Андрей Мовчан. Английский дневник: Глава 14. «Транспорт. Дороги»

Начнем с очевидного: в Великобритании движение идет по левой стороне дороги, как в Японии или на Кипре. Но (!) в Великобритании признают, что левостороннее движение — это не вполне нормально. На всех перекрестках в Лондоне, прямо на проезжей части, крупными буквами написано: LOOK RIGHT! (а на середине дороги, которая, как правило, выделена островком: LOOK LEFT!). На туристов надпись действует как дополнительный фактор стресса: большинство, прочитав ее, смотрят направо, видят приближающийся транспорт, отворачиваются и, смотря налево, начинают переходить дорогу. 

Местные водители знают повадки пешего туриста, поэтому отношение к перекресткам у них близко к священному — вне зависимости от наличия пешеходов все тормозят. Водители-туристы тоже встречаются: их легко узнать не только в моменты регулярного выезда на встречную полосу, но и когда они временно едут по правильной полосе: их движение замедлено, на повороты они встают ровно не в ту полосу, в которую надо, в процессе поворота они надолго останавливаются посередине перекрестка, чтобы поспорить с женой о том, «длинный» это поворот или «короткий», часто пытаются запарковаться в центре дороги. И, конечно, их выдают глаза — глаза рыбы, попавшей на сушу и вынужденной ходить ногами. Редкие встречи водителей-туристов с пешеходами-туристами должны заканчиваться трагически, но они настолько редки, что не портят статистику. 

Англия — страна гномов, и я не могу не повторить этого применительно к английским дорогам: ширина полосы на стандартной английской дороге позволяет более или менее комфортно уместить мотоцикл и с некоторым трудом — малолитражную легковушку. Я не смогу объяснить, каким чудом на этой полосе умещаются грузовики и автобусы (они это делают, я усматриваю в этом элементы магии, что-то, описанное Роулинг). Выбирая себе машину в Лондоне, мы отказались и от русской идеи ездить на широком джипе, и от американской идеи седана с капотом длиной в украинскую степь. Мы купили себе ярко-зеленый (British racing green) «Мини Кантримен» — джип для гномов, в который с большим комфортом помещаются четыре человека и полтора чемодана, зато длина его (4,3 метра) позволяет не только хранить кучу нужных, но никогда не используемых вещей в гараже, но и поворачивать на самых узких перекрестках и разворачиваться на двухполосных дорогах Британии.

В изрядном количестве мест в Лондоне двухполосную дорогу с двусторонним движением тисками сжимают полуметровые выступы в месте перехода; иногда посередине в таком месте стоит еще и островок. Там даже «Фиаты Уно» сбрасывают скорость до нуля, чтобы не разбить колесо о сравнительно высокий бордюр. На подъезде к одному из таких мест (у моста через Темзу, рядом с Баттерси-парком) я наблюдал, как идущий впереди меня «Рендж Ровер» черного цвета с золотыми ручками и дисками затормозил, остановился совсем, постоял в неуверенности полминуты, затем резко сдал назад (на мгновение я испугался, что он ударит меня своей огромной кормой) и развернулся через двойную сплошную почти полицейским разворотом. В боковом стекле мелькнуло лицо молодого саудовского феодала (загар, бородка, белая куфия под черным икалем) — на нем читались гнев и удивление, как будто он, мирно путешествуя на верблюде, попал в засаду, организованную соседним племенем. Я же поехал вперед на своем «Мини» — маленький и гордый. За мной не спеша проехал рейсовый автобус (магия, я же говорю). 

В окрестностях Лондона (это понятие условное, в агломерации Лондона нет границы город — деревня, так что зона, жители которой, в зависимости от обстоятельств, считают себя то лондонцами, то подлондонцами, представляет из себя кольцо шириной километров 25) дорожные демиурги пошли еще дальше —– они в изобилии создали перекрестки с круговым движением. То ли из экономии, то ли из соображений чисто эстетических, стандартное круговое движение на таких перекрестках было установлено простым нанесением белой краской большого круга с центром в центре перекрестка. Встреча двух узких дорог таким образом превратилась в круговое движение без расширения пространства пересечения. Повернуть на таком кругу возможно (слегка задевая белый центр), развернуться — в принципе нет. Мне приходилось пару раз все же проделать в таком месте разворот. В Британии преимущество имеет находящийся на кругу, поэтому я заскакивал на круг, поворачивался на 90 градусов и начинал, сдавая назад и вперед, доворачивать вторые 90 с наглым видом. Очередь за мной со всех четырех сторон покорно наблюдала за процессом. 

