Загрузка ...
Колумнист ZIMA Илья Гончаров о спорах в интернете (и не только).
Скандал — это естественный признак нормального общества. Пока в интернете рождаются споры, все хорошо. Это значит, что общество в целом чувствует себя нормально и живет свою ежедневную жизнь. А если их не станет — это будет очень тревожно. Это будет означать, что пришли совсем уж последние времена.
Я здесь для того, чтобы успокоить вас: споры и скандалы продолжаются и рождаются новые поводы. От нас пока еще не требуется забыть вообще все-все-все разногласия и вместе сажать в Грин-парке картошку и отбиваться от зомби.
Но все-таки разногласий поубавилось. Некоторые дискуссионные линии из прошлой жизни купировались сами собой. Затянулись (по крайней мере, ненадолго) трещины, разделявшие людей. “Не до тебя сейчас!” — скажем мы Кевину Спейси, если он вдруг решит напомнить нам о своем существовании. “Давай после карантина”, — молвим мы Грете Тунберг, если услужливые Facebook Memories нам о ней напомнят.
Свежий cпор неожиданно (для XXI века) развернулся вокруг того, надо ли прямо сейчас спасать жизни какого-то ограниченного числа людей ценой понижения качества жизни всех остальных. Хорошая такая получилась битва общечеловеческого с людоедским. Праздная, как и все FB-баталии, но отлично замеряющая настроение ширнармасс.
Воссоздаю ниже эту интересную дискуссию.
Некоторые мои знакомые вдруг забеспокоились, что длительный карантин и падение экономики, может быть, вгонят их в депрессию. А это, может быть, приведет их в долгосрочной перспективе к диабету. И этот диабет (вероятно, когда-нибудь) станет причиной их смерти.
«А значит, карантин, на котором сидит планета, по своим разрушительным последствиям (гипотетически) может быть опаснее пандемии, и он не так уж однозначно лучшее решение, так почему же мы все тут чего-то должны жертвовать собственным комфортом. Тем более, что гибнут-то чаще те, кому и так уже оставалось недолго жить»,— говорили они.
«Вам кажется, что если вот сейчас вам поступают ежедневные сводки про сотни погибших, то нужно любой ценой их спасать. Но цена может оказаться чрезмерно высокой, а вы даже не просчитали последствий на долгий срок!» — говорил один там Василий.
Ему возражали: «Так что же получается, давайте отменим превентивные меры, пусть сейчас люди мрут тысячами, чтобы тебе, Васенька, не впасть в депрессию от того, что ты не сможешь в ближайшую неделю ходить в бар, в ближайшие полгода летать в Таиланд и в ближайшие три года купить дом?»
Василий не хотел расписываться в собственном эгоизме и утвердительно не ответил. Но и уступать не хотел, поэтому продолжал защищаться цифрами (цифры его были чисто гипотетические, как, впрочем, и у его оппонентов).
«Смотрите: вероятность смерти от коронавируса — условно 3%. Вероятность смерти от последствий карантина, надо признать, тоже очень низкая: допустим, 1%. Но! Следите за руками! Болезнь касается не всех, серьезный риск она представляет для определенной и небольшой категории людей. А последствия карантина затронут так или иначе всю планету. И еще очень большой вопрос, что хуже: гибель 3% людей из группы риска или гибель 1% от всего населения планеты! А вы дальше носа своего не видите и не умеете оперировать большими цифрами на длительную перспективу!»
Василию отвечали: «Дружище, ты не сравнивай Covid-19 и гипотетическую депрессию. Коронавирус молниеносен. Он, если убивает, то убивает на восьмой день. И в условиях бесконтрольного распространения врачам с ним не справиться, у них не будет хватать коек и вентиляторов, им придется выбирать, кому жить, а кому умирать. Вот прямо сегодня, 10 апреля, будут умирать те, у кого первые симптомы проявились 2 числа. Твоим же гипотетическим рискам понадобятся месяцы или даже годы. Депрессия и диабет не приходят на восьмой день безработицы. А значит, у нас будет самый важный ресурс — время, чтобы их предотвратить. Раздавив “кривую” вируса, мы ведь обязательно вернемся и к социальным последствиям. У нас будет время и силы, а значит, и хорошие шансы все восстановить. В том числе и авиасообщение с Таиландом, отсутствие которого тебя удручает».
И тут Василий решил зайти с козырей: «Таиланд Таиландом, но все ваше человеколюбие закончится, когда вам будет нечего есть».
Ему возразили: «Не трясись, бро. Пищевые производства и цепочки доставки продуктов на остров никто не блокировал, и мы все вместе как-нибудь обеспечим себя жирами и углеводами. У нас NHS за два дня набрала миллион добровольцев, согласных работать бесплатно. В случае гипотетической угрозы голода на призыв откликнутся десять миллионов и сформируют всенародный банк макарон и туалетной бумаги. Опять-таки, если тебе очень тревожно, то можешь вспомнить, что в Китае жесткий карантин продлился два месяца — с конца января по конец марта. А значит, и нам стоит рассчитывать, что все это не затянется на десятилетия».
Еще единомышленники Василия время от времени напоминали, что умирают-то немолодые. Этакое «я не людоед, но”. Они, наверное, полагали, что стариков как-то более приемлемо приносить жертву их душевному спокойствию.
А кто-то поделился тем, что у него по-настоящему накипело: «Почему я должен жертвовать своим благосостоянием из-за какого-то старика, который мало того, что воспользовался всеми благами бэби-бумерства, купил себе три дома за копейки, голосовал за “Брекзит” и теперь требует от меня арендную плату?».
Нет, серьезно. Тут даже нет карикатурного искажения. Некоторые мои реальные знакомые пришли в ФБ и на полном серьезе стали писать, что им не жалко людей 70+ в силу вышеуказанных причин. Они чуть ли не высшую божественную справедливость увидели в том, что вирус поражает пожилых людей. Жила в них, оказывается, какая-то хтоническая, ктулхианская злоба на предыдущее поколение, которому было легче получить ипотечный кредит. Такой вот римейк истории 2020 года о китайском мандарине. Грустная история о питерской старушке-процентщице, заново рассказанная в 2020 году.
Я пока еще не знаю, как ко всему этому относиться. Мнения не выработал. Люди вроде знакомые и на злодеев не похожие, по крайней мере, в прошлой жизни. То ли они просто, не выдержав стресса, переусердствовали в упрощении картины мира. То ли им от карантинной скуки захотелось укола дофамина, и они пошли хвастаться в ФБ, какие они смелые и как оригинально мыслят, а получили противоположную реакцию.
Радует лишь то, что они в явном меньшинстве. И среди моих знакомых, и вообще в стране, которая сидит на карантине и не спрашивает: «А нафига нам эти старики».
Фото: Martin Vorel/Libreshot.com