Загрузка ...Сознаюсь — на выставку Сони Делонэ (1885-1979) в Tate Modern я пошел из-за «русских» черт в ее биографии. Из-за того, что она родилась как Сара Штерн в Одессе, и жила в Петербурге, и делала костюмы для дягилевского балета «Клеопатра», и дружила с дадаистом Ильяздом… Но все оказалось гораздо интереснее.
Кроме Russian connection, тут много чего можно отследить. Да и не погружаясь в биографические подробности, даже игнорируя искусствоведческие объяснения, можно просто порадоваться. Такой вот редкий случай. Царство радостного цвета. Симультанное само себе и зрителю, если он сам захочет.
Собственно говоря, с русским авангардом она была связана поверхностно, постольку поскольку. Училась в Карлсруэ, а потом и в Париже. Ее авангард – без советской агрессии и нахрапа, а ее абстракционизм — без надуманности и намеков на величие автора. Ее искусство светло и ясно, почти кристально. В каком-то смысле оно гораздо более женственно, чем общеизвестный авангард. Впрочем, возможно, что это семейное, никакого отношения к реальному полу не имеющее. Недаром в одной из книг музейного магазина, посвященной мужу Сони, Роберу Делонэ, с которым вместе они создали «симультанизм», запальчиво утверждается, что Робер был не только первым, но и самым чистым абстракционистом. Сплошная наука, никакого идеализма.
И оказывается, это хорошо. Это легко. Это весело. Без надрыва. При этом новаторства хоть отбавляй. В общем, живописный джаз.
Чтобы не быть голословным: несколько представленных на выставке объектов. Тут без биографичности и «женскости» не обойтись. Скажем, в зале 1910-х годов есть сундучок. Размером с обувную коробку, расписанный разноцветными треугольниками, трапециями и квадратиками. Исключительно веселая разудалая вещь, восхитительная в своей бесполезности. Он потом еще несколько раз выныривает на выставке, пролезая в фотографии и даже в цветной фильм 1925 года «Апельсины». Но оказывается, изначально Соня его изготовила не для фокусов, а для своего новорожденного сына Шарля. Тот появился на свет очень удачно, в 1911 г., как раз когда чета Делонэ разрабатывала свой «симультанизм» — искусство соположения и контрастов цветов. И сразу Соня сотворила для Шарля «симультанное» лоскутное одеяло.
Не зря потом, когда с октябрем 1917 г. приток денег из России от родственников прервался, она, в роскошной поспешности, открыла в Мадриде мастерскую по пошиву «симультанных» платьев Casa Sonia. А потом еще три филиала, а много позже, уже в Париже – ателье Simultané.
В 1913 с поэтом Блезом Сандраром она сделала 2-метровую книгу-раскладушку о выдуманном путешествии из Москвы в Париж под названием «Проза о транссибирской железной дороге и маленькой Жанне Французской». За левую половину раскладушки, художественную, отвечала Соня, за правую — Блез Сандрар.
В 1937 она сделала три огромные фрески для железнодорожного павильона Парижской выставки «Искусств и технологии в современной жизни». Фрески изображали: пропеллер самолета, двигатель самолета и панель управления самолета – почти как инженерные «синьки», но цветные, с любимыми кругами Делонэ, далекими потомками ее ранних «электрических призм». Всего-то лишь. Веселая наука! Но посмотреть стоит.
И, кстати, для дадаистов она делала костюмы, но с ними вместе придумала один забавный жанр: поэмоплатья, или платопоэмы (robes-poemes). Сами они не сохранились, но на выставке есть эскизы. На одном платье корявые буквы складываются в ленту: «Вентилятор поворачивает в сердце головы». А ведь еще у нее были дверопоэмы!
Выставка в Tate Modern продлится до 9 августа. Постарайтесь успеть!
Текст: Андрей Лазарев