Загрузка ...
Вы как-то признались, что совершенно не читаете современную художественную литературу с тех пор, как уволились из журнала «Иностранная литература», переключившись исключительно на документальную прозу. После создания издательства BAbook, не изменили ли вы свои установки? И если да, что из современной прозы произвело наибольшее впечатление?
Я по-прежнему не читаю fiction. Это вредит моей писательской работе. Чужой творческий импульс сбивает мои собственные рецепторы. Мои друзья-писатели давно уже привыкли к моей идиосинкразии и перестали обижаться, что я не читаю их новых произведений.
Вы собрали в издательстве ведущих авторов, оказавшихся в изгнании. Как вы осуществляете «контроль качества» книг, которые издаете? И что для вас является определяющим – класс прозы или политическая, общественная позиция писателя?
Есть редактор, который этим занимается. И у редактора есть определенные критерии. Поскольку издательство новое, еще не заработавшее репутацию, оно может себе позволить запускать неизвестного автора, только если уверено в успехе. Поэтому многие рукописи (а их действительно приходит очень много) приходится отклонять, хотя там попадаются неплохие тексты. Есть одно железное правило для дебютного произведения: оно должно сажать на крючок с первой же страницы. Желательно с первой же фразы. И дальше надо не ослаблять леску, иначе рыба (в данном случае – редактор) сорвется и уйдет.
11-ый том «Краткой истории Российского государства» по логике предыдущих томов должен охватить период оттепели и последующие десятилетия. Это уже, что называется, «наше» время, свидетелем и очевидцем которого вы были сами. Не боитесь ли, что отсутствие временной дистанции помешает вам сохранить тот же отстраненный, безэмоциональный тон, что и в предыдущих томах?
Проблему с безэмоциональностью я для себя решил еще на 10 томе, про ленинско-сталинскую эпоху – сказал себе, что это история древнего царства Урарту. Моих бабушек и дедушек оно не мучило, родственников не убивало. Я буду смотреть на СССР, как будто бы из 23 века. И этот настрой сработал.
Но со следующим периодом (1953 – 1991) другая проблема. Он скучный. Про совнархозы и хозрасчеты, про брежневские сисьски-масиськи не особенно интересно рассказывать. По-настоящему занимательна и важна там только одна тема: алгоритмы «революции сверху», которую так сокрушительно провалил Горбачев. Я сейчас дописываю «Краткую историю российского государства». Решил систематизировать, логически устройнить и лаконизировать мой многотомник. Всё помещу в одну книгу. И я там сделаю главу про эпоху «второй сверхдержавы», а также заключительную главу про постсоветский период — ельцинский и путинский. Придумал для нее подходящее название – «Предварительное заключение».
Глубокое погружение в историю дает возможность пересмотреть некие общеизвестные репутации и сюжеты. За время работы над этим многотомным собранием кто из исторических персонажей открылся вам заново, к каким событиям или фигурам вы радикально изменили свое отношение?
Я понял, что главной фигурой российской истории является основатель государства Иван III. Изменил свое отношение к Петру I (на негативное). По-новому стал относиться к исторической роли Екатерины. Перестал демонизировать некоторых политически несимпатичных мне деятелей, поняв, что они не были злодеями и «хотели как лучше». Это вообще одно из главных моих открытий, несколько инфантильное: что даже скверные правители искренне «хотели как лучше». Самая острая проблема общественной эволюции, как мне сейчас представляется, – не Зло, а нехватка ума.
Десять лет назад, в 2015 году, вы сделали пророческое признание: «Я нахожусь в предчувствии надвигающейся беды, а многое скверное уже случилось». Могли бы вы поделиться своими сегодняшними предчувствиями и интуитивными прозрениями. Что ждать? На что надеяться? Что делать?
Что ж, глаголю яко пророк. «Братья и сестры, ни на что никогда не надейтесь. Никто к вам не придет и ничего не даст. Всегда готовьтесь к самому худшему, просто не портите себе этим настроение. Приходит самое худшее, а вы к нему готовы. Накось, говорите, выкуси». Именно этим я сейчас и занимаюсь. Потому что впереди ничего сладостного не просматривается. Будет трус, мор и глад. Так что копим мужество (я знаю, что «трус» — это не трусость, но неважно), копим душевное здоровье и материальные ресурсы.
Где вы предпочитаете проводить зиму?
Там, где ее нет. На Коста-дель-Соль.
Любимый город?
Лондон.
Любимое имя?
Эрика.
Любимый способ передвижения?
Машина, только не в пробке.
Любимый напиток?
Сакэ.
Любимая закуска к напитку?
Сасими.
Кого Вам хотелось бы больше всего увидеть в зрительном зале на встрече 14 мая?
Людей, которые задают интересные вопросы.
Первое, что Вы делаете, когда просыпаетесь?
Растяжку.
Самая большая экстравагантность, которую себе когда-либо позволили?
Стать писателем. Поверьте, это чрезвычайно экстравагантный модус вивенди.
Идеальное начало дня?
Когда хорошо пишется.
Что бы Вас могло сегодня больше всего обрадовать?
Окончание войны.
Во время недавней церемонии присуждения премии British Book Awards (Nibbies) Вы сказали, что благодарить за эту честь вам надо скорее всего правительство РФ, но благодарить его что-то совсем не хочется. И все же, если бы вам сегодня представилась возможность произнести слова благодарности, которые были бы услышаны теми, кому они адресованы, кто бы это был?
Больше всего в жизни я благодарен людям, совершающим красивые поступки. Это мой главный источник вдохновения и оптимизма. Они сегодня есть, такие люди. В том числе в России. Значит, это не пропащая страна.
Встреча с Борисом Акуниным состоится 14 мая в Franklin Wilkins Building. Начало в 19.00. Приобрести билеты можно по ссылке.