Куда ехать: главные выставки весны в Париже. Матисс, Хокни и другие

«Матисс и Маргарита: дань уважения отцу»

Музей Современного искусства (МАМ) 
4 апреля – 24 августа
Билеты на официальном сайте

«Если бы женщина с моей картины встретилась мне на улице, я бы испугался и удрал от нее», — признался однажды Анри Матисс. И тут уже уточнил: «Но я же создаю не женщин, а картины!» Впрочем, к созданию женщин он тоже имел самое непосредственное отношение. У Матисса была внебрачная дочь Маргарита (1894-1982) от его связи с его моделью Каролин Жобло.  Через четыре года после появления на свет Маргариты он женился на другой женщине – Амели Парейр. Матисс заберет дочь в новую семью и будет ее воспитывать с женой, которая родит ему еще двух сыновей. Воспитывать и постоянно писать ее портреты. Какое-то время до появления в жизни художника русской эмигрантки и его музы поздних лет Лидии Делекторской Маргарита была его любимой моделью. 

В историю мировой живописи она войдет, как «девушка с бархоткой». На почти всех портретах она изображена с бархатной ленточкой на шее. Биографы Матисса разузнали, что ленточка прикрывала шрам от трахеотомии, сделанной после перенесенного дифтерита. Тогда девочка выжила чудом. И это был не единственный случай в сложной, драматичной судьбе Маргариты. Во время Второй мировой войны ее арестовали как участницу Сопротивления. Но она сумел сбежать из поезда, который вез ее на верную смерть в концлагерь. Долгое время Матисс был уверен, что дочь погибла. Когда она, оборванная и измученная, появилась после своих странствий на пороге его дома в Канне, — он первым делом схватился за бумагу и карандаш. Матисс хотел набросать ее портрет. 

Сегодня всю драматичную историю отношений отца и дочери можно открыть для себя на камерной, но удивительно красивой выставки «Матисс и Маргарита: дань уважения отцу» в Музее Современного искусства в Париже. 110 никогда ранее не публиковавшихся работ из частных собраний, редкие архивные фото и документы – все это позволит погрузиться в мир отношений великого художника и его талантливой дочери. 

«Мы как пять пальцев одной руки», — говорила Маргарита о своих родителям и двух братьях Жане и Пьере. По мере того, как разворачивается выставка, духовная и родственная связь в этой семье раскрывается через рисунки, полотна, портреты, керамику, фарфор. Интересная подробность: сама Маргарита тоже хотела быть художницей. Многие профессионалы находили, что у нее определенно был талант, унаследованный у отца. Но ее работ сохранилось крайне мало. Она сама их уничтожила перед смертью: не хотела, чтобы кто-нибудь по ошибке или злонамеренно выдавал ее работы за произведения Матисса. Сегодня некоторые из чудом сохранившихся работ Маргариты можно увидеть на выставке в Музее Современного искусства. 

Чарльз Фредерик Ворт. Рождение высокой моды

Малый Дворец (Petit Palais)
7 мая – 7 сентября
Билеты на официальном сайте

Высокую моду придумал он. С него начались показы, сезонные коллекции, модные салоны, лицензии на создание копий для более широкой публики. И даже традиция пришивать ленточку с названием лейбла – все это он, Чарльз Фредерик Ворт, гениальный англичанин, который научил французов тому, что такое «Haute Couture». Более того, именно он стал основателем «Синдиката Высокой моды» (The Chambre Syndicale De La Confection Et De La Couture Pour Dames Et Fillettes) – организации, объединивший модные салоны и ателье Парижа, где одевали представителей высших слоев общества. Синдикат этот существует по сей день, и лишь те, кто являются его членами, могут с полным правом носить гордое звание Кутюрье. 

Главные условия, сформулированные Воротом, за сто пятьдесят лет фактически не поменялись – Дом Высокой Моды должен непременно находится на территории Франции. Дважды в год Дом обязан показывать новые коллекции на Неделе высокой моды в Париже, а при изготовлении моделей должна преобладать ручная работа (допускается не более 30% машинных строчек). 

Выставка в Малом дворце – это триумф большого стиля. Кринолины эпохи императрицы Евгении сменяют турнюры английской королевы Александры и российской императрицы Марии Федоровны. Вечерние наряды Сары Бернар соседствуют с платьями американских миллионерш из семейств Карнеги, Вандербильтов, Рокфеллеров…  Поразительный факт, но рекордное количество произведений Чарльза Ворта сегодня находится как раз в частных коллекциях и музеях в США. Кураторы выставки объясняют это обстоятельство тем, что американцы гораздо быстрее, чем европейцы, оценили платья Ворта как выгодную и перспективную инвестицию, сделав их предметом коллекционирования и музейного хранения.  Европа, подверженная частой смене вкусов и стилей, долгое время относилась к моде более утилитарно, чем заокеанские модники. К тому же войны и революции, пришедшиеся на весь ХХ век, меньше всего располагали к культу Haute Couture. Тем не менее на выставке в Париже собрано более 200 платьев Ворта, представляющих собой абсолютные шедевры. 

