Загрузка ...
Никак не могу привыкнуть, что теперь его надо звать по русской тронной традиции Карлом Третьим. Как будто речь идет о другом человеке. Впрочем, по-английски он все же остается Чарльзом — Charles III. Несчастливое королевское имя в английской истории. Тем не менее его молодые родители наследная принцесса Елизавета и греческий принц Филипп Маунтбеттен не побоялись его включить в список имен для своего первенца, родившегося 14 ноября 1948 года в Букингемском дворце — Чарльз Филипп Артур Джордж… Спустя тридцать два года леди Диана Спенсер, стоя у амвона Собора Св. Павла, прилюдно споткнется, когда начнет их перечислять. Тоже не очень-то хороший знак. Но тогда все сделали вид, что ничего не произошло. Понятно, что она очень переволновалась и просто перепутала длинное имя будущего мужа.
… Раньше по соседству с моим домом в Москве на Кутузовском проспекте находилось Торгпредство Великобритании. Кажется, это было единственное место в СССР, где в витрине регулярно выставлялись фотографии английской королевской семьи. Я часто застревал там, глазея на Виндзоров, так что в конце концов научился распознавать, кто есть кто. Юный Чарльз мне запомнился тем, что всегда был при галстуке. С несколько оттопыренными ушами, с благородным породистым профилем и нежным девичьим румянцем. Старался держаться на втором плане, как бы немного наособицу, отдельно, никогда не посягая на центр композиции, где неизменно царила Королева, его бабушка Королева-мать и его тетушка принцесса Маргарет. Роли были распределены на веки вечные, как и эта мизансцена.
Сам он был как будто немного не от мира сего, застенчивый, неспортивный, любящий уединение, умные ученые книги, мольберт со своими акварелями, и хорошо разбирающийся в итальянской опере и первоцветах — нарциссах и крокусах. Сердечный и непосредственный – всех в свое время поразило подчеркнуто заботливое и душевное отношение принца к герцогине Виндзорской, когда та прилетела на похороны своего мужа, дяди королевы, скончавшегося в Париже. И это при том, что с самого его детства имя этой женщины было окружено дурной молвой и презрением. Из-за нее король Эдуард VIII лишился трона, ввергнув страну и династию в жесточайший кризис. Но Чарльза больше интересовала их история любви, имевшая такие катастрофические последствия и тем не менее победившая время.
По своему складу, мечтательному и самоуглубленному, по своим старомодным манерам и вкусам, он был, конечно, типичный принц-романтик из другого века. Жизнь и королевское окружение сделали все, чтобы этот романтизм истребить под корень.
Вначале кошмарная школа-пансионат Gordonstoun в Шотландии, где учился еще его отец, герцог Эдинбургский. Первая встреча с суровой реальностью, о которой он потом вспоминал с содроганием (бесконечные утренние пробежки в любую погоду, ледяной душ, издевательства соучеников, почитавших своим долгом ткнуть будущего короля носом в грязь во время игры в регби, необъяснимые пропажи нижнего белья. Как потом выяснилось, его трусы воровали горничные себе на сувениры).
Потом служба в королевском флоте, где Чарльз научился водить вертолет и идеально заправлять кровать. Но именно в эти годы ему пришлось расстаться с надеждой соединиться с Камиллой Шанд — главной любовью всей его жизни. Гордая девушка не стала дожидаться его возвращения. Серьезные люди ей доходчиво объяснили, что шансов у нее никаких нет и не будет. Принцу нужна девственница, к тому же из высокородной аристократической семьи. В результате Камилла вышла замуж за известного ловеласа Паркера-Боулза и стала мамой двоих детей.
И таких крушений в жизни Чарльза, если посчитать, потом было много. Судьба испытывала его на прочность с поразительным усердием. Но каждый раз ему хватало воли, настойчивости, какой-то душевной стойкости не впадать в отчаяние, а идти дальше, не оглядываясь назад.
Поразительно, как всегда он добивался того, чего никто от него не ждал. Например, в ненавистном Гордонстоуне он, в конце концов, был избран старостой класса и заставил себя уважать своих соучеников. Особенно когда после какого-то изнурительного похода сам пошел в деревню и бесплатно раздобыл для всех две пинты молока у местного фермера.
Сумел он справиться и с природной неуклюжестью избалованного бабушкиного внука, став превосходным игроком в конное поло и асом на самых сложных «черных» трассах в Альпах.
