Маша Слоним. Попытка вернуться в офлайн

Есть ли жизнь в офлайн? На этот вопрос я решила получить ответ, после того, как у меня в очередной раз рухнул интернет, а 3G смыло ливневыми дождями. Интернет восстановился, но я решила продолжить эксперимент, потому что отдаю себе отчет, что сидение в интернете, а особенно в социальных сетях, — это зависимость. У меня уж точно. Мне удалось избавиться от одной зависимости — скоро 3 года, как я бросила курить. Неужели я не смогу изжить и это?

Хуже недели для отвыкания от интернета нельзя было придумать. Конечно, британские радиостанции и телевидение рассказывали о том, что происходит в Беларуси, а потом и об отравлении (или подозрении на отравление) Алексея Навального, но подробности, видео и различные версии можно было узнать лишь из интернета. И я приняла решение — закрыть на время Facebook, как главный виновник зависимости, но позволить себе следить за событиями в Telegram каналах и на привычных сайтах, которым я доверяю. В первый день я написала в FB о своем намерении расстаться с друзьями и читателями (на время), выложила вечером фото своего дня и затихла. Очень помогло, что у меня был уже план на этот день: собрать достаточно ягод терновника, чтобы сделать «слоу джин». Нет, это не медленный джин, хотя на слух это так и есть. Это слово омофон — slow и sloe звучат одинаково, хотя и пишутся по-разному. Так вот, «слоу джин», действительно медленный: настаивание ягод терновника на джине занимает три месяца. Зато сбор и подготовка занимают руки и мозг — главное условие при избавлении от любой зависимости.

Необходимое количество ягод мы с друзьями быстро собрали с кустарников на берегу океана. Многие гуляющие, проходя мимо, одобрительно и мечтательно произносили «oh, sloe gin», но одной молодой англичанке я открыла глаза и рассказала, как делать традиционный английский напиток, который доходит до нужной кондиции как раз к Рождеству. За рецептом в интернет мне лезть не пришлось — я знаю его наизусть, тем более что он прост: 1 литр джина (можно и водки), чуть больше полкило ягод, все смешать, встряхнуть и забыть на три месяца. Если хватит терпения, то можно и на подольше.

Начало второго дня тоже удалось провести в делах: перебрать ягоды, взвесить и расфасовывать их по пакетам, положить на сутки в морозильник, чтобы они в результате соприкосновения с джином лопнули. Это делается вместо прокалывания каждой ягоды серебряной иглой или шипом с того же куста терновника, чтобы джин лучше проник внутрь, как гласят старинные рецепты. Конечно, прокалывание трех килограммов ягод терновника — занятие медитативное, но до такого экстрима я не дошла. А потом посыпались уведомления от каналов, которые я читаю, и, конечно же, интернет-детокс пришлось прервать. Как и все, я следила за здоровьем и перипетиями с отправкой—не отправкой Алексея Навального в Берлин и за событиями в Беларуси. Но в FB мне удалось не заходить целых два дня, и я считаю, что это для меня достижение!

Да, я, как и огромное число жителей земного шара, страдаю зависимостью от социальных сетей. Да, я, как и огромное число землян, стала проводить больше времени в социальных сетях во время локдауна, хотя и до пандемии, живя в деревне, в отрыве от многих друзей и людей моего круга, я, как «социальное животное», компенсировала нехватку человеческого общения жизнью онлайн. Уж не говоря о том, что для журналиста доступ к интернету совершенно необходим. Но профессиональная необходимость и зависимость — разные вещи, и тут я себя не обманываю. Новых цифр, подтверждающих тезис о том, что с пандемией выросло число зависимых от социальных сетей я не нашла, но, по моим наблюдениям, тональность в социальных сетях, и не только в российском сегменте, стала в последнее время более нетерпимой, агрессивной и пессимистичной. С другой стороны, появились сайты и советы психологов и врачей (и не только британских), о том, как бороться с этой формой зависимости, и перечисление ее признаков:

— Вы чувствуете беспокойство, когда не можете открыть страницу любимой социальной сети. У вас «тянет под ложечкой» в ожидании возможности выйти в интернет, наподобие того, как это бывает у заядлых курильщиков между перекурами.

— Нахождение в социальных сетях съедает рабочее время. На работе, где использование интернета и телефона ограничены, вы стараетесь почаще выходить в туалет или заходите в интернет тайно, заглядывая в телефон под столом.

— Вы сразу же лезете в телефон, услышав звук, что пришло уведомление. Этот сигнал вызывает небольшой приток дофамина, «гормона счастья», наподобие того, что ощущает игрок или курильщик.

— Вы постоянно обновляете страницу, чтобы посмотреть, сколько «лайков» набрал ваш пост.

— Проснувшись, вы первым делом просматриваете свою страницу, то же самое вы делаете перед сном.

— Ваши близкие жалуется, что вы «отсутствуете», хотя физически вы с ними.

Все перечисленные симптомы в той или иной степени у меня, увы, имеются, кроме, пожалуй, последнего — собаки и коты не предъявляют мне никаких претензий, они любят меня со всеми моими недостатками. И не сидят, слава богу, в Facebook. Но повод задуматься, конечно же, есть. И прислушаться к Умберто Эко, который как-то сказал: «Социальные сети дают возможность легионам идиотов, которые раньше вещали только за барной стойкой, пропустив бокал вина, не причиняя никакого вреда обществу, потому что их просто затыкали. Зато сейчас у них появилось то же право высказываться, что и у лауреатов Нобелевской премии. Это какое-то нашествие идиотов!»

Это наблюдение замечательного писателя несколько отрезвляет и вдохновляет на дальнейшие попытки освободиться от зависимости и побольше жить в офлайн. Кстати, о зависимости и трезвости: на днях в Великобритании появилось исследование о росте алкоголизма в результате локдауна. Но это уже другая история, о ней поговорим как-нибудь в другой раз.