Рахима Абдувалиева: Чингиз Айтматов называл меня ‘кызым’ («дочка»)

Я познакомилась с героиней этого интервью на одной из выставок русского искусства, где она выделялась среди других гостей вечера благодаря своему необычному головному убору в национальном казахском стиле. Рахима Абдувалиева — профессор, доктор филологических наук, лингвист в области сравнительно-исторического индоевропейского языкознания, получившая образование в лучших университетах России, Англии, ФРГ и Индии. Aвтор ряда учебных пособий и учебников по языкам Индии, опубликованных на русском и немецком языках. Занимается популяризацией и переводами произведений Чингиза Айтматова за рубежом,  в 2011 была награждена европейской медалью Франца Кафки за 20-летнюю работу по популяризации произведений Айтматова в Европе и Великобритании. Основатель Академии Чингиза Айтматова в Лондоне.

Расскажите, пожалуйста, откуда вы и как началась ваша научная работа?

Я родилась в Киргизии в маленьком шахтерском городке Кызыл-Кия, где мой папа был Героем Социалистического Труда на шахте. Окончила МГУ, защитила докторскую диссертацию по Sanskrit and Classical Indian Languages, в 1989 году поехала в Индию по направлению Госкомитета по образованию СССР, для которого я писала учебники по языку хинди. Мою учебу в Индии оплатил фонд Раджива Ганди. Когда я вернулась из Индии, научившись прекрасно говорить на хинду и урду, то стала к своей специальности относиться иначе. Что самое удивительное — надо мной всегда смеялись, потому что я занимаюсь санскритом, мол, что я с ним буду делать, но я единственный человек, который по своей специальности работал больше всех. В Европе мое знание санскрита оказалось на вес золота, я начала заниматься переводами в компании, которая выдавала простым индийским женщинам микрокредиты, тогда молодые профессора брали меня с собой в качестве переводчика. Немецкий язык был у меня вторым в университете. Это мне помогло потом перебраться в Германию, где я вышла замуж во второй раз за немца.

А чем занимается ваш муж?

Он художник.

Как вы познакомились с Чингизом Айтматовым?

Моя основная специальность — санскрит и классическое языкознание. В Германии я могла бы спокойно работать по специальности, но первый год я прожила с дипломатическим служебным паспортом. Потом, когда развалился СССР, я не знала, как мне быть, что дальше делать, в это время послом Союза за рубежом был Чингиз Торекулович, и я обратилась к нему. Я его знала еще девочкой, когда с папой ездила на съезд делегатов, и папа его обожал.

Чингиз Айтматов меня называл ‘кызым’ (‘дочка’).

Я поехала к нему, и он мне сказал: «Mы тебе продлим паспорт, только неизвестно, что потом будет». Tогда я узнала, что он делает литературные туры и присоединилась к нему.

Что за туры?

После распада Советского Союза все права на издание книг Айтматова перекупил издатель, и как только выходила новая книга, он устраивал большие туры для читателей. Все продавцы книг Чингиза Айтматова устраивали встречи с читателями, чтобы продавать его книги, а они очень хорошо продавались! И я стала этим заниматься.

Как вы поняли, что хотите посвятить себя литературному наследию Айтматова?

После смерти писателя. До этого я просто занималась своей работой, помогала ему, а после стала заниматься только этим. После того, как Айтматова уволили с должности посла Киргизии в странах Бенилюкс, интеллигенция со всех стран начала акцию в помощь Чингизу Тoрекуловичу. В это время я стала читать курс Чингиза Айтматова в университете Гете в Германии.  Во всех немецких университетах были факультеты тюркологии, в университете Франкфурта появился казахский язык, а в остальных был турецкий, узбекский. Киргизский язык ввела я, там же я стала читать на киргизском языке произведения Айтматова.

Но как только я начала его преподавать, против меня начались политические гонения в Киргизии. Из-за этого несколько людей в Германии из Киргизии вынуждены были оставить свои должности.