Еще в начале 70-х Чарльз был первым среди королевских особ Европы, кто всерьез заговорил об опасности климатических изменений. Позднее начал внедрять солнечные батареи в своем поместье в Хайгроуве, надеясь, что его примеру последуют другие землевладельцы в Глостершире. Его идея фикс – органические продукты и органическое земледелие. Первый вопрос, который он сегодня задает, оказавшись в гостях у фермеров, где и как они хранят компост. Это его действительно волнует.
Чарльз бережливый, педантичный. Никогда ничего не выбрасывает. Например, много лет хранит отрезки ткани от каждого своего костюма, ведь они могут пригодиться, если костюм нужно будет отдать в починку портному. В знаменитом ателье мужской одежды Anderson&Scheppard на Сэвил Роу, где последние сто шестьдесят лет обшивают королевских особ, мне показали специальную коробку с остатками ткани от костюмов, пальто и клубных пиджаков Его Величества. В 2009 году британские таблоиды подметили, что одну из пар черных оксфордов John Lobb Чарльз носит с… 1968-го года. За это время туфли обросли огромным количеством заплаток, но король с ними так и не решился расстаться.
Теперь это называется «разумное потребление». А когда-то его учтивые, но исполненные искренней страсти призывы к сортировке мусора казались верхом абсурда и смешного чудачества. Как, впрочем, и отказ от перелетов в Швейцарию на любимый лыжный курорт с целью уменьшения выбросов углекислого газа в атмосферу. В чем-то Чарльз, конечно, опередил время. Просто этого долго не хотели за ним признавать.
Но, конечно, для всего мира он остается героем величайшей любовной саги ХХ века, разыгранной у нас на глазах. Как забыть его первую грандиозную свадьбу в Соборе Св.Павла, затмившую по своей роскоши и размаху все другие послевоенные торжества. Но мы помним и как рухнул его брак с принцессой Дианой под тяжестью обид, комплексов несовместимости, измен, шокирующих признаний.
Помним мы и его одинокую сгорбленную фигуру в аэропорту Парижа, когда гроб с телом его бывшей жены, задрапированный королевским штандартом, проносили мимо, чтобы погрузить в королевский самолет. И, конечно, этот его душераздирающий проход с двумя сыновьями сквозь молчание и слезы толпы, пришедшей проститься с «народной принцессой». Говорят, в тот день он был уверен, что на него будет совершено покушение. Поэтому на всякий случай подготовил четыре прощальных письма — сыновьям Уильяму и Гарри, Камилле и английскому народу с извинениями, что так и не стал хорошим королем. По счастью, тогда все обошлось.
Но его семейная драма еще долго будет темой таблоидов, исторических исследований и бульварных романов, сделав будущего Короля понятнее, человечнее и в чем-то даже ближе его подданным. Чарльз и тут опередил время, когда не захотел ничего скрывать, прятаться, лукавить. Да, он всю жизнь любил и любит одну женщину. Да, обстоятельства когда-то были против их союза. Но оба они заплатили слишком высокую цену за то, чтобы быть вместе. И никакая сила в мире, никакие угрозы не способны им в этом помешать. Их запоздалый союз, освященный в часовне Святого Георгия Виндзорского дворца пасмурным днем 9 апреля 2005 года, стал не просто главной вехой в жизни Чарльза и Камиллы, но долгожданным реваншем для всех разуверившихся, потерявших надежду, отчаявшихся, но по-прежнему жаждущих счастья. Те, кто видел кадры, как двое немолодых людей стоят на вершине высокой лестницы, ведущей в храм, а ветер буквально срывает с головы невесты золотистые перья от Philip Treacy, — никогда не забудут чувства необъяснимого восторга: главное свершилось, справедливость восторжествовала, пусть ненадолго, пусть хотя бы для этих двоих…
Сегодня монархия в Великобритании переживает один из самых сложных периодов в своей истории. Средний возраст «работающих» членов семьи превышает пенсионный. Череда кризисов и скандалов, а также пристальное внимание медиа делают жизнь королевской семьи, и без того сложную и напряженную, временами совершенно невыносимый. А тут еще тяжелая болезнь, обрушившаяся в прошлом году на Кейт, принцессу Уэльскую, и на самого Карла III.
И опять же он не стал делать из этого государственной тайны, нарушил принятые правила и заведенный протокол — молчать до последнего, сохраняя невозмутимый вид. Но король не молчит. Король говорит. И его великолепный баритон, поставленный на пьесах Шекспира и речах греческих философов, звучит раскатисто, мощно и торжественно. По крайней мере, теперь-то мы все знаем, как надо произносить знаменитой монолог «To be or not to be». Есть видеозапись, где король, играючи, побеждает в импровизированном турнире лучших актеров Англии. А с другой стороны, кто, если не он?
С Днем Рождения, Ваше Величество! God Save The King!
