Человек, которого нельзя победить: Дмитрий Зимин в фильме «Близкие». Интервью с режиссером Верой Кричевской

Новый фильм Веры Кричевской называется «Близкие». Его главный герой – Дмитрий Борисович Зимин, ученый, создатель «Вымпелкома», филантроп, меценат, основатель Фонда «Династия». За два месяца до начала полномасштабных военных действий России против Украины он умер в Швейцарии. Как будто заранее знал, когда ему надо уйти. Время и место выбрал сам – эвтаназия. Это была вполне осознанная смерть, которую он сам себе срежиссировал в почтенные 88 лет. Через год умерла его жена Майя Павловна. 

Осенью 2021 года они совершили свое последнее путешествие по Средиземному морю на яхте со своим американским другом, бывшим бизнес-партнером Зимина Оги Фабелой. Собственно, большая часть фильма Веры Кричевской строится на их диалоге и совместных воспоминаниях. 1990-е, Ельцин, создание «Билайна», первая поездка в Америку, выход на IPO и Нью-Йоркскую биржу… Этапы большого пути. Жизнь заканчивается, но природная страстность Зимина никуда не делась. Мы видим на экране эти жгучие глаза, колючие седые брови. Слышим его голос. Воспоминания об отце, сгинувшем в ГУЛАГе, о маме, вечно склоненной над пишущей машинкой «Ундервуд», о начале 50-х годов, когда «в воздухе пахло погромами», а в трамвае могли обозвать «жидовской мордой». 

Ни в одной из бесчисленных анкет, которые Зимину пришлось заполнить за свою жизнь, он не написал, где и как умер его отец. А иначе кто бы взял его тогда в Московский авиационный институт им. Орджоникидзе! Кто бы допустил до разных оборонных и секретных предприятий! Анкета должна быть чистой. А у него там в родне и промышленники, и меценаты, и председатель III Государственной думы, военный министр Временного правительства Александр Иванович Гучков. И все это надо было скрывать, вымарывать, чтобы никто не узнал и не догадался, что он чужой и совсем не советский. Почти вся жизнь Зимина прошла в режиме повышенной секретности. Прослушка днем и ночью. На любой контакт с внешним миром — разрешение с резолюцией. О загранице, даже самой социалистической,  не стоило даже и мечтать. Символично, что когда начнется перестройка, Зимин посвятит себя коммуникациям.  

«Близкие» – это больше, чем только бизнес, это некая философия жизни. Мировая телефонная паутина, связь любого и каждого со всем миром. Зимин эту модель придумал будто назло своему закрытому, подконтрольному, секретному прошлому. Последний, вырванный у судьбы шанс прожить так, как хочешь, ни у кого не выпрашивая разрешение, не дожидаясь никаких начальственных резолюций и виз. 

Фильм «Близкие» – это история человека, обретшего свободу только после шестидесяти.

Спрашиваю Веру Кричевскую, как менялось ее отношение к главному герою за прошедшие четыре года. Ведь после съемок фильма прошло четыре года. И каких четыре года!  

– Чем больше проходит времени, тем больше я поражаюсь проницательности Дмитрия Борисовича и его глубокому пониманию исторического момента, в котором мы все оказались.  У него была поразительная способность видеть самую суть. Ведь мы это не слишком умеем. Говорю «мы», подразумевая нас, простых смертных, кто этим талантом не обладает, по крайней мере, в той мере, которая была присуща Зимину. Вот эта его способность выхватить из сегодняшнего дня самое главное и на основе этого совершить собственный выбор — этот его дар продолжает оставаться для меня загадочным и необъяснимым. Сегодня я могу предположить, что свое решение уйти из жизни в декабре 2021 года он принял в том числе еще и потому, что не хотел стать свидетелем начала войны России против Украины. Но каким образом еще в 2001 году он предвидел дальнейшее развитие событий и первым вышел из бизнеса, продав свой «Вымпелком», находившийся тогда на пике успеха, — тайна, которая для меня так и осталась непостижимой.  

Вы наблюдали Зимина близко, много общались. Как вам кажется, ему был дан некий мистический дар или все же его прозорливость есть следствие некоего безошибочного расчета и анализа, свойственного математическому уму? 

