А ведь их предупреждали! Маша Слоним — о важном качестве, которого не хватает Борису Джонсону

В английской кулинарной культуре есть продукт, который многие, к примеру, я сама, обожают, а другие — ненавидят. Называется он «Мармайт» (Marmite). Это соленая паста, изобретенная в конце 19 века Юстусом Лейбигом, немецким ученым, совершенно случайно обнаружившим, что пивные дрожжи можно концентрировать, помещать в стеклянную тару и употреблять в пищу. Я не знаю, как поступили немцы с этим открытием, но в английском графстве Стаффордшир в 1902 году была основана компания MARMITE, получавшая для производства нового продукта дрожжи из городских пивоварен. Многие поколения английских детей выросли на «Мармайте», к тому же, он считается очень полезным из-за высокого содержания витамина B12. Правда, некоторые, попробовав впервые этот странный продукт, по цвету похожий на шоколад, а по вкусу — ни на что привычное, выплевывают его и клянутся никогда больше не брать эту гадость в рот. 

Именно из-за такой диаметрально противоположной реакции англичане, если хотят сказать, что человек или явление вызывает у них сильные и совершенно противоположные чувства, говорят: «Как Мармайт», — то есть, человека либо обожают, либо ненавидят. 

К Борису Джонсону это выражение подходит как нельзя лучше. Многие им восхищались, когда он был мэром Лондона. Лондонцам, которые проголосовали за него дважды, да и сторонним наблюдателям, особенно иностранцам, нравилась его свободная манера, неформальный стиль в одежде, видимая простота и открытость. Он увлекал своей энергией, он не боялся казаться смешным (одноклассники по Итону рассказывают, что еще со школьных лет он любил буффонаду) и вообще был другим, не таким, как остальные политики в серых костюмах. В те годы я бывала в Англии наездами, но, как и многие, радовалась, что в политике появился такой яркий и незаурядный человек.

Правда, и тогда было немало скептиков. Тех, кто знал Бориса Джонсона давно и сомневался в его способности стать хорошим премьер-министром.

Главный упрек, который звучит в адрес Джонсона, и причина, по которой он, в конце концов, лишился своего поста — это «вольное обращение с фактами» (так эвфемистично стали называть привычку Бориса говорить неправду, или, попросту говоря, врать).

Еще задолго до начала политической карьеры, в конце 80-х, с молодым журналистом Борисом Джонсоном случилась первая неприятность, которая стоила ему работы в газете The Times. Он был уволен после скандала, связанного с тем, что в первополосной статье о сенсационной археологической находке дворца Rose Palace, принадлежащего королю Эдварду II, исказил комментарий известного историка и своего крёстного сэра Колина Люкаса. В статье о похождениях короля Джонсон добавил в комментарий нужные ему слова, которых сэр Колин не говорил и которые были исторически ошибочными. Позднее Борис Джонсон каялся в том, что скомпрометировал Люкаса, объяснив это какой-то накладкой, но осадок, как говорится, остался. Эту историю, первую в череде примеров вольного обращения Джонсона с фактами, вспоминали почти каждый раз, когда его ловили на очередном вранье.

На днях, когда разразился последний скандал с Джонсоном, уличенном в том, что он говорил неправду об истории назначения Криса Пинчера на важную должность в Парламенте, я наткнулась на статью известного английского журналиста и легендарного газетчика Макса Хейстингса. В 80-е годы Хейстингс был главным редактором газеты «Дейли Телеграф», где Борис Джонсон работал брюссельским корреспондентом. 

Статья Хейстингса в газете «Гардиан» появилась три года назад — ровно за месяц до того, как Борис Джонсон стал премьер-министром. 

Заголовок статьи говорил сам за себя: «Я БЫЛ БОССОМ БОРИСА ДЖОНСОНА. ОН КАТЕГОРИЧЕСКИ НЕ ГОДИТСЯ НА ПОСТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА».

Макс Хейстингс предупреждал консервативную партию, что избрание Бориса Джонсона на пост лидера партии вместо ушедшей в отставку Терезы Мэй будет ужасной ошибкой. Три года назад Хейстингс, исходя из собственного опыта общения с Борисом, отмечал именно то, что сейчас стало причиной разочарования в нем коллег по партии и избирателей — его вольное обращение с правдой. 

Я позволю себе привести несколько цитат из той статьи, потому что сейчас они звучат пророчески:

• «Можно спорить, является ли Джонсон негодяем или просто жуликом, но в том, что причина его морального банкротства кроется в его полном пренебрежении фактами, сомневаться не приходится».
• «Я уже десять лет повторяю, что он блестящий конферансье, ставший популярным “хозяином” Лондона как мэр, но совершенно не годящимся в качестве главы национального правительства».
• «Невозможно предсказать, что будет делать Джонсон, потому что он сам не удосужился об этом подумать. Однако почти наверняка, став премьер-министром, он продемонстрирует неуважение к правилам, к закону, к порядку и стабильности».
• «В государственной службе до сих пор высоко ценится чувство достоинства, однако этим качеством Джонсон обладать никогда не будет. Его главный порок — это малодушие, которое выражается в том, что он готов говорить что угодно, лишь бы понравиться любой аудитории, невзирая на то, что через час это может быть опровергнуто».

И последнее утверждение, с которым я полностью согласна: «Почти все, кто считает, что Джонсон — хороший парень, просто его не знают».

Я не знаю Бориса Джонсона, и, как и многие, кто лично его не знал, поначалу радовалась, когда он сменил на посту премьер-министра скучную и «правильную» Терезу Мэй. Но за те несколько лет, что я наблюдала за перипетиями его политической жизни и премьерства, я поняла, что необычайная легкость, которая сходила ему с рук, когда он был мэром Лондона, стала выглядеть неуместной и опасной для премьер-министра страны.

Уж слишком очевидны стали его «слабости», неловкие объяснения неувязок и пренебрежение тем, что в английском языке называется «integrity» и что трудно перевести на русский, особенно в разговоре о политике. Это и то, о чем писал Хейстингс, предупреждая консерваторов не останавливать свой выбор на Джонсоне, — отсутствие у него чувства достоинства и даже порядочности. 

Если избиратели, 70% которых, по последним опросам, высказались за то, чтобы Борис Джонсон подал в отставку, не простили ему привычки врать, то его коллеги по партии и те 50 с лишним человек, покинувшие за двое суток правительство, были возмущены тем, что премьер-министр не просто врал, но и втягивал их в это, вынуждая озвучивать его ложь публично. Ему не простили отсутствие этого неуловимого, но необходимого в политике качества — integrity — порядочности и достоинства.

В заключение я хочу вернуться к предсказаниям Макса Хейстингса, которые он сделал ровно три года назад:

«Премьерство Джонсона может продлиться не более трех-четырех лет и будет сопровождаться чередой позорных эпизодов, среди которых самым невинным окажется Брекзит».

Борис Джонсон проработал на посту премьер-министра около 3 лет. И да, его премьерство сопровождалось скандалами, которые и стали причиной отставки.