Судебная ошибка длиной в 20 лет. Маша Слоним – о деле Эндрю Малкинсона

Между этими двумя победами – огромная пропасть. Следствие по обвинениям против знаменитого актера длилось всего два года. Да, его репутации был нанесен огромный ущерб, его блестящая актерская карьера была разрушена, он потерял работу и деньги, но всё это время Кевин Спейси находился на свободе. А вот никому не известный охранник торгового центра в Манчестере Эндрю Малкинсон ждал оправдательного приговора 20 лет, 17 из которых он провел за решеткой. 

Кошмар Эндрю Малкинсона начался 2 августа 2003 года, когда его арестовали по подозрению в изнасиловании молодой женщины в городе Салфорд, недалеко от Манчестера. Эндрю тогда работал охранником в торговом центре, и в ночь, когда произошло изнасилование, отсыпался после смены на диване своего коллеги в доме, расположенном неподалеку от места преступления. Коллега в ту ночь спал на втором этаже, поэтому не смог подтвердить алиби Эндрю. Поначалу Малкинсон не особо тревожился. Он знал, он не имеет никакого отношения к страшному преступлению, да и улик против него у полиции не было. Полицейские пришли за ним лишь потому, что за месяц до этого они задержали его за езду по городу на мотоцикле-внедорожнике. Почему-то Эндрю им запомнился, несмотря на то, что внешне он никак не походил на словесный портрет насильника, сделанный со слов жертвы. ДНК в деле тоже не совпадал с его. Эндрю сам вызвался пройти процедуру опознания, поскольку был уверен в своей невиновности. И тут случилось непоправимое: несмотря на полное отсутствие сходства с описанием, женщина указала на него. 

В этот момент знаменитое британское правосудие дало первую осечку. Основываясь лишь на результате опознания, суд присяжных признал Эндрю виновным, а судья приговорил его к пожизненному заключению с минимальным сроком отсидки 6,5 лет, после которых он мог рассчитывать на условно-досрочное освобождение.  

Повторяю, единственная улика против Эндрю – это опознание в полицейском участке! Я не нашла британскую статистику судебных ошибок, совершенных в результате подобных произвольных опознаний, но в США, где тоже использовалась подобная процедура, НКО Innocence Project, которая борется с такими ошибками, установила, что «примерно 70% неверных обвинительных приговоров (из 350) были вынесены в результате процедур опознания». 

С тех пор эта процедура была изменена в странах, где она использовалась, включая Великобританию, поскольку, как утверждали эксперты, очень многое зависело от того, как при проведении процедуры были освещены подозреваемые, а также от других немаловажных факторов. Теперь все представленные на «параде», которых показывают свидетелю или потерпевшему, записываются на видео в одинаковом режиме и ракурсе. 

Мало того, что манчестерская полиция схватила первого попавшегося подозреваемого, которым оказался на свою беду Эндрю, ее сотрудники совершили и должностное преступление. «Вместо того, чтобы расследовать многочисленные свидетельства, которыми делились с полицией люди, они заставили страшно травмированную женщину смотреть на подозреваемых, среди которых был я, хотя я был совсем не похож на человека, которого она описала», — говорит Эндрю Малкинсон. Более того, они скрыли важные улики, которые помогли бы Малкинсону и его адвокатам доказать невиновность обвиняемого в суде: одежда жертвы, на которой оставались следы ДНК насильника, была уничтожена. Эндрю считает, что это было сделано умышленно, полиция пыталась скрыть собственные подтасовки. Теперь, спустя 20 лет, их ошибки, конечно, будут расследованы. Адвокаты Малкинсона так просто этого не оставят. 

Отвечать за потерянные годы, которые Эндрю провел за решеткой, придется и CCRC – Комиссии по пересмотру решений суда. Как сказал адвокат Малкинсона, его клиент провел в тюрьме в три раза дольше времени, чем мог бы! Дважды официальная Комиссия по пересмотру приговоров отказывалась направить дело Малкинсона в Апелляционный суд, хотя и была в курсе, что находившееся в деле ДНК не совпадает ни с Малкинсоном, ни с жертвой.   

В конце концов, после публикаций в СМИ, в 2020 году Малкинсон был освобожден по УДО, но на очень строгих условиях. Это, как он рассказывает, не было настоящей свободой, и он продолжал добиваться нового Апелляционного суда. Только сейчас, после оправдательного приговора, он оказался полностью свободен.

