Cдавать бутылки, стирать пакеты… и другие “советские” привычки, которые считаются прогрессивными в Европе

Россияне в Европе нередко удивляются, что некоторые давно забытые, казалось, пережитки советской эпохи здесь не только процветают, но и обретают новые прогрессивные смыслы (ну хорошо, не все они прогрессивные). Рассказываем про пять «советских» привычек, которые обрели новую жизнь в сегодняшней Германии.

1. Стирать пакеты

Те, кто постарше, помнят, как после падения железного занавеса привычка сохранять и заново использовать пластиковые пакеты стала комичным маркером «советского человека». Да, в СССР пластиковые пакеты были в дефиците, как и все остальное, их стирали, сушили на бельевых веревках и использовали снова и снова. А «фирменные» пакеты — например, с рекламой Marlboro или фотографиями Боярского, Пугачевой или полуобнаженных девиц — и вовсе стоили дорого, их продавали на черном рынке по цене от 1 до 3 рублей, и в СССР с таким пакетом выйти в свет было почти так же престижно, как нынче с сумочкой Louis Vuitton.

Нелепой и смешной эта привычка стала казаться, когда советские люди обнаружили, что «на западе» вожделенный пластиковый пакет — всего лишь тара для покупок в магазине, что почти всегда он выдается бесплатно, или в крайнем случае стоит копейки, и что «у западных людей», а теперь и у примкнувших к ним россиян, он обычно одноразовый. Что использовать дармовые пластиковые пакеты по второму и третьему разу — позорная привычка застрявших в советской юности нищебродов.

А вот ничего подобного. В сегодняшней Германии, как и в большинстве европейских стран, пластиковый магазинный пакет — вещь, имеющая свою цену. Разбрасываться ими не принято. Бесплатно вы их не получите ни в одном магазине. Цена разнится от 15 до 60 центов. Причем не в каждом магазине вы вообще найдете привычный пластиковый пакет. В более дешевых супермаркетах, вроде Aldi или Lidl, они хотя бы еще продаются; более дорогие сети, такие как Rewe, предлагают только бумажные пакеты. И конечно, из переработанной бумаги. За более высокую цену (около 1 евро) вы можете купить плотную пластиковую или матерчатую сумку, которая рассчитана на многоразовое использование. На ней будет логотип магазина и гордая надпись: «В этой сумке вы носите наши свежайшие продукты — снова… и снова… и снова… и снова». Сознательные немцы покупают и носят эти сумки, а обычные пакеты моют и используют по многу раз. Не то чтобы они стоили так уж дорого —  эти центы скорее налог на экологию: немцам смолоду прививается экологическая сознательность, и никто не выкинет в помойку то, что вредно для природы. У вас на плече многоразовая сумка для покупок — значит, вы молодец, вы боретесь в меру сил с экологическими проблемами. Земля — наш общий дом, и наш долг — ограждать ее от мусора.

2. Сдавать бутылки

Массовый сбор стеклотары на несколько лет пережил СССР, но к концу 1990-х сошел на нет: слишком высоки стали накладные расходы, и пункты приема пустых бутылок и банок тихо позакрывались один за другим. Кроме того, в СССР стеклотара не перерабатывалась в стеклянный порошок, который потом может иметь самое широкое применение, а просто мылась и использовалась заново: в стандартные молочные бутылки снова разливали молоко, в стандартные пивные — пиво. В новой России стеклотара перестала быть стандартной: производители молочных продуктов перешли на картонную упаковку, а фирмы, выпускающие пиво, вино и водку, стали соревноваться в красоте и оригинальности своих бутылок. Бутылки хитросделанных форм перестали принимать. Единственный вид стеклотары, сохранивший коммерческую ценность хотя бы на черном рынке в России — литровые и трехлитровые банки: пол-России закатывает в них по осени огурцы и помидоры. Но пунктов приема стеклотары, у которых с утра собирается очередь жаждущих, уже давно больше нет.