Не мудрено, что в таких условиях, особенно в городе, скорость на дорогах должна быть ограничена. В Великобритании значительное количество решений принимается на локальном уровне, в том числе это касается скоростных режимов. Большинство муниципалитетов, по крайней мере в Уэссексе и Восточной Англии, сходятся тем не менее на ограничении скорости в городе 30 милями в час (48 км/ч); особняком стоит, например, Вестминстер (где я живу) — здесь ограничение 20 миль в час (32 км/ч). Это звучит для русского уха как попрание основного права и свободы — свободы нестись куда-то вдаль со скоростью, в разы превышающей потолок своего ангела-хранителя, — но в Британии я не слышу возмущений по этому поводу. Более того, мой опыт поездок показывает, что в запутанной сетке городских улочек мало где физически можно разогнаться быстрее, и по факту ты все равно доезжаешь примерно за то же время. Зато ограничение скорости способствует равномерности движения — я пока ни разу не встречал «мертвой» пробки; «живые» движутся со скоростью 10–15 миль в час, и они не слишком часты.

Одним из инструментов ограничения скорости в Лондоне являются очень часто встречающиеся «лежачие полицейские». Их здесь называют humps (ухабы), в отличие от bumps — естественных выбоин и бугров. На знаках так и пишут: Humps. По некоторой иронии глагол to hump означает в староанглийском «заниматься любовью, занимая агрессивно-активную позицию». В каком-то смысле у автомобилиста, проезжающего через humps каждые 100–200 метров, должно возникать ощущение, что он оказывается объектом такого действия. Но англичане — люди спокойные. 

На дорогах в Подлондонье humps встречаются реже, чаще вместо них крупными буквами написано: SLOW DOWN — сознательные англичане действительно замедляются при виде такой надписи. На среднюю милю дороги можно встретить пару замедлений, поэтому даже скоростной режим проселочной дороги (40 или 50 миль в час) выполнить невозможно, и время, которое тебе прогнозирует навигатор, всегда меньше реального времени поездки.      

Проселочные дороги требуют отдельного рассказа. Непостижимым для меня образом большинство английских проселочных дорог расположены ниже уровня обочин (вот она, гномская страсть к подземелью, из garden flats — прямиком на дороги, идущие ниже уровня земли), часто на полтора-два метра. Непостижимость этой конструкции, конечно, заключается в системе отведения осадков: в России при малейшем дожде затапливаются даже дороги с ливневкой, идущие по насыпи. В Великобритании, где дождь — нормальное состояние погоды, я не видел ни одного подтопления проселочных, утопленных вглубь земли, дорог. По обочинам такой дороги растут старые корявые дубы, вязы, ясени, липы вперемежку с молодыми кустами орешника и кленами. Кроны сплетаются над дорогой, образуя «живой тоннель», защищенный от солнца даже зимой, когда большинство деревьев теряет листья. Неторопливое путешествие по такой дороге само по себе является визитом в Старую Добрую Маленькую Гномскую Англию и может рассматриваться как tourist attraction. Торопливым это путешествие не сделать при всем желании — при ограничении скорости в 40 миль в час (64 км/ч) стандартная проселочная дорога имеет чуть более одной полосы в ширину, будучи совершенно уверенной, что она — двусторонняя. 

Разъезжаются на таких дорогах чисто по-английски. С интервалами метров в 100–200 обочины дороги имеют расширение примерно на 1–2 метра длиной метров 5–6 — примерно попеременно то с одной, то с другой стороны (обочины в Англии называются shoulders — плечи; hard shoulder — это обочина, на которую можно съехать; no hard shoulder — частая надпись на таких дорогах, но все же при необходимости место для съезда можно найти). Увидев друг друга, водители тормозят и ищут взглядом такие расширения со своей стороны. Тот, с чьей стороны есть расширение, расположенное между ним и встречной машиной, съезжает в него, пропуская встречного; при этом оба водителя должны помахать друг другу рукой, прицокнуть и сказать что-то типа: «That’s ok, bro, keep cool».

