Загрузка ...
Еще глава, и дальнейшее будет уже про Англию.
***
Для собранных вещей (см. выше) нам надо было найти лучшую ракету-носитель, которая доставит все лежащее между тюленем и пианино (включительно) в Лондон — быстро, дешево и в целости. Маск был занят, Space Falcon не готов, и пришлось искать компании в Москве. На мое удивление TNT (usual suspect) объявила, что работает только с юрлицами, а целая цепочка других компаний вступала в диалог примерно такого содержания:
— Вы можете доставить личные вещи из Москвы в Лондон?
— Можем.
— Сколько это стоит?
— Надо будет посчитать.
— А когда вы сможете посчитать?
— А когда заберем вещи и отправим.
— А сколько займет перевоз?
— Узнаем позже.
— А когда?
— А когда перевезем.
— А что нам надо сделать, чтобы вы перевезли?
— А разберемся в процессе.
— А если вы не сможете перевезти?
— А мы тогда вам все вернем, вы сможете забрать вещи со склада.
Считайте меня параноиком, но я не решился отправить вещи с такими удобными и гибкими перевозчиками. На третью неделю поисков и сравнений, в которых участвовали мы с Ольгой, наша дочь и Ольгин секретарь, мы решили остановиться на компании «Качественная Доставка». Во-первых, потому что она — качественная, так ведь сказано в названии. Во-вторых, потому что с нами беседовал милый и разумный менеджер Рубен, который легко отвечал на все наши вопросы:
— Вы можете доставить личные вещи из Москвы в Лондон?
— Можем.
— Сколько это стоит?
— А что у вас за вещи? Мебель, так, пианино, так, тюлень, так, коробки, так … Ага, вот столько будет стоить; ну, плюс-минус немножко, мы вам скажем точно, как упакуем.
— А сколько займет перевоз?
— Ну недели две-три, туда-сюда, это же российская таможня, там можно простоять долго, они иногда распаковывают, а дальше быстро.
— А что нам надо сделать, чтобы вы перевезли?
— А заполните заявку на сайте, назначим день упаковки и по факту подпишем договор.
— А если вы не сможете перевезти?
— А у нас такого не бывает, мы очень много возим, все всегда хорошо.
Надо сказать, забегая вперед, что катастрофы не случилось — опытный читатель, предвкушающий начало триллера под названием «Где мой багаж?!» будет разочарован. Случилось нечто большее — мы столкнулись с «восточным бизнесом». А это не столько проблемно, сколько забавно.
Все началось еще до упаковки и погрузки — с выяснения вопроса «как проходить таможню». «Надо сделать специальную опись вещей для российской таможни, иначе вещи не выпустят. Это стоит всего 70 евро». Опыт жизни в России убедил меня, что опись действительно должна быть очень специальной — уговаривать не пришлось. «И надо будет заплатить пошлину — 21% от стоимости вещей». А вот это было неприятно: во-первых, это хорошие деньги, во-вторых, мне уже надоело постоянно убеждаться в коварстве российского государства и не хотелось верить, что за мои собственные вещи при вывозе я должен платить. Скорее второе, чем первое побудило меня пойти в Интернет, чтобы в течение пяти минут убедиться, что родное российское правительство разрешает мне вывозить личные вещи (кроме культурных ценностей) совершенно бесплатно в любом объеме. Я позвонил Рубену.
— Почему мы должны платить пошлину? В Интернете написано, что пошлины нет!
— Э-э, не может быть. Пошлина есть.
— Ну вот я вам послал ссылку — читайте.
— А-а, ну да, это вы прислали ссылку про российскую таможню, там действительно нет. Это пошлина польской таможне.
— ???!!!??? Но мы везем вещи в Англию!
— Но машина идет через Польшу — там на границе брокер, они берут 21%.
Что-то мне сразу не понравилось в этой новости. «Ну хорошо, а если, скажем, машина пойдет через Турцию, Иран, Сирию, Египет, Тунис, Ливию, Марокко, Гибралтар, Испанию — все эти страны возьмут по пошлине? Может быть морем отправить?» — «У нас машины не плавают. Мы отправляем через Польшу, они берут пошлину».