Не то в Германии. Тут к вышеупомянутой экологической сознательности примешивается банальный расчет. Бутылки стеклянные, бутылки пластиковые и жестяные банки немцы не выбрасывают. Если все же кто-то выбросит, эту тару немедленно подберут «санитары леса»: бездомные постоянно инспектируют урны в поисках банок и бутылок. Немудрено: в каждом супермаркете стоит автомат, принимающий тару, и каждая бутылка или банка в этом автомате стоит 25 центов. Взамен автомат выдает чек на общую сумму сданной тары, который можно отоварить в этом же супермаркете. Происхождение тары неважно: стекло отправляется в переплавку, пластик перемалывается, так что новую жизнь обретают любые изделия. А принцип «пять старушек — рубль» повышает экологическую сознательность населения эффективнее любых просветительских лекций.

3. Продавать и покупать из рук в руки

На фоне тотального дефицита в СССР были популярны комиссионные магазины и торговля с рук (преследуемая по статье «спекуляция»). Когда после падения СССР на полках обычных магазинов появились новые товары, субкультура «вторичной торговли» потеряла большинство клиентов (хотя, будем честны, не сошла на нет полностью). Сейчас в России большинство завсегдатаев секонд-хэндов — очень небогатые люди. Плюс еще есть меньшинство — модники, ценители винтажа, которые умудряются находить там стильные старые вещи.

Германия же приветствует перепродажу. Берлинские магазины секонд-хэнд — просто золотое дно. Они торгуют не только одеждой: здесь можно задешево купить и мебель, и бытовую технику, и книги. Многие магазины работают на благотворительной основе: горожане отдают туда ставшие ненужными вещи бесплатно, магазин продает их за копейки, а выручка идет в какой-нибудь благотворительный фонд.

Блошиные рынки — традиционное немецкое развлечение. Не только в каждом городе, но и в  каждом районе есть свой. Самый известный блошиный рынок Берлина – в Mauer Park – входит во все путеводители как местная достопримечательность наравне с музеями и мишленовскими ресторанами.

Но рынки и магазины — все же прошлый век. Век нынешний живет в интернете, на сайте eBay Kleinanzeigen (где пользователи дешево продают всё, от посуды до автомобилей) и в Фейсбуке, где у каждого города есть группы «Отдам даром». Одежда и обувь, цветы в горшках и техника, да что угодно — только заберите.

Нужно особо отметить, что даром отдают очень много мебели. Специфика здесь в том, что большинство немцев живут в съемных квартирах. Когда вы переезжаете в новую квартиру, старую вы должны оставить в том виде, в каком ее получили — то есть стерильно голые стены. Если какую-то мебель вы не хотите брать с собой, или она не вписывается по габаритам в новое жилье — ваша проблема, куда ее девать. Просто так на помойку не вынесешь: нужно заказывать вывоз и утилизацию, это стоит времени и денег. Проще и дешевле дать объявление о том, что вы отдаете ненужные вещи за самовывоз. Желающие найдутся в тот же день: кто-то ведь в это время только что въехал в квартиру, где стерильно голые стены… В общем, не слишком притязательный житель Германии может полностью обставить себе жилье, платя только за грузовое такси.

И эта тактика воспринимается без всякого снобизма, мол, обноски с чужого плеча берут только от бедности. Наоборот, она считается прогрессивной: во-первых, это признак экологического мышления — таким образом вы уменьшаете количество засоряющего природу мусора. А во-вторых, таким образом вы даже боретесь с капиталистической системой, заставляющей все время покупать что-то новое и тратить деньги. Вместо этого вы, как подобает левому интеллектуалу, поддерживаете альтернативную «экономику дарения» и укрепляете горизонтальные связи в обществе.