Сегодня они воспринимаются как фантастические арт-объекты и чудо инженерной мысли. Невозможно вообразить, что в этих платьях можно было не только стоять, но и ходить, есть и даже вальсировать. Список клиентуры Ворта впечатляет. Кстати, многие из его заказчиц отзывались о нем не слишком-то лестно. Мэтр часто приходил на примерки раздраженным, не выспавшимся, с красным, отечным лицом. Не утруждал себя быть любезным даже за те баснословные деньги, которые он получал. Никогда не слушал комментарии клиенток, пребывая в непоколебимой уверенности, что только ему одному дано знать, какой стиль, крой и цвет им подойдут, или не подойдут. Спорить с ним не пытались даже монаршие особы. Ворт был один. Великий творец Haute Couture. 

Те, кто пришел после него, невольно должны были следовать его четким инструкциям и время от времени оглядываться на его величественную фигуру, остающуюся для многих поколений дизайнеров и модельеров на недосягаемой высоте. Теперь в Малом Дворце появится уникальная возможность впервые хотя бы немного приблизиться к самому Чарльзу Ворту, великому кутюрье и сложному, противоречивому человеку.   

Сюзанна Валадон

Центр Помпиду (Le Centre Pompidou)
26 января – 26 мая  
Билеты на официальном сайте

Она нигде не улыбается. Ни на черно-белых фотографиях, ни на автопортретах разных лет, ни на полотнах великих художников, которые без устали ее рисовали в молодые годы. Сюзанна Валадон – это что-то вроде Кейт Мосс эпохи импрессионистов. Любимая модель Огюста Ренуара, Эдгара Дега, Пюви де Шаванна, Тулуза-Лотрека и многих других французских художников… Если бы кто-нибудь задался целью собрать все ее изображения, получился бы роскошный музей. Кстати, имя ей придумал несчастный ревнивец Тулуз Лотрек, безнадежно в нее влюбленный. 

От рождения она звалась Мария-Клементин Валад. Но Лотрек посчитал, что она стала чем-то вроде библейской Сусанны, чья беззащитная нагота так возбуждала похотливых старцев. Впрочем, сама она предпочла называться Сюзанной. Подходящее имя для модистки или продавщицы цветов. Художники, которые рисовали и писали Сюзанну даже не догадывались, что их любимая натурщица не только позирует, но прилежно учится у каждого из них. От ее проницательного, строгого взгляда невозможно было скрыться.  Она видела все, вникала во все детали, а, вернувшись к себе в коморку на Монмартре, сама садилась за мольберт и рисовала ночи напролет. Говорят, что первым, кто оценил ее талант, был Дега. Он купил несколько ее работ и удивлял ими своих гостей. Никто и мысли не допускал, что уверенная рука принадлежит самоучке, да к тому же и женщине! 

А дальше один триумф за другим: Сюзанну первой из женщин приняли в Национальное общество изящных искусств. И она была первой, кто удостоилась большой персональной выставки в 1911 году. В парижских галереях ее работы висели рядом с картинами Сутина, Кислинга, Модильяни и других выдающихся художников-мужчин.  Больше всего современников поражала ее безжалостная зоркость и строгая требовательность к своим моделям. Она рисовала обнаженных натурщиц со знанием их профессии, расценок и психологии. В ее взгляде нет мужского цинизма или желания обладать, скорее угадывается сочувствие сестрам по несчастью быть женщиной в мужском мире. Но Сюзанне Валадон удалось свою судьбу поменять, а им нет.  

«Не приводите ко мне женщин, которые ждут, что я изображу их обаятельными и хорошенькими, я их немедленно разочарую», — говорила она. 

Знала Сюзанна и цену мужчинам. В ее жизни их было немало. Большинство были художниками, включая ее единственного сына, который потом превзошел ее в известности – замечательный пейзажист, певец Парижа Морис Утрилло (1883-1955). Когда Сюзанне исполнилось 44 года, она увлеклась его другом, тоже художником и арт-дилером Андре Уиттером. Он был моложе ее на двадцать два года. Втроем – мама, сын и мамин муж — представляли собой довольно странное трио. На Монмартре, где они жили в одном доме, за ними закрепилось прозвище «trio infernal»: скандалы, пьяные ссоры, взаимная ревность, страстные выяснения отношений с выбрасыванием вещей из окон… Даже непонятно, когда Сюзанна успевала так много и плодотворно работать. Но как раз на этот предвоенный период (1909-1914) пришелся самый важный пик ее творчества. Большая часть из двухсот картин и рисунков Сюзанны Валадон, представленных на выставке-ретроспективе в Центре Помпиду, были созданы именно тогда. 