* * *
Я жил в «восточном бизнесе» достаточно и знаю, как он делается. Когда-то лет пятнадцать назад мы с дочкой ездили отдохнуть и отмокнуть в Турцию. На второй день пребывания в Golden Luxury Superior Paradise Almighty Palace-Sarai Kemer (точного названия отеля 6 звезд, который был на добротные европейские 4 звезды, я не помню, но смысл такой) нас спросили, не желает ли белый господин отвезти свою девушку (Соне было лет 14, но белые господа имеют причуды) в лучший магазин золотых украшений во всей Азии. Белый господин желал — делать было нечего, а поездка обещала развлечение, тем более что мерседес с шофером был бесплатным, в случае если мы хоть что-то купим. «А где лучший в мире магазин золота?» — спросил я у предлагавшего поездку пузатого турка с длинными усами. «Никто не знает; может быть он — лучший в мире», — важно ответил турок. Мы решили ему поверить.
Лучший в мире (или только в Азии?) магазин золота оказался большим ангаром, стоящим посреди других похожих ангаров. Там, кажется, были лучшие в мире магазины ковров, мебели, шуб, изделий из кожи, местных сувениров, рахат-лукума и оливкового масла, возможно, в дальних концах пыльного поля, усаженного редкими пальмами, располагались даже лучшие в мире магазины рабов и опиума. К ангарам с четырех сторон были приделаны портики, не уступавшие размерами и пафосом портикам Парфенона, если бы только портики Парфенона были покрыты золотой пленкой. Внутри лучшего в мире магазина золота располагалось что-то вроде крытого рынка изделий из золота, серебра, камней вперемешку с антиквариатом и даже какими-то снэками и сувенирами.
Мы выбрали один из загончиков, зашли и решили «что-нибудь покупать». Подобрали дочке сережки, колечко, сережки ее сестрам (справедливость!) и, конечно, сережки и кольцо Ольге (побольше и покрасивше, благо там действительно были неплохое золото и работа). Много улыбавшийся и успевший напоить нас чаем с кофе и накормить на неделю вперед пахлавой и рахат-лукумом (а также попытавшийся продать нам пяток экскурсий, недвижимость в Кемере, поход в пару ресторанов (и, пока Соня отошла в туалет, мне эксклюзивно — лучший гашиш и поход в стрип-шоу) молодой человек в жилетке и феске не отвечал на вопрос о цене украшений с видом «разве такие мелочи могут беспокоить такого важного белого господина?» Только когда мы все выбрали, я более решительно задал вопрос о цене. «У вас такая красивая девушка — дай Аллах вам всяческого здоровья! Вы, наверное, очень важный человек!» — почему-то невпопад ответил юноша и широко улыбнулся. «Да, я очень важный человек! — сказал я. — И теперь важный человек желает знать цену отобранным украшениям».
«Для вас будет специальная, очень специальная цена! — радостно воскликнул продавец, неожиданно бросаясь пожимать мне руку. — Very special price! Но обещайте, что в Москве, где вы очень важный человек, вы расскажете, что у нас лучшее в мире золото и очень низкие цены!»
«Я обязательно расскажу всем в Москве, включая самого великого султана Путина, что у вас лучшее золото в мире! — пообещал я, энергично тряся руку продавцу. — Но я хочу знать его цену».
«Может быть, вы хотите еще чая и турецкий кофе?» — спросил продавец, продолжая трясти мою руку.
«Я хочу цену», — сказал я, останавливая движение наших соединенных рук.
Лицо продавца стало торжественным, он выпрямился и щелкнул каблуками. «Я должен поговорить с хозяином, чтобы дать вам очень специальную цену. Может быть, пока вы желаете воды, сладостей или (он понизил голос) рюмку раки?»
«Я желаю, чтобы вы поговорили с хозяином», — произнес я голосом заклинателя змей. Молодой человек кивнул и удалился за ковровую перегородку с подносиком с нашими украшениями. Через пять минут он вышел обратно очень грустный, плечи опущены, взгляд понурый. «Я не знаю, простит ли меня важный господин, но у нас очень большая проблема. Кольцо, которое вы выбрали, уже отобрал шейх Бахрейна для любимой жены — я не знал об этом и прошу меня простить. Он еще не оплатил кольцо, и мы могли бы вам его продать, но нам пришлось бы срочно заказывать такое же кольцо для шейха, а срочное изготовление и доставка стоят больших денег, целых 10 000 долларов. Без этого цена ваших вещей была бы Х, но если вы все же хотите это кольцо, то Х + 10 000».