4. Ездить на дачу

Шесть соток — участок в садоводстве. Из них сотка — строение с наливным умывальником, гордо именуемое домом. Остальные пять — грядки с картошкой, теплица с огурцами и кусты крыжовника. С апреля по сентябрь — неизбежные выезды на дачу в выходные в переполненной электричке, «отдых» над грядками попой кверху… Такие «дачи» — явление настолько исключительно советское, что слово dacha даже вошло в интернациональный лексикон. Не называть же этот ужас cottage или countryhouse.

Но немецкие Schrebegärten – не шесть соток, а еще меньше: в среднем 370 кв.м. Чаще всего они находятся не за городом, а в городской черте, и даже почти в центре. На участке земли размером с носовой платок стоит домик, который кажется кукольным, вокруг него пара кустиков и грядки. Если ехать по любому немецкому городу на трамвае или городской электричке, вы будете постоянно проезжать через эти мини-садики, которыми занят любой клочок земли, будь то зона отчуждения у железнодорожных путей или неожиданный пустырь среди небоскребов. Мини-садик обычно ухожен, а над домиком, больше похожим на собачью будку, развевается флаг: может быть, Германии, а может — любимой футбольной команды.

Иногда можно услышать легенду, что Schrebegärten появились после Второй мировой войны, когда Германия лежала в руинах, и власти стали раздавать горожанам маленькие наделы земли под огороды, чтобы те могли хоть как-то прокормить себя. На самом деле это не так: первые Schrebegärten относятся еще к началу XIX века, когда власти отдавали мелкие земельные участки на пустырях городской бедноте для садоводства. Пунктуальные немцы уже тогда объединялись в садоводческие общества и начинали торговать собственноручно выращенными овощами. Я не просто бедняк, я землевладелец!

Сейчас в Германии насчитывается около миллиона таких городских участков. Их владельцы, конечно, давно уже не используют эти кусочки земли для спасения от голода, но многие ставят здесь эксперименты в области экологичного земледелия, выращивают полностью органические овощи и фрукты для собственного стола, а излишки нередко и продают. Но основная роль Schrebegärten, как и российских дач — рекреационная: приехать в выходные, расставить шезлонги, налить пива и отдохнуть на лоне природы. Тут немец с русским прекрасно поймут друг друга.

5. Маяться с пропиской

Советский институт прописки еще с середины прошлого века считался чем-то вроде государственного рабовладения. «На прекрасном Западе», как многие тогда думали, конечно, полная свобода передвижения, никто и ничто тебя не привязывает к месту регистрации.

Увы и ах.

В Германии страсти вокруг Meldung не меньше, чем в СССР. И вот это мы никак не можем назвать прогрессивной привычкой. Но увы, факты таковы: без  Meldung, то есть регистрации по месту жительства (ее производит местное отделение полиции или Bürgeramt, то есть районная управа), без этой бумажки ты букашка.

Без регистрации вам не откроют счет в банке, не оформят страховку, не примут на работу, не возьмут ребенка в детский сад… да что там, часто даже не запишут в районную библиотеку.

Это становится препятствием для многих вновь прибывших иммигрантов. Например, репатрианты — этнические немцы, переехавшие в Германию, часто не хотят жить первое время в пересыльном лагере или общежитии. Если у них есть деньги, они предпочитают поселиться в гостинице, и их можно понять. Но в гостинице нельзя прописаться (а в общежитии можно), и люди сталкиваются с тем, что не могут сделать элементарные первые шаги в Германии: открыть банковский счет, оформить основные документы — везде необходима прописка. Также постоянно возникают проблемы у тех, кто снимает в Германии квартиры на короткий срок, будь то студенты или иностранные специалисты: не все владельцы жаждут прописать своих квартиросъемщиков. В общем, большую проблему для иностранцев представляет собой институт прописки в Германии.

А человека с российским бэкграундом до боли знакомыми покажутся и другие ужасы немецкой бюрократии: Finanz PIN (примерно то же, что в России ИНН) и Renteversicherung (то же, что СНИЛС)… Но в каком-то смысле россиянам это и проще: они уже понимают, какая бумажка зачем нужна и что с этим надо делать.