«Любовь в футляре» и русский театр в Лондоне. Интервью с Владой Лемешевской

«Любовь в футляре» — спектакль, вокруг которого в русскоязычной лондонской среде в марте стоял ажиотаж. В фойе небольшого театра Cockpit в последний день показов то и дело раздавались вопросы, нет ли у кого лишнего билетика: все было распродано задолго до премьеры, а отзывы шли такие, что увидеть спектакль хотелось всем.

На фоне привозных российских антреприз с громкими именами и дорогими билетами, от «Любви в футляре», поставленной по чеховским рассказам небольшой лондонской труппой «Xameleon», повеяло чем-то родным и свежим. Тут и сам Чехов — как всегда, смешной и актуальный; и лица — молодые и красивые; и очень профессиональная игра и режиссура; и теплая поддержка зрителей. В общем, как-то прям было хорошо. Актерам потом много писали в социальных сетях: просили повторить спектакль для тех, кто не успел туда попасть.

И вот ура. 20-21 мая «Любовь в футляре» снова покажут в Лондоне! Russian Gap встретился с актрисой и продюсером «Хамелеона» Владой Лемешевской, чтобы обсудить успех премьеры, а также дальнейшие планы театра.

Правильно я понимаю, что «Любовь в футляре» — это ваша первая постановка?

Это первая постановка труппы «Xameleon». Актеры, которые в ней участвовали, могут быть знакомы лондонскому зрителю и по другим проектам. Но как новая театральная компания мы начались именно с этого спектакля.

Расскажи про компанию. Почему вы решили ее создать?

У меня давно закрадывалась мысль о том, что надо организовать в Лондоне русский театр. Я закончила здесь театральную школу, потом съездила в летнюю школу союза театральных деятелей в Москве, и там познакомилась с ребятами, которые делают русский театр в разных странах. Он есть почти везде, кроме Англии! А у нас только привозные антрепризы или редкие гастроли репертуарных театров. Захотелось эту ситуацию исправить.

Ок, вот ты решила: нам нужен русский театр в Лондоне. И с чего ты начала? Сколько времени прошло между задумкой создать театр и премьерой?

Начали об этом говорить мы осенью, в ноябре я зарегистрировала компанию. Премьера состоялась в марте. То есть все случилось довольно быстро. Сначала я поговорила с Дмитрием Турчаниновым — предложила ему стать режиссером спектакля. Он согласился. Выбрали Чехова, потому что он очень любим на Западе. Нашли актеров. Дальше я договорилась с «Россотрудничеством», которое согласилось предоставить нам помещение для репетиций. Параллельно с этим я делала сайт, постеры, писала в газеты, организовывала график репетиций… Артисты люди занятые, многие связаны другими работами, их довольно сложно вместе собрать. Поначалу мы репетировали несколько раз в неделю, а в последние недели чуть ли не каждый день.

Сколько у вас человек сейчас в труппе? И как вы друг друга нашли?

Сейчас восемь человек: Олег Сидорчик, Вадим Богданов, Ирина Кара, Олег Хилл, Мария Блатштейн, Игорь Селиванов и я. Здесь очень мало русскоязычных актеров, мы все друг о друге знаем. Многих я видела в других постановках, с кем-то Дима работал. Вадима Богданова и Олега Сидорчика нам посоветовали, они к нам позже примкнули.

В вашей команде только профессиональные актеры?

Да, конечно, причем с очень хорошим образованием и большим опытом. Например, Вадим закончил Санкт-Петербургскую академию театрального искусства, играл в Самарском драматическом театре, Ирина окончила ВГИК, работала с международными режиссерами,  Олег Сидорчик — выпускник Белорусской академии искусств, исполнял ведущие роли во многих главных театрах страны. У Олега мы вообще все учимся. У него огромный опыт. И причем он не только очень профессионально играет, но и очень профессионально себя ведет. Он никогда не будет научать молодых актеров, но всегда вовремя что-то подскажет. И то, как он относится к тексту, — знает слово в слово весь чеховский текст!

А как, кстати, в Лондоне складывается жизнь русского артиста? Можно как-то зарабатывать на жизнь этой профессией?

Все по-разному устраиваются. Кто-то работает на съемках в массовке, кто-то подрабатывает в барах, ресторанах. Кто-то реализуется в других профессиях. У Олега Хилла свое радио. Мария Блатштейн — доктор наук, преподает в университете. Игорь работает в IT. Главное требование к работе для начинающего актера — гибкий график. Чтобы, когда тебя зовут на какой-то кастинг, ты мог туда прибежать.

А для тебя самой самой основная работа какая? Актерская?

Да, я стараюсь оставаться только в этой сфере. Скоро у меня будет актерский проект в центральном азиатском театре ORZU ARTS. Мы делаем спектакль про киргизскую царицу, поедем с ним в Кыргызстан, а в конце августа покажем спектакль в Лондоне. Он будет на английском языке. Также недавно я участвовала в театральном проекте об эмигрантском коммьюнити пост-советских стран, который делает Dash Arts. Но большую часть моего времени занимает сейчас продюсирование «Хамелеона».

Сложно быть одновременно продюсером и актрисой?

Да, особенно сначала было сложно переключаться, говорить себе: вот сейчас я актриса, а сейчас продюсер. Но как-то справилась.

