Странные друзья принца Эндрю и Фараджа. И кто выпил весь «Гиннесс»?

Принц Эндрю и шпионский скандал

Эта история началась еще на прошлой неделе, но настоящая битва остроумия между обозревателями развязалась на выходных и в начале этой: каждый на свой лад пытался поиздеваться над незадачливым принцем, попавшим в шпионский скандал.

В чем суть истории: Принц Эндрю, герцог Йоркский и младший брат короля Карла III, оказался в центре шпионского скандала из-за своих связей с гражданином Китая Янгом Тенгбо. Считается, что Тенгбо, действуя под видом бизнесмена, стремящегося укрепить англо-китайские отношения, на самом деле работал на правительство КНР. Благодаря контакту с принцем он сумел установить глубокие связи с британской элитой, а также с влиятельными бизнесменами и образовательными учреждениями.

Эндрю еще пять лет назад стал для британских журналистов «мальчиком для битья». От его репутации почти ничего не осталось после его дружбы с Джеффри Эпштейном, известным американским финансистом. Эпштейн был замешан во многочисленные секс-скандалы, в том числе с несовершеннолетними девушками, и в один из них умудрился вляпаться и сам принц: в 2019 году одна девушка по имени Вирджиния Джуффре рассказала, что ее заставили вступить с Эндрю в интимную связь, и в доказательство приложила фотографию, где принц обнимал ее за талию. 

Если эту ситуацию и можно было спасти, то окончательно все испортил сам принц, который согласился на интервью для передачи Newsnight на Би-би-си и наговорил там такой околесицы, что всем стало окончательно понятно, что он заврался. Покойная королева Елизавета II поняла, что из ее троих сыновей двое было умных, а третий – Эндрю, и освободила его от королевских обязанностей.

Пять лет он сидел тише воды ниже травы, но вот опять разразился новый скандал – и опять его подвел дружок, только в этот раз не американский, а китайский: бизнесмена Янга Тенгбо, который был настолько вхож в ближний круг принца, что даже бывал у него на дне рождения, заподозрили в шпионаже в пользу его родного Китая. И все радостно оживились: ну а чего, говорят, вы хотели от этого Эндрю.

Но давайте мы не будем смаковать, как кто пнул лежачего. А почитаем вот эту колонку обозревательницы The Guardian Марины Хайд, где она задает разумный вопрос: а почему вообще именно с Эндрю надо спрашивать за то, что в высшие эшелоны британской политики втерся предполагаемый китайский шпион? А куда смотрели спецслужбы?

“Если приятель герцога действительно окажется шпионом, то, наверное, было бы слишком просто  — и удобно — возложить вину за этот кошмарный для Эндрю инцидент исключительно на него самого. В конце концов, шпионов довольно трудно обнаружить. Если даже службы безопасности затрудняются определить, кто шпион, а кто нет, то вряд ли это посильная задача для самого глупого члена королевской семьи […]”. 

Если Эндрю ничего не заподозрил, водя дружбу со скандально известным Эпштейном, в котором мерзавца увидеть было гораздо проще (ведь он отсидел в тюрьме за домогательство несовершеннолетних), то какой бдительности стоило ждать от него в случае с интеллигентным китайским бизнесменом? Такой вопрос ставит перед читателем обозреватель The Guardian.

А The Daily Mail резонно напоминает, что вообще-то Тенгбо терся локтями не с одним только Эндрю. В издании вышла подборка всех высокопоставленных политиков, с которыми он общался. И в этом списке, на минуточку, одних только бывших премьер-министров целых два – Дэвид Кэмерон и Тереза Мэй. А еще он общался и с Джорджем Осборном, и с принцем Майклом Кентским, и еще с кучей народу, но проблем себе в панамку наловил почему-то лишь незадачливый герцог.