Сумма Х была сама по себе немного безумной. Я встал и сказал: «Ну ладно, тогда мы уходим, нет так нет». Дочь, которая уже свыклась с новыми серьгами, широко раскрыла свои и без того огромные глаза и показала две небольших слезинки, но не проронила ни звука. Мы сделали несколько шагов к выходу, когда юный продавец вдруг догнал нас и, встав между нами и дверью, сложил руки лодочкой и возгласил: «Подождите! Сюда идет хозяин! Он хочет что-то вам сказать!»
Но хозяин хотел поговорить не с нами. Крупный турок в широких штанах и рубашке в полоску, с четками в руке навис над нашим продавцом и стал кричать почему-то по-английски: «Ты позоришь нас! Как ты мог предложить этому господину уже забронированную вещь?!!!! Что скажет он в Москве своим влиятельным друзьям о нас? Что мне теперь делать? Теперь я могу только продать этому господину эту вещь с большим убытком для нас, чтобы сохранить наше доброе имя!» Повернувшись ко мне, хозяин расплылся в улыбке и, положив свою широкую волосатую руку мне на плечо, мягко произнес (по-английски, но я помню, что удивился, что не по-русски): «Мой друг! Мое хорошее имя стоит дороже денег! Забирай украшения за Х + 5000! Возможно, моя жена меня не пустит домой сегодня, но я возьму на себя 5000 убытка!»
«Мой друг, — сказал я ему, — мне жаль твою жену. Поэтому я не буду покупать эти украшения». Я сделал еще шаг к выходу.
Мы переговорили в дверях: о семье хозяина, его честном имени, его уважении ко мне, его уважении к русским, его уважении к Путину. Мы переговорили в коридоре: о международном положении, ценах на нефть, нелюбви к шейхам. Нам предложили еще кофе и гору рахат-лукума, хозяин пошел звонить шейху. Шейх оказался любезен и согласился долго ждать кольца. Я оказался нелюбезен и не был готов платить за украшения сумму Х. Мы ушли снова; хозяин снова догнал нас в коридоре; мы снова ушли еще на пять шагов. В конечном итоге мы вышли из ангара с портиком, унося с собой купленные драгоценности и оставив хозяину одну четвертую от запрошенной суммы Х.
Моя дочь так и не закрыла свои огромные глаза в процессе всего диалога, а когда мы ударили по рукам на сумме в четыре раза и на 10 000 долларов меньше запрошенной, у нее открылся рот и так и не закрывался всю обратную дорогу. Вечером у меня был долгий разговор с моей доброй и справедливой дочкой: я объяснял ей, что ее папа не злой волшебник, раздевший до нитки бедных продавцов золота путем гипноза, а просто разумный человек, знающий, что на Востоке всегда запрашивают в четыре раза большую цену, чем хотят получить, а штучки типа «уже продано шейху» или «это семейная реликвия» постоянно в обиходе.
***
«Меня не устраивает такой вариант, – сказал я. — Наверняка есть вариант без польской пошлины!»
Вариант (сюрприз!) нашелся в течение нескольких часов. «Есть альтернатива: мы можем отправить ваш груз в отдельной машине, опломбированной, до Англии — тогда пошлину поляки не возьмут, но возьмут англичане, у них 5%, и отдельная машина будет стоить (называется цифра, большая, чем раньше, на примерно ту же сумму). И у нас нет своего брокера в Англии, я могу вам только дать координаты местных брокеров».
Нет, такой хоккей нам не нужен. «Простите, но вы называли мне цену доставки груза из Москвы в Лондон. В ней не было таможенных пошлин, и я не просил вас везти груз через польскую границу. Давайте придумаем что-то, что сохранит цену».
Как я и ожидал, Рубен оказался изобретательным молодым человеком. На изобретение у него ушло еще около суток. «Мы можем отвезти ваш груз в небольшой машине. Тогда она доедет до Англии без польской таможни за те же деньги, что мы обсуждали. Только надо заплатить пошлину 5% за растаможку в Англии».
Игра в деньги — моя стихия. Контрольный вопрос: «Спасибо! А 5% мы платим кому?» — «Вы не беспокойтесь, переведете нам, а мы заплатим брокеру». Ну, все понятно, не так ли? Лезу в Интернет. 15 минут — ответ: британская корона не облагает пошлиной ввоз личных вещей при переезде на постоянное место жительства.
