Кэти Мелуа: «Из-за карантина мне все больше и больше хочется в Грузию»

Люба Галкина, издатель ZIMA Magazine:

«Больше всего на свете я люблю общаться с людьми. В своей колонке я буду рассказывать о тех, кто меня вдохновляет. Надеюсь, они вдохновят и вас».

Еще до знакомства с певицей Кэти Мелуа я слышала ее песни на английском и совершенно не подозревала, что она грузинка. Несколько лет назад мне повезло: моя подруга Нино Торадзе — центр притяжения всей грузинской диаспоры в Лондоне — познакомила меня с Кэти и ее замечательной семьей. Не меньше музыки, стихов и голоса Кэти, меня заворожила ее личная история и неразрывная связь с Грузией, откуда она уехала совсем ребенком.

В хрупкой на вид Кэти удивительным образом сочетаются душевная глубина, внимательность и сдержанность со страстью к экстриму — она любит кататься на американских горках, прыгать с парашютом и летать на параплане. Ее имя даже попало в Книгу рекордов Гиннеса: однажды она дала концерт на самой большой глубине под водой (303 метра ниже уровня моря) на норвежской платформе Troll A Statoil в Северном море. 

В перерывах между турами и записью новых альбомов Кэти всегда находит время посетить музыкальный конкурс ее имени в грузинской школе, поддержать благотворительный фонды — Gift of Life и другие — которые помогают детям, и проект Fair Trees.

Кэти — настоящий посол Грузии в мире и всегда говорит о ней с такой любовью, что непременно хочется туда отправиться. Кстати, с 1 июля каждый уже сможет это сделать: Грузия успешно справились с эпидемией коронавируса и открывает границы.

Ну а пока мы поговорили с Кэти — дистанционно — про родину, Лондон, ее новый альбом и про то, куда она отправится после карантина (спойлер: в Грузию, конечно). Говорили, кстати, по-английски: на грузинском, который в совершенстве знает Кэти, не говорю я, а по-русски она изъясняется не так уверенно, как я. Так что выбрали «язык международного общения».

Про Грузию и про Лондон

Люба: Ты прожила большую часть жизни в Англии, но родилась в Грузии. Что для тебя Грузия сейчас? Ты чувствуешь себя англичанкой или грузинкой?

Кэти: Из-за карантина, Грузия вдруг стала очень далекой, и мне все больше и больше туда хочется. Я люблю жить в Лондоне, но очень часто думаю о доме: о том, как мы проводили лето на берегу Черного моря в Батуми, о горах, которые окружают город, о том, как мы пировали на солнце… А вот в Англии есть какая-то загадка, очень сложно точно определить, что именно создает это волшебство. Но оно действительно ощущается, когда как следует узнаешь местных жителей, их легкую нервозность, их любовь к природе.

Л: Как ты относишься к Лондону?

К: Я, как и многие другие, увидела сейчас Лондоне по-новому. В нашем районе в западном Лондоне всегда было очень тихо, местных жителей мало. Дома здесь принадлежат в основном джет-сеттерам или людям, постоянно живущим где-то еще. Но во время карантина все стали ходить пешком, и появилась атмосфера курорта. Я считаю, что парки — Гайд-парк, Ричмонд-парк, Холланд-парк — настоящие сокровища для такого города. Я очень люблю гулять по ним и рассматривать посадки, даже когда идет дождь, они выглядят прекрасно. Самое худшее в Лондоне — это, пожалуй, постоянная спешка и стресс. Это единственное, что я бы изменила. Но, возможно, после карантина мы и не вернемся к тому уровню сумасшедшей суеты, который был раньше.

 

Про работу и любимых музыкантов

Л: Ты записала прекрасный альбом с женским хором из Гори, наверное, это был очень важный опыт для тебя… 

К: Работа с женским хором Гори оказала глубокое влияние на мою собственную работу, мое отношение к ней. В Англии стиль работы над записью скорее «рок-н-ролльный». А женский хор из Гори — классический хор. Они стремится к перфекционизму, но вызывают очень сильную эмоциональный отклик. Прекрасно наблюдать это сочетание при создании записей.

Л: Кто твои любимые музыканты в Грузии и по всему миру? 

К: Мои любимые музыканты — Брэд Мелдау, блестящий джазовый артист. Я до сих пор испытываю сильнейшие эмоции, когда слушаю музыку Гии Канчели. Когда я услышала его пьесу «Оплаканный ветром», которую несколько лет назад исполнил Лондонский филармонический оркестр под управлением Юровского, она звучала настолько искренне, настолько великолепно. Услышать такое исполнение — просто бесценно.

 

Про карантин и будущее индустрии

Л: Ты приняла участие в нескольких очень интересных проектах во время карантина. Что это были за проекты? 

К: То, что случилось с индустрией живого исполнительского искусства, просто колоссально. Абсолютно все остановилось, поэтому мы пытаемся придумать, что мы можем сделать. Вместе с PRS for Music мы дали живой YouTube-концерт из дома для Фонда помощи в чрезвычайных ситуациях. Они помогают тем музыкантам, которые сейчас больше всего в этом нуждаются.

В конце июня у меня будет еще один живой концерт вместе с Обществом Красного Креста Грузии. Они проделали действительно впечатляющую работу для самых незащищенных людей, которые были изолированы. Мы надеемся повысить осведомленность общества и собрать для них средства.

Л: Билеты на грядущий в ноябре концерт в Royal Albert Hall были практически полностью распроданы за год до самого выступления. Искренне надеюсь, что оно состоится. Как кризис, связанный с коронавирусом, может изменить музыкальную индустрию?

К: Я думаю, что он научит нас быть более гибкими. Я размышляю о том, как многие музыканты тренируются годами ради того, чтобы иметь хоть малейший шанс попасть в один из крупных оркестров. А ведь зарплата даже в самых лучших оркестрах совсем не велика. Но расстройства и депрессия нам не помогут. Надо учиться быть более изобретательными внутри своей сферы исполнительских искусств.

Л: Куда ты планируешь поехать после завершения карантина?

К: Конечно, в Тбилиси и Батуми. Жду не дождусь!