Если между водителями случились два расширения с обеих сторон, это большая проблема. Хорошо еще, если оба водителя находятся ближе к «своему» расширению. Тогда они просто заползают в них и долго машут друг другу руками и сигналят светом, предлагая проехать. Пару раз они начинают движение одновременно, решив, что исчерпали лимиты вежливости; и им приходится сползать обратно и начинать все с начала. Примерно на третий раз кто-то оказывается быстрее, и ситуация разрешается. Значительно хуже, если расширения стоят в обратном порядке. Английская вежливость заставляет обоих водителей стремиться заползти в расширение и пропустить встречную машину, но для этого надо, чтобы второй водитель остановился и подождал, а он тоже хочет уступить дорогу. В результате машины встречаются лоб в лоб — обе показывают поворотниками, что готовы уступить, и оба водителя не в состоянии это сделать физически, пока второй не сдаст назад. Каждый из водителей оказывается в патовой ситуации — любое его действие будет невежливым. Поскольку я никогда не видел на проселочных дорогах брошенных машин и умерших от голода водителей, я предполагаю, что вопрос все же как-то решается, но происходит это точно не по-английски, и кто-то из водителей должен чувствовать себя травмированным морально.     

Как вы уже поняли, английская вежливость распространяется на дороги в полном объеме. Но, конечно, в Лондоне живут не только англичане, и даже англичане не всегда бывают по-английски вежливы. Нарушения правил дорожного движения — совсем не редкость. Грузовички доставщиков торопятся по узким дорогам и подрезают легковушки. Олим хадашим с Ближнего Востока на своих «Поршах» и «Феррари» немножко превышают скорость и немножко не видят разметки. Старушки на «Воксхоллах» останавливаются посреди дороги, чтобы подумать, или поворачивают под знак «Поворот запрещен». Молодые профессионалы из банков и стартапов обгоняют по встречке, заставляя невольных свидетелей зажмуриваться. Обыватели паркуются на желтых и даже красных полосах — ненадолго, конечно, но почему-то их не смущает даже тот факт, что за желтой линией — твой гараж и ты как раз хотел из него выехать.

Конечно, даже нарушения правил англичане встречают стоически. Я лишь однажды видел возмущение на улице: большой «БМВ», за рулем которого сидел бородатый и кудрявый афробританец в самом расцвете сил, встал на «зебре», пропуская поперечный трафик. На беду, немолодая обширная афробританка с огромной кроной черно-седых волос в мелкую кудряшку, в разноцветном (напоминающем саванну на закате) шелковом костюме, с ярко-желтым зонтиком-тростью в руке, сумкой «Версаче» на плече и темными очками величиной с бинокль адмирала Нельсона с золотыми дужками на носу приняла решение перейти дорогу в этом месте. Встреча односельчан на далеком меридиане не была благодушной — «БМВ» был атакован зонтиком, и много нелестных слов было сказано про идиотскую манеру афробританцев понакупать дорогих машин и потом водить их черт-те как (Devil you drive like hell, know not your ways!). Впрочем, мужчина ничего не отвечал, неподвижно глядя в даль, а потом умчался куда-то по своим афробританским делам. И это было вежливо с его стороны.    

Случилось и со мной кое-что в таком же духе. Как-то на узкой дороге, идущей где-то в Западном Кенте из ниоткуда в никуда в зеленом туннеле из крон столетних лип и вязов, я искал место, где припарковаться, чтобы воспользоваться редким в этих местах публичным проходом к красивейшему (они тут все красивейшие) озеру. Проход был Публичным с большой буквы — ограниченным деревянными стилизованными воротами с большой надписью про то, что для рыбалки надо покупать билет, а катание на байдарке бронируется заранее. Дорога была Узкой с большой буквы — той самой, которая обещает двустороннее движение, но где в ширину едва умещается мой «Мини Кантримен». Мест для парковки не было вовсе, то есть вдоль дороги до и после Прохода тут и там имели место небольшие уширения обочины, на которые можно было бы водрузить мой «Мини» так, что еще один «Мини» с трудом проехал бы по дороге, но значительно больше было уширений более узких, и понять это можно было только экспериментально: примериваясь, пристраиваясь, обнаруживая в зеркале недостаточность оставшегося места, чертыхаясь и выезжая на дорогу обратно. 

На его беду за мной на дороге оказался красный «Эвок». Каждая моя попытка припарковаться заставляла его затормозить, испытать надежду наконец меня обогнать и поехать дальше на скорости 40 миль в час (ибо, как я уже говорил, местные автомобилисты совершенно не дружат с головой в плане скорости, и проселочные дороги разрешают 40 миль в час), убедиться, что я не влезаю на обочину (то есть он не может меня обогнать), дождаться, пока я выеду обратно, и поехать за мной на скорости в 10 миль, так как я продолжал искать себе пристанище. «Эвок» честно проделывал это раза четыре. На пятый раз я таки сумел встать, а «Эвок» сумел со мной поравняться, и в боковом стекле показались два типично английских лица: мужское (подальше, за рулем) и женское (поближе), типично английского возраста (около 60, но может быть и 35), с совершенно не типичным для англичан выражением ярости. Два рта что-то гневно мне сообщили, затем синхронно, как гвардейцы на параде, повернули головы вперед. «Эвок» рванул с места. 

