Загрузка ...Написать про Андрея Харченко мне давно хотелось. Во-первых, Андрей очень хороший человек, и это тот случай, когда эта характеристика звучит без всяких «зато». Уже больше 20-ти лет он живет в Великобритании, помогая многим устроиться, понять страну, что-то организовать и сделать. Во-вторых, Андрей — настоящий профессионал своего дела. Десять лет он возглавляет журнал British Style, рассказывая российским читателям о британских традициях и стиле. Он знает почти всё и всех на медийном рынке и в сфере организации разных мероприятий. Если за каким-то событием стоит Андрей Харченко, то можно не сомневаться, что все пройдет очень стильно, качественно и… душевно. А еще у него в запасе тысяча интересных историй, и разговаривать с ним можно бесконечно.
Мы долго собирались встретиться на интервью, но все не находили повод. И тут вдруг Андрей объявил, что начинает серию клубных мероприятий в Лондоне, на которые будут приезжать российские музыканты, поэты и режиссеры. И что в мае он проведет юбилейный концерт группы “Браво!”. Я, конечно, не могла эти факты проигнорировать и уговорила Андрея встретиться, чтобы немного поговорить о его жизни — уже “под запись”.
Russian Gap: Андрей, ну расскажите, во—первых, что у вас намечается 8 марта и далее?
Андрей Харченко: 8 марта выступит Алексей Романов — легендарный певец и музыкант , основатель группы «Воскресение», автор песни «Кто виноват?» и множества других. Он откроет серию воскресных музыкальных вечеров в закрытом клубе Royal Over-Seas League. Там мы будем собираться, чтобы послушать фортепианную музыку, встретиться с режиссёрами и актерами любимых московских музыкальных театров. Это будет новый для русскоязычного Лондона формат — отличный и от больших концертов, и от домашних посиделок. Прекрасный звук, камерный зрительный зал, уютный ресторан и клубный бар, избранная публика, общение, теплая атмосфера — надеюсь, именно так все будет. В первое воскресенье Алексей исполнит свои лучшие песни под гитару, ответит на вопросы наших гостей, а еще мы представим нашим гостям режиссера из Москвы, Игоря Казачкова, который совсем недавно снял фильм о творчестве музыканта «Алексей Романов. Радуюсь!»
Алексей мой приятель, и я этим очень горжусь. Для меня это частичка моей жизни, как и для многих людей моего поколения. Сейчас я открою маленький секрет : я готовлю к выпуску сборник стихов Алексея Романова, получится безумно красивая книга с фотографиями и стихами. Ждите к маю!
RG: Алексей Романов, насколько я знаю, далеко не единственный ваш друг в музыкальной среде. Организовать такие вечера без хороших знакомств было бы невозможно. Откуда вы с российскими музыкантами друг друга знаете?
АХ: До переезда в Лондон я более семи лет проработал на телевидении. Начинал свою телевизионную карьеру с московского телеканала «Добрый вечер, Москва», где был режиссером и вел музыкальную передачу для субботнего выпуска, а уже вначале 90-х был приглашен на «Первый канал Останкино», в студию «Эксперимент», которой руководил Андрей Разбаш. Нашу программу «Рок-н-ролл ТВ» взяли в эфир главного канала страны, и это была победа! 20 миллионов телезрителей! На роль ведущего я пригласил Сергея Галанина. Сережа был моим приятелем к тому времени. Я снимал несколько концертов в Театре Эстраде, и мы подружились. Я ему тогда еще говорил: «Тебе бы, такому фактурному, передачи вести!» И действительно, все сложилось.
Но это был 1993 год, а проект был очень дорогим. Мы продвигали блюз, рок-н-ролл, джаз, то есть работали с музыкантами, которым надо было помогать . Все наши прибыли от рекламы уходили каналу за эфирное время и на производство. В те времена я получал зарплату 160 долларов, а Галанин 100. Хотя производство каждого выпуска стоило десятки тысяч: камеры, запись, многоканальное сведение звука, более 40 человек обслуживания. Это было безумно трудно, но одновременно безумно интересно! Незабываемый опыт! Но через полтора года работы на «Первом» я решил, что нужно что-то менять…
RG: И решили уехать в Лондон?
АХ: Не сразу. Первый раз я в Лондоне оказался еще в 1993-м. Сюда меня с семьей пригласил мой приятель, блюзовый музыкант, которому я помогал в Москве записывать диск. После этой поездки получилось так, что я вернулся в Россию, а жена с сыном остались здесь. Это было связано со здоровьем сына. У него была сильная бронхиальная астма, и в России по три месяца в году он болел. Здесь же, из-за более мягкого климата, его аллергия не проявлялась. Жене мои друзья помогли устроиться, а я им старался помогать из России. Я тогда не мыслил себя без работы. Открыл успешный бизнес – частную автошколу прямо у Останкино и стал ее директором. Было забавно – у меня обучались мои коллеги по цеху с «Первого», и мне это приносило в десятки раз больше, чем мое творчество на телевидении! И тут мне неожиданно позвонила одна коллега и сказала: в Лондоне господин Голембиовский создает издательскую структуру. Не хотели бы вы приехать и возглавить рекламный отдел газеты “Известия” в Лондоне?
RG: Почему «Известия»? Вы же телевидением занимались, а не газетами.