«Рубен, Англия не берет пошлины за ввоз — достаточно подать заявление, что переезжаешь к ним, и они присылают подтверждение для таможни!» (надо сказать, что госорганы в UK работают в этом смысле идеально, но об этом в следующих главах) — «Да? Надо же, как здорово! Ну тогда, значит, вам не надо платить! Пришлите мне подтверждение».
Отбив попытку взять с нас пошлины, мы перешли к упаковке и загрузке. Надо было забрать кое-что из офиса и потом из дома; договорились, что машина едет с утра в офис, а потом к нам домой. Машина опоздала в офис на час с лишним, но это же Москва, здесь иначе никак. Примерно сразу после ее приезда Рубен любезно стал звонить мне: «Э-э, вы знаете, тут долгий процесс упаковки, и нам кажется упаковки не хватит на ваши домашние вещи, придется ездить —давайте мы сегодня офис, а завтра дом». Я достал из кармана свой опыт восточного бизнеса: «А это влияет на цену?» — «Да, конечно, это два дня погрузки вместо одного, вы же понимаете…». — «Нет, извините, Рубен, я не понимаю. Давайте успеем все сегодня». О великий восточный бизнес — компания успела все погрузить за один день! Надо сказать, что команда приехала опытная, веселая и уверенная в себе — нам было сказано: «Не боись, у нас все доезжает целым!» Правду сказать, целым доехало почти все — об этом чуть впереди.
Вещи упаковывались так, будто главной целью упаковщиков было сделать их неузнаваемыми и недоставаемыми никогда и ни за что. Упаковочный материал расходовался так, будто у него, как у евро, отрицательная стоимость. Объем вещей рос в разы (для безопасности и сохранности? Я не Киселев, я скажу: «возможно»).
На следующий день Рубен через помощницу прислал мне договор с проставленной стоимостью перевозки. Я читаю договора, есть дурная привычка.
— Рубен, простите, в договоре какая-то ошибка: вы проставили цену в 10 раз больше, чем мы с вами договаривались!
— Ну да, но у вас же оказалось значительно больше вещей, чем мы думали! Вы же сказали, что у вас пианино, мебель и личные вещи, а оказалось, что у вас 9 кубов!
— Так, hold on! Пианино — это полтора куба как минимум. Мебель вы вряд ли ожидали меньше еще двух-трех кубов по объему. Плюс, скажем, еще 1 куб личных вещей — это 5–5,5 кубов. Допустим, что вы действительно запаковали 9 (так вот зачем столько упаковки!). Машина та же, разгрузка не ваша, но даже если вы пошлете две машины, то это в два раза больше, но не в 10 же!
— Это не я считаю. (О, это наш русский прием — я только выполняю приказ, поэтому ничего поделать нельзя).
— А я могу поговорить с теми, кто считает?
— Давайте я с ними поговорю, мы попробуем что-нибудь придумать.
Вы помните, что Рубен оказался очень изобретательным? Это был уже не первый раз, когда он вызывался придумать, как мне помочь справиться с созданной им самим проблемой.
И снова у него ушли сутки. «Есть вариант: мы грузим ваши вещи в машину разрешенной грузоподъемности меньше, чем весят ваши вещи. Но у нас машины усиленные, вы не волнуйтесь. А в декларации мы напишем меньше вес. И цена будет сильно ниже». Цена, на удивление, действительно оказалась всего в два раза выше изначально заявленной, но тут уж меня за язык не тянули, пришлось соглашаться.
Ах да, вместе с договором мне принесли опись за 70 евро. Опись оказалась таблицей «номер; наименование; количество»; в графе «наименование» чаще всего встречалось словосочетание «личные вещи», количество везде было «1». Тоже мне «граница на замке» — в этот момент все мои представления об ужасной российской таможне рассыпались в прах. Я понял, почему такая опись стоит целых 70 евро: компания берет их за смелость представлять на таможню филькину грамоту и позволить мне в реальности положить в вещи вообще что угодно. Разрывал шаблон только один факт: во время погрузки грузчики аккуратно вытащили мой финский нож с резиновой рукояткой, который я всегда вожу на сноркелинг в чемодане без всякой опаски со словами «Это могут не пропустить».
И все же некоторые вопросы требовали дискуссии (я же параноик!):
— Рубен, а откуда у меня взялся wheelchair?
