Сесиль Рог: Стиль истинной француженки – сдержанность со смыслом

Согласно статистике, в крупных городах России сегодня проживают более 6 000 французов. Энергичная, невероятно позитивная и превосходно говорящая по-русски, француженка Сесиль Рог поделилась своей историей любви к России, а также открыла секрет доступного каждому искусства французской жизни.

О внешних различиях 

Елена Лысак: Сесиль, когда видишь тебя впервые, сразу понимаешь, что перед тобой француженка. Твоя манера говорить, одеваться, твой макияж, прическа – все очень по-французски. Как думаешь, французы отличаются от русских внешне?

Сесиль Рог: Думаю, да. Например, в Париже видишь парня, девушку и понимаешь, что они русские. Ведь есть русский типаж внешности, как, кстати, и французский. Раньше, когда еще и одевались по-разному, это было очень заметно. А сейчас уже люди одеваются очень похоже, и различия не очень бросаются в глаза. Хотя, конечно, есть некоторые вещи, которые нравятся русским девушкам и не очень нравятся француженкам.

ЕЛ: Что например?

СР: Например, черный цвет в одежде — у француженок он на первом месте. Честно говоря, я не очень люблю черный, и когда посещаю мероприятия во Франции, то чаще всего, я там одна в цветном. Остальные гости с ног до головы в черном. Кроме того, русские девушки, как правило, очень ухоженные. Волосы в идеальном состоянии, а маникюр – вообще пункт номер один. Вот кстати, регулярно делать маникюр – это то, чему ты здесь учишься, в первую очередь. Но иногда русские девушки перебарщивают с нарядами, кружевами. Знаешь, когда с утра одеты так, как будто идут на коктейль.

ЕЛ: В общем, француженок отличает их легендарный стиль? 

СР: Да. Стиль истинной француженки – это сдержанность со смыслом. При этом абсолютно не зазорно носить что-то очень дорогое с чем-то дешевым. То есть, мы не делаем из одежды культа, не боимся смешивать марки, бренды.

Вот, кстати, о внешних различиях. До сих пор меня поражают русские девушки, которые на воскресную прогулку в парке надевают колготки, каблуки, наносят тонны макияжа. И пусть это неудобно и жарко, зато они идут с молодым человеком, любуются собой. Ни одна француженка в такой ситуации так не оденется — ей должно быть, прежде всего, удобно.

ЕЛ: А как формируются эти предпочтения? Это влияние условий жизни и окружения или принципы, заложенные родителями? 

СР: Хороший вопрос. Я думаю, вкус и тяга к красоте воспитывается  с детства. И если тебе с детства это не привили,  то когда ты в 25 лет попадаешь в другую культуру, очень сложно меняться.  Когда я была здесь в 1991 году и ездила в гости, меня удивляла уродливость быта людей. Не было каких-то красивых мисок для салата, оригинальных столовых приборов — все очень утилитарно. Тогда я поняла, в чем главное культурное отличие французов от русских: для нас красота должна быть в каждом окружающем тебя предмете. Безусловно, в этом плане, французы правы, когда стараются с самого детства объяснять важность таких вещей.

ЕЛ: Все равно, думаю, есть много примеров, того, как люди меняются, встраиваясь в чужую культуру, после переезда за границу.

СР: Безусловно. И это хорошо, так как адаптироваться к людям, традициям очень важно.

ЕЛ: А тебя Россия изменила?

Думаю, да. Тот же маникюр стала регулярно делать. Русские девушки, вне зависимости от количества денег, всегда опрятные, нарядные. Знаешь, много русских восхищаются француженками, а потом приезжают туда и видят каких-то немых чучел в непонятной одежде. Я, конечно, утрирую, но это шок – легенда не соответствует стереотипам. В России девушки намного женственнее, чем во Франции, и среди женщин здесь большая конкуренция, поэтому нужно постоянно следить за собой. Мне кажется, что после стольких лет в России я изменилась именно в плане женственности, часто хожу в платьях, юбках. Француженки предпочитают брюки — это утилитарно.

О любви к России

ЕЛ: А сколько лет ты уже здесь живешь?

СР: 2 апреля отмечу юбилей — 20 лет.

ЕЛ: Солидный срок. Помнишь свой первый визит в Россию?

СР: Конечно. В 1983 году, когда мне было 13 лет, мы приехали сюда с классом. Русский язык мы учили уже третий год, и было очень интересно посмотреть на эту неизвестную страну.

ЕЛ: Каким было первое впечатление?

СР: Честно? Вообще ничего не понятно. Была зима, много снега, во дворах залили хоккейные коробки. Люди вокруг совсем другие, другая жизнь. Мы посетили Москву и Ленинград —  меня, ребенка из маленькой деревни, такие большие города просто поразили. И вот, сама не знаю почему, я влюбилась. Сказала: «Это моя страна».

