично и даже торжественно, как будто вся планета умирает от рассеянного склероза. Рестораны героически пытаются оставаться «на плаву»: посетители больше не способны оценить вкус еды, но повара стараются разнообразить меню хотя бы при помощи цвета.

Уличные музыканты пытаются с помощью инструментов и словесных описаний напомнить людям о том, какие в мире были запахи. Такое же, ей-богу, героическое и бессмысленное предприятие, как онлайн-экскурсии по Лондону, которые сегодня предлагают некоторые экскурсоводы.

В фильме люди по улице ходят в таких же масках, как и вы сегодня по Sainsbury’s. Волонтеры передвигаются по городу и приносят тем, кто уже ни на что не способен, еду и воду — как наш миллион волонтеров NHS. Кругом царит такая же, как в реальности-2020, обстановка печальной солидарности, и даже всеобщий приступ ярости и гнева, предшествующий всенародной потере слуха, не становится концом света и находит выход в не самом страстном и не самом разрушительном погроме. Кстати, там тогда же появляется и social distancing: «Держитесь подальше от людей, которые проявляют признаки агрессии», — предупреждают официальные объявления.

«Надо было получше запомнить твой запах, когда мы лежали здесь в первый раз», — говорит своей возлюбленной главный герой Майкл. Их романтическая история началась буквально в день начала эпидемии и затухла, так и не успев войти в полную силу. Как продолжать любить, когда у тебя одно за одним отключаются все чувства? Эту последнюю любовь на земле было жалко, как безнадежно больного ребенка.

«Если вы оглохли, оставайтесь дома. Повесьте белую простыню на окно, вам доставят воду и еду», — гласит листовка, который приносят в дом лишившегося слуха Майкла волонтеры.

Рестораны рано или поздно закрываются, потому что вся готовка все равно постепенно деградирует до смеси жиров и углеводов в любом виде. Никто уже не восстанавливает выбитые стекла. Люди начинают предсказуемо делиться на две категории, о которых писал еще Камю в «Чуме»: на тех, кто сходит с ума, бегает по улицам, хватает все, что можно, верит только в конец света и на тех, кто продолжает производить пищу, охранять порядок, надеяться, что жизнь как-нибудь наладится. Пытаться получить от жизни хоть какую-то радость, кроме жира и муки: в отсутствие слуха и зрения хотя бы гладить кроликов.

По улицам тем временем ходят вереницы слепых людей, держащихся друг за друга.

Во время всеобщей вспышки ярости Майкл и его девушка ужасно ссорятся и потом долго не могут найти друг друга. И встречаются снова уже тогда, когда в мире начинается вспышка всеобщей нежности — последняя, очевидно, перед тем, как мир окончательно лишится сознания.

Я не знаю как у вас, а у меня все очень похоже. Мне уже стало все равно, что будет после. Моя жизнь превратилась в однообразное потребление еды и бесконечное хождение по кругу бытовых дел. 

Трезвость рассудка я сохраняю как могу: достал из недр своего лэптопа учебник по питонскому, занимаюсь с девочкой подготовкой к экзаменам — рассказываю ей, кто такая Опра Уинфри. По нашему домашнему расписанию это проходит как current affairs — она на вступительных экзаменах (если, конечно, вообще состоятся) должна будет блеснуть эрудицией, а для этого надо знать что-то из прошлой жизни, а не только самое необходимое про коронавирус.

Мне надоели социальные сети (хотя я всегда был уверен, что я буду последний человек, кто такое о себе скажет). Я физически не могу читать, смотреть, слушать все эти замечательные бесплатные онлайн-курсы — я их уже переел настолько, что варить компот из конфетки с младшим ребенком мне уже интереснее, чем история Французской революции.

Как и герои фильма, я время от времени испытываю то панические атаки, то ярость. Вчера я орал на куриное филе, которое не хотело прожариваться (я не шучу). То, что с героями фильма «Последняя любовь на земле» сделала загадочная болезнь, со мной делает обычное безвылазное #stayhome. Спустя месяц после начала карантина я готов влезть сразу на все четыре стены, в которых оказался заточен.

Завтра я сделаю последнюю попытку получить от жизни что-то большее, чем жиры и углеводы. Поеду в гости к своему приятелю. Это должно еще какое-то время поддержать меня на плаву. А если не поддержит, то я, очевидно, окончательно утрачу способность думать. 

Ну или жизнь сделает еще один неожиданный поворот, и это кино тоже перестанет быть актуальным. И начнется какое-то другое.

Фото: Flickr.com/Unsplash.com