На самом деле он был технарь до мозга костей.  Не дай Бог в какой-нибудь обычной бытовой ситуации ему было задать технический вопрос, он тут же начинал на него отвечать обстоятельно и подробно. При этом за эти два последних десятилетия, когда он отошел от бизнеса, он сумел воспитать в себе невероятного интеллектуала. Книги, которые выходили при поддержке его Фонда, он не просто читал, а поглощал как одержимый. Ему было все интересно. К тому же он был не просто физик, а физик-изобретатель. Это ведь тоже особое свойство ума – создавать то, чего до тебя не существовало, до чего человеческая мысль еще не доходила. В фильме этого нет, да я бы, наверное, и не смогла бы это снять, но несколько раз в эти последние месяцы я становилась свидетелем того, как он рассказывал истории из своей прошлой жизни в каких-то мельчайших подробностях, будто это было с ним совсем недавно. А потом замирал в какой-то растерянности, озираясь вокруг, будто не понимая, где находится. Тогда до конца я этого не осознавала, но сегодня могу утверждать, что уже тогда авантюрным умом прирожденного изобретателя Зимин пришел к последнему и главному своему проекту: как победить смерть? Как не ждать навязанного ему финала и упадка, а уйти вовремя. 

Да, это чувствуется в фильме. Но есть и нечто другое, чем нельзя не восхититься. Это доверие к вам. Бесстрашие, с которым Дмитрий Борисович и его сын Борис позволили вам его снимать в такой максимальной приближенности.

— На самом деле документальное кино – это как раз про доступ и доверие. За несколько месяцев до нашего путешествия по Средиземному морю мы провели вместе с Дмитрием Борисовичем несколько дней в непрерывных разговорах. Наше общение начиналась за завтраком, потом нам приносили рюмку водки, и это означало, что впереди нас ждет обед. А мы все говорили, говорили…  Он вспоминал войну. Рассказывал о главном тогдашнем страхе – потерять продуктовые карточки. О его возвращении с мамой в Москву из эвакуации…  Он буквально не мог остановиться, а я про себя терзалась, что ничего не записываю, не снимаю. Что это потрясающий материал, который надо обязательно сохранить. И тогда я буквально взмолилась: «Давайте это запишем!» А надо сказать, что с Дмитрием Борисовичем и его сыном Борисом мы были давно знакомы. Они финансово помогли нам с Мишей Фишманом сделать фильм о Борисе Немцове «Слишком свободный человек». Они знали, что со мной можно иметь дело, что я не подведу, что никогда не сделаю ничего, чтобы могло нанести им обоим хоть какой-то урон или причинить вред. Отсюда то доверие, с которым мы общались в кадре. И отсутствие  пресловутой дистанции, которую, как правило, задает герой по отношению к авторам фильма о себе. Знаю, что кого-то, может, покоробило, что Дмитрий Борисович и Майя Павловна предстают у нас в фильме как уже очень пожилые люди. Увы, это жизнь. Но это красивая и очень достойная старость двух много всего переживших людей. И об этом мне тоже хотелось рассказать. 

Я читал отзывы на фильм людей, хорошо знающих историю жизни Дмитрия Зимина, и у некоторых из них возник вопрос:, почему ни разу по ходу фильма не возникло имя старшего сына Зимина Сергея, который то ли погиб, то ли исчез. Полагаю, что для родителей это была большая драма. Вы никак не касаетесь ее в фильме. Это было условие Зимина или так сложилось повествование?

Никаких условий или установок не было ни по одному вопросу. Историю про старшего сына я знала, но без подробностей. Говорят, что в начале 90-ых он связался с одной из преступных группировок. Уехал в Испанию, где и пропал. Ни могилы, никаких материальных следов не осталось. Семья уверена, что Сергей был убит. Случилось это очень давно. Наверное, эта история могла бы быть мне интересна, если бы я почувствовала в ней важную параллель или некую смысловую рифму с сюжетом про жизнь Дмитрия Борисовича, про его предвидения или отношения с американским партнером Оги Фабелой. Но если быть до конца откровенной, я просто не захотела снова погружать Дмитрия Борисовича и Майю Павловну в эту тяжелейшую семейную драму. Не захотела терзать их мучительными вопросами и воспоминаниями, понимая, что это их последнее путешествие вдвоем. Тем более, что история их старшего сына не имеет никакого отношения к содержанию фильма. 