Потом я вернулась сюда уже в 1991 году — сразу после путча.  Получила стипендию на годовое обучение в России от общества «Франция-СССР». Через 3 месяца эта организация благополучно накрылась, а я осталась без ничего. И знаешь, это было великолепно! 1991-92 год — есть нечего, но люди добрые, открытые, жаждущие общения. Лучший год в моей жизни! Я каталась на Транссибе, была в Прибалтике, в Крыму, в Узбекистане, и еще в очень многих местах. И везде люди радушно принимали.

ЕЛ: Но через год ты вернулась во Францию?

СР: Да. Вернулась, чтобы работать в Аэрофлоте агентом по отправке рейсов. Там встретила одного товарища, который предложил поехать работать в Россию. Я согласилась. У всех тогда было впечатление, что в России так быстро все меняется, так стремительно все открывается, что ты обязательно должен быть там!

ЕЛ: И чем ты занималась в России?

СР: Мы открыли туристическую компанию. На тот момент мне было 25 лет.

ЕЛ: Слушай, ну в 25 лет приехать в страну с более низким уровнем жизни, сложными бытовыми условиями – это ведь очень сложно. Не страшно было? 

СР: Ты знаешь, про быт я даже не думала. Я хотела жить в Москве — это для меня была большая мечта. Хотя в Париже у меня была квартира, работа с постоянным контрактом. Родители были в легком шоке, конечно. Но я о трудностях не думала и ничего не боялась – настолько большой был энтузиазм и желание развиваться.

ЕЛ: Все очень позитивно. А бывало такое, что Россия разочаровывала?

СР: Ну, да, никогда ровно не бывает. Бывали периоды большой любви и периоды разочарования.  Скажу тебе по секрету — когда я отметила 15 лет в России, то думала, что уже на 20 лет я буду во Франции.  Но потом я как бы вышла на новый уровень восприятия мира и работы. Конечно, здесь иногда хамят, работать не умеют, безалаберность бесит. Но, с другой стороны, я столько лет здесь, и все для меня уже такое родное. Вся моя жизнь в России, здесь родились мои дети, живут мои друзья. И здесь мои мечты.

О жизни и мечтах 

ЕЛ: А о чем ты мечтаешь?

СР: Хочу построить дом на большом утесе, с красивым видом из окон. Там будет камин, терраса, заведу кошек и собак. Ко мне будут приезжать друзья, чтобы отдыхать с  выключенными мобильными телефонами. Еще я очень люблю что-то делать руками. В большом городе на это нет времени, но в глубинке у меня будет большая мастерская, чтобы рисовать, резать, красить.

ЕЛ: Будешь строить дом в России?

СР: Да. Не во Франции, а в России. Я никуда не хочу отсюда уезжать. Здесь столько красивых мест, замечательная природа. Очень мощная страна.

ЕЛ: Ну, это через много лет, а сейчас ты руководишь Школой «Искусство жить по-французски». В чем заключается это искусство?

СР: Это довольно избитая фраза, которую многие применяют, но не все могут объяснить. Я думаю, у каждого француза есть свое Art de vivre. Нас с детства учат наслаждаться всякими мелочами, которые происходят в данный момент в твоей жизни. Едешь по дороге и восхищаешься красивым пейзажем, погодой, компанией. Не нужно ждать, пока произойдет что-то грандиозное, а просто наслаждаться мелочами в реальности. Важно создавать красоту вокруг себя – накрывать на стол, писать приглашения, украшать дом, одеваться. И от всего этого получать удовольствие! А как прекрасны встречи с людьми – у всех свои удивительные судьбы, умения, знания. Простое человеческое общение способно принести огромную радость и удовольствие.

ЕЛ: То есть в этом и состоит Art de vivre, которому ты учишь?

СР: Да. Но в большей степени, я даю возможность людям больше встречаться друг с другом. Находить какие-то точки соприкосновения, получать новый опыт, знания, вместе создавать бизнес-идеи, идеи для жизни. Вокруг столько интересных людей, достойных восхижения, идущих за своей мечтой. А что касается Art de vivre – это то, что находится внутри каждого человека. Важно открыть ему дверь, показать вещи, способные его  вдохновить. Ты знаешь, в России очень долго все было закрыто, людям не хватало новой информации, общения. Мы стараемся приоткрыть дверь в другую жизнь, чтобы создать у людей новые призвания, развить их скрытые таланты.

ЕЛ: Получается?

СР: Конечно, получается. Например, во время поездки в Руан мы встречались с вдовой, которая, оставшись одна, превратила свой большой старинный дом в туристический объект, где она принимает гостей со всех стран мира. Ее пример заставил всех нас задуматься о том, насколько простыми бывают удачные бизнес-идеи. Некоторые из нашей компании всерьез увлеклись и решили создать аналогичный бизнес в Москве.

Поэтому Искусство жить по-французски – это, прежде всего продуктивное и приносящее положительные эмоции общение людей. Во Франции этому учат с детства, а мы рассказываем об этом нашим русским клиентам.