Фарадж, Маск и Трамп: начало прекрасной дружбы

И еще одна нежная дружба, которая взволновала британские издания, – это новый этап отношений американского предпринимателя Илона Маска и политика Найджела Фараджа. Маск, как говорят, сейчас раздумывает над тем, чтобы сделать крупное пожертвование на развитие партии Фараджа Reform UK (100 млн фунтов, если что), и воодушевленный партийный лидер вместе с своим новым мастером над монетой Ником Кэнди даже летал в США на встречу с Маском. Газеты напечатали фотографию, на которой Кэнди, Маск и Фарадж запечатлены втроем на фоне портрета молодого и стройного Дональда Трампа (десницей которого Маск с некоторых пор назначен). И сама встреча, кстати, проходила в Мар-а-Лаго, резиденции вновь избранного президента США во Флориде.

Эта фотография символизирует начало новой эры в карьере Найджела Фараджа – он теперь намного ближе к Трампу, он теперь инсайдер Мар-а-Лаго, отмечает, например, старший корреспондент по вопросам политики The Guardian Питер Уокер. И мы с вами можем бесконечно читать споры либеральных и консервативных колумнистов о том, хорошо это или плохо (первые будут высказываться о том, что недопустимо продавать заокеанским дельцам британскую политику, а пожертвование Маска надо отменить, а вторые будут отвечать, что ваш любимый Стармер тоже имеет своих влиятельных доноров, но вы почему-то не возражаете, а почему, а потому что у вас двойные стандарты). 

Но давайте эти предсказуемые дискуссии мы ради краткости опустим, а обратим внимание на колонку самого Фараджа в The Telegraph, в которой он информировал общественность о том, как все прошло в Мар-а-Лаго. 

В США, по словам Фараджа, царят радость и счастье, потому что там избрали нового хорошего президента, а в Британии пока что царят уныние и мрак, и мой друг Илон Маск (пишет Фарадж) тоже полагает, что Британия в глубоком кризисе, а вообще очень приятно, что он так переживает за культурную родину всех англоговорящих народов. А еще Маск охарактеризовал лейбористов и консерваторов как uniparty (единую партию), и очевидно, что сам-то он – за нас (гордо пишет Фарадж).

И вот это словечко – uniparty – оно ключевое не только в этом тексте Фараджа. Это вообще слово, которое, возможно, будет определять британскую политику в будущем. По происхождению оно американское – в США критически настроенные к истеблишменту избиратели и обозреватели этим словом называют обе американские партии, которыми они одинаково недовольны. Отношение это можно описать примерно так: «Что республиканцы, что демократы – все одно, они там все из одних университетов, и общаются в одних и тех же салонах, и рука руку моет, а простому бедолаге от них ждать нечего, у нас от них только повышение налогов и дергающийся глаз, и нам нужна какая-то другая сила, противостоящая этой компании».

Теперь Фарадж пытается насадить это же понимание двухпартийной системы и в Британии. И нетрудно догадаться, что шансы у него есть: за последние несколько лет британский избиратель отрастил на свою uniparty не меньших размеров зуб, чем американский – на свою. И если лейбористы в ближайшие годы не совершат чуда и не перестанут принимать непопулярных мер, то на следующих выборах тем больше шансов на успех будет иметь политик, чем больше он будет показывать средний палец и лейбористам, и консерваторам. 

Сегодня первый кандидат на эту роль – это Найджел Фарадж. Пусть даже у его партии всего пять мест в парламенте, но протестное настроение в стране такое высокое, что уже даже в Ladbrokes вовсю делают ставки на то, что именно он сменит Кира Стармера на посту премьера в результате следующих выборов. 

Жалкое зрелище в этой картине представляют британские консерваторы, а особенно – теневой министр торговли Эндрю Гриффит, который попытался робко напомнить Илону Маску, что это они, консерваторы, всегда мужественно противостояли лейбористам, которых изволит не любить владелец Твиттера, и лучше бы Маск присмотрелся к ним, а не к «Реформе», если он уж так хочет сформировать оппозицию этому «социалистическому» правительству. 

«Дайте лучше нам эти сто миллионов, господин, мы будем служить вам лучше Найджела», – прочитали между строк этого заявления многие (хотя сам Гриффит этого и не произнес). 

Какое же это унижение для партии, которая всего пять лет назад, на выборах 2019 года убедительно обошла этих самых «социалистов», а Фараджа вообще не пустила на порог парламента.