Ее хмурые автопортреты, ее невозмутимые обнаженные, грустные мужчины, погруженные в свои одинокие думы, ее коты и кошки, которых она обожала, — вся ее жизнь на Монмартре пройдет у нас перед глазами. Но каждый раз каким-то нечеловеческим усилием Сюзанна вытаскивала себя из семейного болотца, сбегала от неуюта богемной жизни на просторы творчества, фантазии, искусства, ставших ее главным прибежищем, спасением и… гарантией финансовой независимости. Под конец жизни она была уже достаточно обеспечена, чтобы не гоняться за заказами и даже забросила живопись. Зачем заниматься самоповторением? Ей претило быть заложницей чужих ожиданий. Она предпочитала до конца оставаться хозяйкой своей судьбы. И в этом она не одинока. На выставке в Центре Помпиду у нее отличная компания. Тут же можно увидеть картины ее современниц, талантливых художниц  Жюльетт Рош, Анджель Деласалль, Эмили Шарми… Целая плеяда великолепных женщин, превыше всего ценивших собственную свободу и творчество. Сегодня их всех назвали бы феминистками, но сами они так про себя, может, и не думали. Просто жили искусством и… любовью.        

Дэвид Хокни

Фонд Луи Вьюттон (Fondation Louis Vuitton)
9 апреля – 31 августа
Билеты на официальном сайте

Считается, что он стал блондином, когда впервые увидел по американскому ТВ рекламу для краски волос: «Блондинкам живется веселее». Стало ли веселее жить англичанину Дэвиду Хокни, неизвестно. Тем не менее к крашеной копне волос цвета соломы он добавил круглые очки в черепаховой оправке, цветной галстук в полоску и цирковой кардиган в крупную клетку. Дэвид Хокни – воплощение британской эксцентричности. В нем есть что-то от клоуна, который привык всех без устали веселить вот уже почти шестьдесят пять лет. Без всякого сложного подтекста, «смеха сквозь слезы» и прочих глубокомысленных домыслов. У Хокни жизнь в «розовом цвете». И не только в розовом! Одно из его самых любимых выражений: «Я предпочитаю жить в цвете». 

В отличие от многих коллег, упивающихся мрачным колоритом и скорбными сюжетом, на полотнах Хокни царит радостная синестезия, когда каждой фигуре, каждому элементу соответствует свой определенный цвет. Всегда яркий, звонкий, оптимистичный. Символично, что большую часть своей жизни Хокни провел в Калифорнии. Отсюда эти его бесконечные бассейны с голубой водой, изумрудные лужайки газонов, загорелые мужские тела, красивые виллы …  Впрочем, когда он перебрался в родной Йоркшир, то не изменил свой манере и веселой цветовой гамме. Кажется, что в краю, где он обитает, не бывает туч и плохой погоды.

Сегодня полотна и графику Дэвида Хокни можно увидеть на грандиозной монографической выставке в парижском фонде Louis Vuitton. Эксперты называют многомиллионную сумму, выплаченную главой LVMH Бернаром Арно только за страховки более, чем 400 работ легендарного англичанина, считающегося самым дорогим художником из ныне живущих на земле. Это не говоря о расходах на специальное освещение, дизайн и особое выстроенное пространство для ранних акриловых картин Хокни. Все они необъятных размеров. Торжество вечной весны, молодости и… ЛГБТ. 

Финал выставки арт-критики называют абсолютно «магическим». В последнем зале собраны работы Хокни, написанные им в 2023 году и вдохновленные мастерами европейской живописи —  Фра Анджелико, Сезанном, Ван Гогом, Пикассо. Причем само пространство превращено в танцевальную студию. На полу разложены маты, на которые можно расположиться и расслабиться, чтобы лежа в полутьме послушать музыку Вагнера и других композиторов. И живопись, и музыка, и вся атмосфера этого зала создают ощущение пребыванию «на краю ночи», после которой неизбежно должен последовать рассвет. 

В этом смысле глубоко символично и заявление самого Дэвида Хокни, сказанное во время пандемии и вынесенное кураторами в подзаголовок к парижской выставке: «Помните, они не могут отменить весну».