Я сужу как журналист сейчас, так вот, с моей точки зрения, сделано все было очень профессионально. И анонсы были заранее, и фейсбук-страничка интересная, и отличный сайт. Далеко не все пиар-агентства даже так четко работают. Откуда у тебя эти знания?

Спасибо! (смеется) Мое первое образование — пиар и медиа. До театрального вуза я училась этому в Эдинбурге. Это был 2008 год, страшный кризис, я не могла тогда просто сказать родителям, что «пошла в актрисы». Хотя закончив вуз, все-таки получила второе актерское образование. Но видишь, мне пригодилось и первое!

В Лондоне есть и другие театральные труппы, связанные с русским театром: Belka Productions, Sputnik… Вы общаетесь с ними?

Я знаю Олега Мирошникова из Belka, была у него на семинаре, видела несколько их спектаклей. Мне они очень нравятся, но мы совсем не похожи. Они работают на английском языке, с английскими актерами, а мы работаем на русском. Хоть и с английскими субтитрами.

Что вам говорили после премьеры?

Очень хорошие отзывы были. В первую очередь, от русских зрителей, конечно, но также очень тепло реагировала английская публика. К нам даже подходили профессионалы из английской театральной индустрии, говорили, что это один из лучших спектаклей, что они видели в последнее время. И для меня это очень большая похвала. Потому что они смотрят на спектакль не только в контексте русской культуры, а в контексте лондонского театра, где очень высокий уровень.

Как думаешь, в чем причина вашего успеха?

Во-первых, материал. Чехов — совершенно замечательный. Его сколько раз ни играешь, ни читаешь — все равно смешно! Во-вторых, режиссер. У Димы, конечно, потрясающие задумки. Сначала мы как актеры даже не всегда их понимаем, но потом становится очевидно, насколько это здорово. Дима — выпускник режиссерского факультета школы-студии МХАТ, до этого он играл в литовском русском театре. Человек, влюбленный в профессию. И он как-то очень тонко чувствует Чехова. Смог сделать его современным, но не опошлил.

Ты как продюсер ожидала, что все так хорошо пройдет?

Я не очень понимала, чего ждать. Я знаю, что в Лондоне много русскоязычной публики, но это был наш первый спектакль, сложно было быть уверенным, что люди придут. Всего нас посмотрело чуть больше 500 человек. Это максимальная цифра, на которую мы рассчитывали. Все билеты были распроданы. Но сейчас кажется, что можно было играть и больше.

Какие планы дальше?

В мае мы повторим «Любовь в футляре», и сейчас мы начали выбирать материал для следующей постановки. Скорее всего, она будет осенью. И перед новым годом сделаем еще проект. Очень хотелось бы, конечно, привлечь спонсоров к театру, чтобы было больше возможностей для развития.

А сейчас вы на самообеспечении?

Да, и сейчас это получается совершенно не коммерческий проект. Мы это делаем потому, что нам это нравится, и есть надежда, что если о нас узнают больше людей, которые будут на наши постановки ходить, мы сможем оставаться на плаву. Но  хотелось бы ставить спектакли более сложные, с технической точки зрения. Не «три актера на двух стульях», а с большим количеством актеров, декораций — это все требует вложений.

Но вы хотя бы после премьеры не в минусе остались?

Нет, деньги мы не потеряли! И даже небольшой плюс есть, но он не соответствует, конечно, тому, сколько мы времени затратили и сколько труда вложили. Пока это все больше на энтузиазме, из любви к искусству.

Какие у вас основные статьи расходов?

Аренда самого театра стоит довольно дорого, к ней добавляется работа осветителей, дизайнера, субтитры, покупка и аренда костюмов. Плюс, реклама, сайт — это все наваливается, и получается довольно внушительная сумма даже для того, чтобы сделать малобюджетный спектакль.

Представь, что вы нашли спонсоров, и у «Хамелеона» есть деньги. На что бы вы их потратили? 

Я бы выходила на бОльшие площадки и на более продолжительный период времени. Это был бы не Cockpit Theatre на 180 человек (который, кстати, совершенно замечательный сам по себе), а большой вэст-эндовский театр. Мы бы ставили на русском с субтитрами — уверена, что англичане пошли бы смотреть. Они очень уважительно относятся к русской культуре и очень открыты к экспериментами. В тот же Barbican постоянно приезжают зарубежные труппы. Например, я недавно смотрела «Гамлета» на японском. Там постоянно идут интернациональные проекты, и субтитры совершенно не мешают восприятию. Зато ты видишь аутентичную культуру. Кроме того, мы вложились бы в костюмы, декорации. Ну, и была бы справедливая оплата труда артистам — чтобы они могли посвящать театру больше времени. Играя всего три спектакля в маленьком зале, они, к сожалению, почти ничего не зарабатывают. Но даже если нам придет помощь не деньгами, а например, помещением, это будет уже огромное дело.

А если вы не найдете спонсоров?

Если не найдем спонсоров — ну, будем работать с тем, что есть. Наша задача — сделать актуальный русский театр. Завоевать публику. Хочется, чтобы о нас узнали. И хочется быть уверенным, что на неделю-две наших показов к нам будут стабильно приходить зрители. И что они не будут разочарованы.

19-22 января — вторая премьера театра «Женитьба Фигаро». Подробности и заказ билетов >>>

Xameleon Production: Facebook и website.

Текст: Катерина Никитина