Жизель Пелико – новое лицо женской силы

Теперь – о хороших новостях. 

Во французском городе Авиньоне завершился суд над Домиником Пелико, который на протяжении почти десяти лет, начиная с 2011 года, тайно давал своей жене Жизель седативные препараты, приводящие ее в бессознательное состояние. В эти моменты он ее насиловал, но не ограничивался этим, а еще и приглашал многочисленных мужчин из интернета, чтобы те тоже ее насиловали. Все это Доминик обстоятельно снимал на камеру – следствие обнаружило более 20 000 единиц фото и видео. 

Жизель долгие годы не подозревала о происходящем и страдала от необъяснимых, как она полагала, проблем со здоровьем — сильной усталости, потери веса и провалов в памяти. И лишь когда ее мужа в 2020 году арестовали за «апскертинг» в супермаркете, она начала о чем-то догадываться. 

Полицейское расследование вскрыло доказательства многолетнего насилия, и Доминик вместе с 50 другими обвиняемыми предстали перед судом. Муж Жизель признал свою вину, объяснив длившееся 10 лет насилие своим стремлением контролировать женщин и детскими травмами. Большинство других обвиняемых отрицали свою вину. Жизель, которой сейчас 72 года, отказалась от права на анонимность, решив открыто выступить против своих обидчиков и привлечь внимание общества к теме насилия и сексуального согласия. 

19 декабря 2024 года суд вынес приговоры. Доминик получил максимальный срок — 20 лет за насилие с отягчающими обстоятельствами. Остальные обвиняемые получили от трех до пятнадцати лет, в зависимости от степени их участия. 

Пресса по этому поводу хоть и сдержанно, но ликовала. Редко когда в наши дни признает вину и получает наказание такое беспримесное, химически чистое зло, и дискутировать в этой истории было в общем-то не о чем: сухие факты, цитаты и заголовки в ней были заведомо красноречивее любых рассуждений.

Но как минимум один текст по этому поводу стоит прочесть. Он, правда, был опубликован не в британской газете, а в американской, хотя это и не важно (само событие-то тоже не здешнее). Это колонка Ванессы Фридман в The New York Times под названием «Лицо смелости«, где она пишет, что Жизель Пелико подарила миру новый образ женской силы – и перевернула общественное представление о том, как выглядит жертва сексуального насилия. Ее муж превратил в ад ее жизнь – но не уничтожил ее как человека, и, она предстала перед публикой не слабой и раздавленной и нуждающейся в поддержке, а сильной и несломленной, несмотря на перенесенные испытания, женщиной. 

С Жизель Пелико произошла удивительная трансформация – беззащитная жертва стала символом решимости и превратила свою боль в силу, сумев с достоинством выразить это и отказом от анонимности, и всем своим внешним видом и поведением на суде, который начался еще в сентябре. И ее сочетание скромности и невероятной силы сделало Жизель Пелико новым международным символом борьбы с насилием, который встанет в один ряд с тем неизвестным, остановившим танк на площади Тяньаньмэнь в Пекине, считает Ванесса Фридман.

Если в кране нет «Гиннеса»…

И наконец, если у вас еще остались силы, вы можете почитать смешную колонку Зои Стримпель в The Spectator – о том, куда подевался из страны весь «Гиннесс».

Не секрет, что компания Diageo, владелец бренда «Гиннес», работает на износ, но не может обеспечить все пабы Британии знаменитым ирландским стаутом. Его продажи в стране выросли на 20% в уходящем году, и всем его стало настолько не хватать, что где-то в пабах его чуть ли не лимитируют по два пинты в одни руки.

У Зои Стримпель ответ простой: во всем виновато поколение Z. И самое смешное, что это не их обычное консервативное брюзжание про нонешнюю молодежь, а что-то похожее на правду: популярность «Гиннеса» внезапно выросла благодаря соцсетевому челленджу «Split the G», по правилам которого нужно попытаться выпить одним глотком столько «Гиннеса» чтобы уровень пива в стакане делил букву G в логотипе ровно пополам. Подробности читайте в статье.

Хороших вам предстоящих праздников!