— Я не знаю, мы описали все как есть. Офисное кресло на колесиках же есть? Ну вот!
— Понятно. А почему вместо «чехол со спиннингами, 5 шт» у вас написано «спиннинг, 1 шт»?
— А вы как хотите, чтобы мы написали? Давайте так и напишем.
— Отлично. А вот вы паковали картины по три штуки, а в описи везде «картина, 1 шт» — это тоже пройдет?
— Ну хотите, и это исправим.
— А как вообще по этой описи понять, что у вас на складе половина вещей из рубрики «личные вещи» не пропадет?
— А у нас так никогда не бывает —– вы что, нам не доверяете?
Забегая вперед — мы по факту знаем, что вещей доехало много. Приехало даже на одну картину больше, чем я думал, — забыл вписать даже себе в список (не то что опись) и никто не обратил внимания. Часть вещей не приехала, но утверждать наверняка, что они не остались дома, я не могу. Пусть это считается моей безалаберностью.
Вещи в Лондоне надо было разгружать, и Рубен любезно посоветовал грузчиков. Надо сказать, что совет его был удачен технически: парни — поляки — оказались быстрыми, умелыми, высокими красавцами, прямо такими, какими бывают грузчики в порнофильмах. Я очень опасался, что наше пианино не удастся занести на второй этаж — слишком тяжелое. Занести его действительно не удалось, но не по этой причине: вчетвером грузчики подняли его как перышко. Но подвела лестница — слишком узкая (о лестницах Лондона я напишу отдельно, как и вообще о кошмаре местной недвижимости); в итоге пианино стоит на первом этаже.
Но с ценой повторилась стандартная история: названная Рубеном сумма была заоблачной. «Это много», — сказал я. «А сколько вы хотите?» — спросил Рубен. Я назвал 40% от запрошенного. На том и порешили.
В день прибытия в Англию (здесь все быстро, таможня проходится за 70 фунтов и 15 минут, от Дувра до Лондона — два часа) мне неожиданно позвонил Рубен.
— У нас проблема: машина стоит на таможне и не может ее пройти.
— Почему?!
— У водителя нет 70 фунтов заплатить сбор.
— Как это нет? Вы же взяли их с меня в общем счете.
— Да, но он говорит, что у него нет 70 фунтов. Если хотите, мы можем вернуть машину обратно.
— Не хочу. Дайте телефон брокера.
С брокером в Дувре я договорился за пять минут — просто перевел им 70 фунтов с карточки, и они расплатились с таможней. Через три часа машина была у дома, через четыре — уехала пустая. Вещи заполнили гараж (и еще до сих пор до конца не разобраны). Уже в ночи я собрал свой письменный стол, распаковал свой огромный монитор (я работаю на двух экранах), затащил в свой кабинет, установил, соединил, уселся в радостном предвкушении окончания одиссеи… Матрица монитора была безнадежно разбита — так бывает разбит мобильный телефон, если его уронить на кафель с двух метров. Справедливости ради других убытков оказалось немного — пара чашек, не больше.
Утром мне позвонил Рубен: «Тут такое дело — из-за того, что вчера водитель не мог пройти таможню, у меня два менеджера весь день разговаривали с брокером в Дувре; это дополнительная работа, мы выставим вам счет еще на 250 евро». Увы, я был не в том настроении: «Рубен, мне плевать, с кем и сколько разговаривали ваши менеджеры. Это была ваша проблема, и решил ее я за пять минут. Кроме того, вы разбили мне монитор за 1300 фунтов, так что это вы должны мне 1300 + 70 фунтов».
Рубен озадачился: «Чтобы признать, что мы разбили монитор, мы должны увидеть фото нераспечатанного монитора в коробке». — «Как бы по-вашему я узнал, что он разбит, если бы его не распечатал?»
В общем, Рубен обещал поговорить с начальством. Много дней прошло с тех пор, но Рубен не возвращался ко мне с ответами, правда, и на оплате 250 евро тоже больше не настаивал.
А я попрощался таким образом с восточным бизнесом, разумеется, на время, ведь он встречается (о, глобализация!) не только на Востоке. А заодно на этом заканчивается русская часть дневника. Следующая глава будет уже о Лондоне. Поговорим о том, что первым встречает нового жителя, — о взаимодействии с «системой».