В 2006 мы закончили последний роман Чингиза Торекуловича, который назывался ‘Когда падают горы’, на немецком языке он вышел под названием ‘Снежный Барс’. Над ним работали мы втроем: Чингиз Торекулович, я и его переводчик. Когда Чингиз Торекулович умер в 2008 году, немецкое центральное телевидение транслировало целую программу о нем — он пользовался в этой стране огромным успехом. Пожалуй, нигде его так не любили, как в Германии, Турции и в Советском Союзе.

А как вы оказались в Лондоне?

После тяжелой болезни немецкие врачи посоветовали мне уехать в Лондон, где я и живу с 2008 года. Вылечившись, я пошла в русскую школу и предложила свои услуги в качестве преподавателя русского языка. Затем через русскую школу попала в лондонский Metropolitan University.

У них есть факультет ‘новоязычие’ или ‘полиязычие’ (Language Diversity) для преподавателей, где в течение 45 минут говорят на непонятном им языке, чтобы психологически испытать состояние ребенка — например, иммигранта, который не понимает языка.

Там я вела киргизский, узбекский и казахский языки, проработала три года. Позже  стала устраивать презентации казахских авторов в Кембриджском университете. В Казахстане Айтматова почитают до сих пор, и они его считают автором казахским, потому что много произведений у него написано в Казахстане, там прошла его юность, он закончил техникум в Джамбуле (Тараз). Я называю его киргизско-казахским писателем по этой причине. На конференциях я обычно читаю об Айматове и о его биографии, также представляю казахскую литературу и драматургию.

Вы верите в судьбу и предназначение?

Конечно, ведь я занималась индийской философией! Я верю в то, что неслучайно занимаюсь этим. После того, как я открыла академию Айтматова в 2010 году, я сходила в «Британский Легион», они разрешили использовать их символ («Poppy») для произведения Айтматова ‘Солдатенок’. Также я встретилась с его бывшим переводчиком, который раньше работал британским разведчиком в Москве, он перевел пять произведений Айтматова. После своей смерти он оставил мне все свои произведения.

Произведение ‘Верблюжий глаз’, я выпустила сразу после его смерти, в 2012 году, в память о нем. А‘Материнское поле’ выпустила в этом году к 70-летию Победы, и мы устроили великолепную презентацию в Россотрудничестве с концертом, было много людей, и все плакали – настолько это было трогательно!

В 2012 я подошла к Александру Мамуту (владелец сети Waterstones) и попросила, чтобы он оказал мне содействие в рекламе, и они делали рекламу на «Джамилю» во время олимпийских игр.

Во всех магазинах Waterstones былo представлено это произведение Чингиза Айтматова.

А как насчет Оксфордского университета? Чем вы занимаетесь там?

Если в Кембридже моя работа связана с Чингизом Айтматовым и Казахстаном, то в Оксфорде моя работа связана с моей непосредственной специальностью — эксперт по древним языкам. Оксфорд использует мои знания манускриптов.

Вы можете назвать себя лондонцем?

В английском языке есть такое выражение: ‘I settled down’. Я прижилась в Лондоне, потому что Лондон — город космополитов, а я врожденная космополитка, я выросла в семье, где детям прививали интернационализм, и не по указке партии, просто мы жили в таких условиях: на нашей улице жили все национальности, и это во мне не изменилось. Поэтому в Лондоне я оказалась к месту. На свои презентации и мероприятия я всегда надеваю национальные костюмы и одежду от казахстанских дизайнеров. Единственное, когда я серьезно заболела, первой мыслью было написать в завещании, чтобы мой прах отвезли на родину, в дом родителей. У нас есть великолепное гранатовое дерево, и я бы хотела, чтобы мой прах похоронили под ним. Я одно поняла — я не хочу могилу в Европе, не думаю, что кто-то о ней там вспомнит. Хочу вернуться в тот дом, в котором жили мои родители, тогда это будет означать, что я вернулась к ним.

Текст: Анар Менсиитова