АХ: Медийный рынок в России тогда был довольно тесный, и все друг друга знали. Тем более, я успел зарекомендовать себя как продюсер и менеджер. Я же не только вел передачу, но и искал финансирование для нее, работал с рекламодателями, был маркетологом и пиарщиком. В общем, я, естественно, согласился, и меня взяли на работу — несмотря на то, что по-английски я знал тогда десять слов.
RG: И как вы работали без знания языка?
АХ: Ко мне приставили переводчиков. Кроме того, в свой отдел я набирал людей, которые говорили на двух языках. Офис у нас был в Сити. Возможно, кстати, что я был первым Russian in the City! Это был 1994 год — тогда еще не так много русских успели приехать в Лондон на офисные работы. В моем отделе был прекрасный менеджер, русский, но уже с британским подданством, Василий Тузяков. Вася был образец западного менеджера. Закончил Владивостокский университет, отделение иностранных языков. Учился на одном факультете с Ильей Лагутенко, они ровесники. Изучали оба китайский и английский. Они оба приехали в Лондон, и Вася тогда меня познакомил с Ильей.
RG: Только не говорите, что в вашем отделе работал Илья Лагутенко!
АХ: Нет, Илья работал в Лондоне переводчиком, кажется, в какой-то переводческой фирме. Из-под его пера вышли даже какие-то гиды о том, где можно поесть в Великобритании. Я познакомил Илью с группой “Чайф” и Владимиром Шахриным, когда они приезжали в Лондон давать концерт. Помню, как на афтепати Илья скромно стоял за спиной, потому что все стулья были заняты. Мы иногда заезжали с Васей в гости к Илье, и он тогда даже стеснялся играть при нас на гитаре — боялся показаться непрофессиональным.
RG: Лагутенко — стеснялся?
АХ: Весь талант проекта Ильи — в нем самом. У Лагутенко мощная харизма. Как такового вокала у него нет и часто он лепит мимо нот, но это воспринимается как что-то свое, родное. Как был записан его первый альбом? Встретились Лагутенко, уже впитавший английскую культуру, но не растерявший своей самобытности, и Леня Бурлаков (музыкальный продюсер), который дружил с ним еще во Владивостоке и у которого было, кажется 10 тысяч долларов на выпуск пластинки. Все сложилось и выстрелило. Первый альбом Мумий Тролля, “Морская”, был записан русскими музыкантами в Лондоне. Мой друг Игорь Тимофеев был там бас-гитаристом. А Леня стал моим другом на долгие года !
RG: Леонид Бурлаков — это тот, который еще работал с Земфирой?
АХ: Да, и она, кстати, у меня даже жила какое-то время в Лондоне! Сам Леня неоднократно у меня останавливался и в какой-то момент спросил: “Не приютишь девочку?” Так получилось, что у меня тогда была свободная квартира в Хэмпстеде, я жил за городом. Земфиру я не знал, хотя в России у нее уже вышел первый альбом, безумно популярный. Но в Лондоне я ее не слышал. Сказал: “Пусть приезжает, конечно”. Встретил ее, не узнал. Она мне даже показывала фотографии в журналах — мол, смотри, это я. У меня она останавливалась с музыкантом из своей группы, Сережей, — очень красивым парнем, тоже из Уфы. Он был аранжировщик, клавищник всех ее композиций. В России они записали второй диск, а в Лондон приехали его сводить. Первый раз я услышал Земфиру, когда мы ехали на машине куда-то, и она достала мини-диск с композициями, которые они уже записали, но еще не выпустили. Хотя звук был не очень хороший, я, конечно, понял, насколько она талантлива. Тогда она была очень простая в общении, мы даже водку на троих пили (смеется).
RG: Почему при таких связях и возможностях вы стали заниматься издательским бизнесом, а не концертным?
АХ: В какой-то момент живые площадки в Британии стали сокращаться и переквалифицироваться в диско-залы. Например, рок-клуб Marquee на Leicester square. Там когда-то выступали Rolling Stones, а сейчас кислотная дискотека. Был спад интереса к року, и многие музыканты, которые надеялись себя здесь реализовать, уезжали обратно. Я в какой-то момент открыл свое туристическое агентство. Тогда же я, кстати, познакомился с Джерри Миллером. И мы с ним, помимо работы, ради собственных знаний объездили всю Англию и Шотланлию. Мне была очень интересна история и традиции этой страны. В России очень давно выходил маленький журнал “Англия”, который выпускало правительство Великобритании. Его разбирали, потому что он был единственным источником информации о культуре Британии. После того как он закрылся, мне стало обидно. И я, тогда еще при поддерже посольства, запустил журнал British Style — в этом году мы празднуем его десятилетие.
RG: Я так понимаю, серия вечеров и концертов в этом году будет привязана к этой дате?
АХ: Да, наши вечера мы будем называть British Style Club Evenings. Это все, конечно, очень волнительно, надеюсь, что пройдет хорошо. Концертная деятельность — бизнес неблагодарный. Никогда не угадаешь, будет публика или нет. Даже в Лондоне есть сильное расслоение среди русскоязычной аудитории. Те, кто забил зал на концерте “Зверей” в Лондоне, вряд ли пойдут на “Воскресение”. Русские жители, к сожалению, не так активно ходят на украинские группы, и наоборот. “Браво!” — редкий случай, куда, я думаю, пойдут все. Женя Хавтан — мой приятель, и нам очень хочется сделать хороший подарок всему русскоязычному Лондону. Надеюсь, это послужит толчком для многих других концертов и мероприятий.