Я подозреваю, что так и выглядит на просторах Лондона и Подлондонья дорожный конфликт с тяжелыми последствиями: одна сторона, спокойно стоя или сидя с опущенными и бездвижными руками, недовольно произносит что-то, глядя на вторую сторону. Вторая сторона неподвижно слушает с лошадиным выражением лица и, если очень не согласна, фыркает. Если второй стороне есть что сказать, в следующем раунде стороны меняются местами. Говорить одновременно — харам. Жестикулировать — харам.

***

Увы, в Англии каждый день случаются тысячи ненастоящих неанглийских конфликтов. Мне хотелось бы сказать, что виной всему — иммигранты, что они принесли в Лондон другие, значительно менее рафинированные манеры, но это как минимум не вся правда. Среди самих англичан — меньше в Лондоне, больше в «красном поясе» и вообще промышленных и среднего размера городах — конфликтов, драк, поножовщин и других преступлений хватает. Бытовые преступления, пьяные драки, ограбления, насилие, убийства, совершаемые в Соединенном Королевстве как потомками саксов, бриттов, англов, норманнов, скоттов, пиктов, древних римлян, так и приезжими со всего света, в общем ничем не отличаются от тех же шалостей обитателей Рязанской области или Сычуани; «глубинный народ», говорящий на кокни, не более приятен, чем ботающий по фене. 

Единственным, пожалуй, отличием Альбиона от Третьего Рима в этом вопросе является активная позиция полиции. Нет, не надо обольщаться — во всем, что касается имущественных преступлений, местные полицейские проявляют прямо-таки британские стойкость и безразличие. Обокрали квартиру (здесь это частое событие)? — Ну как же мы их будем искать, вон на камере кто-то в худи промелькнул быстро, что мы можем сделать, кроме как вам посочувствовать? Может быть, записать вас бесплатно к психотерапевту на курс лечения от моральной травмы? Вырвали телефон у школьника из рук на улице, и вы видите в приложении, где он находится? — Но мы же не можем входить в это жилище без ордера, тем более что это социальное жилье, там знаете в подъезде сколько квартир, во всех, кроме одной, вашего телефона нет, как мы можем беспокоить невиновных хозяев? 

Но ситуация меняется кардинально, если речь идет о преступлении против личности. Самым распространенным преступлением против личности в Лондоне является скандал в баре. Протекает он примерно так: у переполненного шумного бара двое мужчин встают и начинают с близкого расстояния пристально смотреть друг на друга (примерно 1 фут, я подозреваю, что эта английская мера длины так и получена: расстояние, с которого пристально смотрят друг на друга двое мужчин, скандалящих в баре). Периодически они берут друг друга за грудки и говорят друг другу какие-то негромкие слова. При этом оба ритмично покачиваются вправо-влево. Некоторое количество других мужчин начинают пытаться отвлечь участников скандала, но это не имеет успеха; тут кто-то вызывает полицию. Полиция появляется почти мгновенно, причем вслед за первой машиной прибывает вторая, третья (я видел как-то шесть машин в такой ситуации). Полицейские подходят к ссорящимся и применяют активные меры воздействия: стоят рядом и что-то говорят, а в момент взятия за грудки демонстрируют усилия по отцеплянию конфликтующих друг от друга. Такой процесс может продолжаться очень долго — мне, в частности, никогда не удавалось досмотреть его ни до конца, ни до хотя бы какой-то динамики.

А еще где-то там, на просторах Англии, происходят страшные вещи: ограбления, поножовщины, бытовые убийства и убийства детей; недавно был пойман полицейский, который похитил и убил девушку. Таблоиды аккуратно описывают все детали всех таких преступлений, создавая впечатление, что Англия — страна бандитов. Но статистика говорит о другом: все-таки в стране совершается существенно меньше преступлений (особенно тяжких), чем, скажем, в США или России (и в целом, и на 1000 человек населения). Так что лондонцы чувствуют себя более или менее спокойно.       