Давайте и мы из уважения к памяти Зиминых не будем эту тему развивать, но я не могу не затронуть другую тему, которая присутствует в фильме, но осталась почти без ваших  комментариев. Речь об эвтаназии. Фактически это ассистированное самоубийство под присмотром врача и полицейского.  Недаром в каких-то странах она разрешена, в каких-то нет, поскольку находится в прямом противоречии с главными христианскими постулатами. А что по этому поводу думал сам Дмитрий Борисович?

— Он был агрессивный атеист. Все его советское воспитание и прошлое находилось в конфликте с ортодоксальным православием. Это как раз по контрасту с другим героем фильма Оги Фавелой. Вот уж кто является невероятно набожным христианином. Вместе с семьей он не пропускает ни одной воскресной службы в своей церкви. Но сам факт, что он принял и понял решение Зимина, что был рядом с ним до конца, — говорит о сути этого поступка гораздо больше, чем все вздохи и охи по поводу отсутствия христианского смирения или чего-то там еще. Более того, я считаю такой уход из жизни одной из вершин современной цивилизации.   «Мое тело – мое дело». Под этим лозунгом сегодня проходят выступления и демонстрации женщин, протестующих против закона о запрете на аборты. Собственно, эвтаназия об этом – о праве распорядиться собственным телом, собственной жизнью. Не быть в тягость, не быть обузой. И Дмитрий Борисович дал нам в этом смысле потрясающий урок мужества и достоинства. 

И все же разве после просмотра вашего фильма меня не покидает ощущение, что эта великая жизнь закончилась великой катастрофой. Страна, которой Зимин самоотверженно служил, его в итоге отвергла. Дело его жизни разрушено. Его филантропические проекты оказались под запретом, а сам он был вынужден заканчивать свои дни в изгнании. Как он сам воспринимал такой финал жизни? 

— Что на самом деле думал и что чувствовал сам Дмитрий Борисович, я сказать не могу.  Могу говорить только про себя.  Человеку, ощущавшему себя плоть от плоти арбатских дворов и переулков, никогда не представлявшему своей жизни на чужбине  — для такого человека оказаться в ситуации Зимина – это, конечно, катастрофа. Он ведь знал, что никогда не сможет вернуться, что больше никогда не увидит свой любимый город. Но вот вопрос – это его поражение или поражение России? Все, что мы сегодня видим, — повторение истории столетней давности. Такие же волны эмиграции, те же поспешные отъезды, е же трагические разрывы между самыми близкими. И то, что могила Дмитрия Зимина находится на Кипре – это, конечно, большая несправедливость судьбы. Но я точно знаю, что это не его поражение. Зимин прожил, как хотел, и ушел, как хотел. Он и в фильме у нас говорит, что главным стимулом для него всегда было удовольствие. «Просто мне повезло,  — смеялся он, — что удовольствие мне доставляли только  хорошие дела и поступки». А их у него великое множество. Так что жизнь свою он прожил в радость и удовольствие. И уже по одному этому он никак не должен был ощущать себя проигравшим.                

В сущности, фильм Веры Кричевской можно было бы назвать «Старик и море». В поколении Зимина принято было нежно любить Хемингуэя. И думаю, что он сам не был исключением. В фильме мы видим очень старого человека на открыточном фоне морских просторов и красивых южных городов.

—  Какие у тебя впечатления от нашего последнего путешествия? — спрашивает Дмитрий Борисович жену Майю Павловну.

— Приятные, — тихом эхом отзывается она.

Со своей палубы Дмитрию Зимину дано было увидеть все. И как рухнуло дело его жизни, и как погибли смелые мечты о свободной России, и то, какими подозрениями и запретами обернулись все его филантропические проекты. 

Старик не видит горизонта. Он прожил слишком долго и заплыл слишком далеко. Все, что ему остается, это напоследок пересмотреть старые черно-белые фотографии, перебрать воспоминания, мысленно пройтись по арбатским переулкам, куда он никогда больше не вернется. Он это знает, говорит об этом горько, но без тени жалости к себе. Он был очень сильный человек, Дмитрий Борисович Зимин.  

И думаю, что вслед за героем Хэмингуэя он мог бы повторить: «Человек не создан для поражений. Человека можно убить, но нельзя победить». 

Первый показ фильма был полностью распродан за несколько дней — мы благодарим всех, кто успел приобрести билеты! В связи с высоким интересом мы открываем лист ожидания на возможный дополнительный показ в мае. Зарегистрироваться можно по этой ссылке.