Эндрю мог бы выйти из тюрьмы и раньше, признай он свою вину. В британской судебной системе есть опция – групповая терапия для сексуальных преступников. Эндрю мог бы присоединиться к этой программе, раскаяться в «своем чудовищном преступлении» и, с помощью групповой терапии, «встать на путь исправления». Таких, после удачного прохождения программы, выпускают по УДО. Но все эти 17 лет он настаивал на своей невиновности. По его собственным словам, это был ад и он часто впадал в отчаяние. «Почти все время жизнь была невыносима, это был бесконечный психологический триллер». Эндрю рассказал, что часто думал о самоубийстве, но не делился этим ни со своей мамой, ни с подругой, с которой жил до этого в Амстердаме. Обе они все эти годы морально его поддерживали, а мама самостоятельно провела большое расследование, готовя апелляцию сына. В начале у нее даже не было компьютера, поэтому она часами сидела в местной библиотеке и собирала необходимые материалы. В одном из интервью, Триш (так зовут маму) рассказала, что чувствовала себя так, будто она находится в России, когда пыталась иносказательно передать Эндрю во время свиданий информацию через стеклянную стену по телефонной трубке – так, чтобы надзиратели ничего не поняли.

В итоге, на помощь пришла «четвертая» власть и помогла исправить ошибку третьей, судебной. Впервые о деле Эндрю Малкинсона написала в 2018 году газета The Times, получив от него письмо из тюрьмы. Газета тогда раскрыла серьезные ошибки полиции и обвинения. Позднее эта публикация привела к пересмотру всех дел, связанных с обвинениями в тяжелых сексуальных преступлениях в Англии и Уэльсе. 

С тех пор, в результате обновления базы данных и современных методов анализа, носитель ДНК, оказавшегося в деле, был опознан и арестован. Его имя не называется, он проходит лишь под литерой «В». «В» проживал неподалеку от места преступления. По счастью, образец ДНК был взят вскоре после нападения. Если бы это не было сделано, невиновность Эндрю было бы невозможно доказать, потому что, как я уже говорила, полиция уничтожила нижнее белье жертвы, вопреки распоряжению суда о сохранении всех важных для дела улик. 

Помогло Эндрю и вмешательство благотворительной организации Appeal, которая расследует судебные ошибки. В результате расследования оказалось, что полиция не только нарушила правила процедуры опознания (привезла на опознание в одной машине свидетеля и жертву), но и, видимо, надавила на свидетеля, который вначале указал на другого подозреваемого, но потом, пообщавшись с полицейскими, выбрал Малкинсона. Арестовав Эндрю, полиция не стала дальше изучать личности подозреваемых, хотя некоторые из них были ранее осуждены за изнасилование. Два главных свидетеля обвинения, как оказалось, имели богатое уголовное прошлое. 

Кроме того, жертва изнасилования сказала, что оставила глубокую царапину на лице насильника, однако, когда полицейские пришли на работу к Малкинсону на следующий день после изнасилования, царапин на его лице они не увидели. 

Эндрю Малкинсон называет себя «заложником государства». Он требует расследовать эту историю и наказать полицейских, которые вели его дело. 

Расследование работы манчестерской полиции передано в специальный независимый орган, который следит за работой правоохранительных органов, и сейчас уже понятно, что виновники будут наказаны. Уж слишком чудовищные ошибки и подтасовки выплыли наружу. Но Эндрю Малкинсон, который, по его же словам, вышел на свободу, не имея ничего – ни денег, ни жилья, будет требовать компенсацию за все годы, которые он провел за решеткой по вине недобросовестных следователей. Правда, по ходу этой истории выяснилось, что, если бывший заключенный получает компенсацию, он должен делиться деньгами с тюремной системой. За bed and breakfast, так сказать. 

Шум, поднятый в связи с этим делом, уже заставил правительство пообещать изменить подобную практику. Конечно, ничто не может компенсировать отнятые 20 лет жизни. Но эта история должна послужить примером (увы, еще одним) того, как нельзя вести подобные случаи и допускать к работе недобросовестных полицейских.

Не знаю, утешает ли Эндрю мысль о том, что его история потерянных лет в будущем может спасти многих от подобной участи, но будем надеяться, что это так.