***

Но вернемся к дорогам. Незыблемые права собственности сильно мешали и мешают реновации, а в последние 20–30 лет к мешающим факторам добавилось стремление муниципалитетов законсервировать застройку, запретить не только прокладывать дороги и менять границы кварталов, но даже и менять фасады домов и делать их достройку, если эта достройка теоретически уменьшает поток света на соседние дома. Дела в Северном Лондоне обстоят чуть лучше, там исторически сложились несколько «вылетных» магистралей (в старомосковском смысле, то есть широких и почти прямых, но с множеством светофоров). Южный Лондон — это огромный клубок кривых улочек со светофорами каждые сто метров. Самая большая ошибка, которую может сделать автомобилист, — это поехать «на юг», в самые лучшие места Подлондонья (Суррей и Кент) из благородных обеспеченных северных районов через город. Просто пробраться из центра на юг до уровня лондонской кольцевой займет часа полтора, а то и два с лишним. Проще по Вествею (лондонское Ленинградское шоссе) выскочить на кольцо (М25) и на скорости 70 миль в час ехать по дуге большого круга. Но так или иначе, если вы живете в центре Лондона, не заводите дачу на юге — замучаетесь ездить. 

Лондон является очень плотным по застройке и богатым, с точки зрения доходов жителей, городом — неудивительно, что здесь много машин, и если бы процесс их появления был бесконтрольным, город встал бы намертво. Центр Лондона давно прошел все начальные стадии борьбы с количеством машин на улицах: парковки платные (от 4 фунтов / 400 рублей в час) давно и везде, даже на окраинах (правда, резиденты «микрорайона» паркуются бесплатно). В какой-то момент властям пришло в голову, что можно совместить приятное с полезным (или add insult to injury, но это с точки зрения автомобилистов) и ввести поборы с проезжающих по улицам города не поголовно, но пропорционально экологическому несовершенству транспортного средства. Электрические машины оставили до 2024 года без подати; для остальных предусмотрели два вида сборов — территориальный и территориально-экологический. 

Территориальный — congestion charge — составляет 15 фунтов в день с машины, заезжающей внутрь лондонского Садового кольца (границы его описаны в предыдущих главах), если только эта машина не соответствует самым строгим требованиям по выбросам (им соответствуют только мелкие гибриды и электромашины, с октября 2021 года будут соответствовать только электромашины). Экологически-территориальный (Ultra-Low Emission Zone charge) составляет 12,5 фунтов в день с машины, если она не соответствует Евро-5 (Евро-6 — для дизеля, Евро-3 — для мотоцикла), и взимается при заезде в ту же зону — до октября, с октября 2021 года зона существенно расширяется, примерно до линии, эквивалентной Третьему транспортному кольцу Москвы.

Оплата Congestion Charge и ULEZ производится либо автоматически (если вы открываете счет в системе auto pay на вашу машину, камеры фиксируют ее въезд в зону, и деньги снимаются), либо вручную по факту въезда. Чтобы получить освобождение от Congestion Charge и ULEZ, недостаточно обладать соответствующей машиной — надо подать заявление (на сайте) и получить освобождение (на сайте). Я этого не знал и попался — несмотря на то, что специально, чтобы не платить сборов, я купил гибридный «Мини», мне очень быстро пришел штраф за неуплату congestion charge. 

В письме, приложенном к штрафу, было подробно объяснено за что штраф, почему штраф, как платить штраф, что будет, если не платить штраф, а также значилось: «Если у вас были причины не оплатить congestion charge, в том числе: вы не смогли это сделать физически; вы по ошибке попали в зону congestion charge; вы не должны платить congestion charge; у вас были другие причины не платить congestion charge — напишите нам, приведите ваши причины, и мы рассмотрим ваше обращение». То есть (учитесь, ГИБДД России) никакого вечно занятого телефона, по которому надо позвонить. Вместо этого — электронная почта и обязательное рассмотрение письма; штраф отменяется по целому ряду причин, в том числе по причине бедности, рассеянности, глупости. Я, конечно, написал, что забыл зарегистрироваться, но платить не должен — посмотрим, что они ответят (если ответ придет до публикации текста, то вместо этой фразы будет приведен он).   

Кроме того, практически весь Лондон покрыт Low Emission Zone — зоной, где запрещено ездить на «грязных» дизелях (ниже 5-го) и старых бензиновых автомобилях (так что Аи-92 здесь не пройдет вовсе). Вежливый сайт gov.uk дает ответ на вопрос: «Что делать, если у меня машина не соответствует стандарту LEZ и я хочу ездить по Лондону?» Ответ этот по-английски прост и точен: «Вам надо сменить машину».

Зато в Лондоне легко дышится (не как в Москве), при том что машин много, а дорожные проблемы по большей части решает общественный транспорт. О машинах и общественном транспорте — следующие главы.