Загрузка ...
Русская культура попала под самый затейливый каток истории, который можно было бы вообразить. Этот каток – гибрид электрического скутера, велосипедной дорожки, танка «Армата» и самолета «Аэрофлота» A321, арестованного по запросу лизинговой компании из Ирландии.
Ее отменяют везде. Где-то за имперскость, где-то по принципу коллективной ответственности, где-то просто так. В Киеве закрывают музей Булгакова, в Риге подозревают журналистов «Дождя» в возможном покушении на балтийскую демократию, в Москве – за неблагонадежность, в Лондоне – на всякий случай. Примеров тьма и тьма. Из последнего – закрытие всех спектаклей Крымова и Молочникова на прошлой неделе. Из предпоследнего – Гоголь-центр, отмена множества русских гастролей в Европе. Так что теперь у русской культуры есть практически два надежных места, где ее не будут «канселить» – Израиль и Армения.
Что тоже довольно любопытно. Национальная культура страны, которую сейчас считают проводником геноцида, полностью принимается только народами, которые больше других пострадали от него в двадцатом веке – армянами и евреями.
Я не готов делать из этого факта далеко идущих выводов, просто оставлю это здесь (как говорили на заре русских социальных сетей).
В ситуации тотальной трансформации самого понятия «русской культуры» возникает естественный вопрос: а где теперь находится ее Болдино? И будет ли за эпохой гонореи Болдинская осень? Или Пушкин с Толстым превратятся во что-то вроде кодексов Майя, когда нужен будет новый Кнорозов, чтобы объяснить людям, что там речь не только о человеческих жертвоприношениях и об империи от Атлантики до Японии.
В какой степени, например, британская русская эмиграция может взять на себя за это ответственность? Или жители Малаги и Кипра? Или Брайтон Бич? Возможно ли преодоление этой культурной аберрации, которая неизбежно возникает из-за случайности объединения людей одной языковой традиции на чужой земле?
После русской революции такими цементирующими центрами некоторое время были Берлин и Прага. Потянет ли такую ношу Рига? Или нынешний Берлин? Вообще Европа, где многие стесняются прямо называть себя русскими? Может ли национальная культура жить в пространстве интернета, который объединяет людей надежнее, чем кровь, почва и паспорт? Или она должна раствориться, как немцы с ирландцами и итальянцами в плавильном котле американской цивилизации? И что сегодня может объединять русских кроме любви/ненависти к президенту Путину, ведь все остальное субъективно и невнятно?
Римляне говорили, что жизнь коротка, а искусство долговечно. Оказывается, может быть и наоборот. Что сказать мне о жизни? Что она оказалась длинной, только с горем я чувствую солидарность.
И как пел БГ: «Это не кончится вместе с сердцем».