Четыре «П», без которых не могут жить уругвайцы

Михаил Казанцев и Александра Дербенева – путешественники, авторы блога и книг о человеческом процветании. После девяти месяцев жизни в Уругвае сформулировали четыре основных любимых занятия местных жителей. Это четыре «по»: поесть, попить, посидеть, поговорить.

Поесть

Уругвай — страна, где на три миллиона жителей приходится более 12 миллионов коров. Кроме них много коз, кур, уток и т.п. И всю эту чудесную живность уругвайцы с удовольствием едят. Уругвайский вегетарианец — существо, скорее всего, мифическое. В понимании гурмана в Уругвае нет кухни, не то, что высокой, но даже и средней. Милые уругвайцы не любят пряности, стараются употреблять мало соли, не заморачиваются со сложными рецептами и уж совсем не любят тратить много времени на приготовление еды.

Все эти отсутствия местные жители компенсируют размером порций еды. Практически всегда они либо большие, либо гигантские. Простота и скорость приготовления основных блюд в Уругвае достигается с помощью париши. 

Париша — это специальный мангал, оборудованный системой непрерывного горения и подачи углей, и в этом выражается одна из особенностей национального духа. Если уругваец начал жарить мясо или сосиски, он должен быть уверен, что процесс этот может продолжаться практически бесконечно и непрерывно. Париши бывают разные. От небольших устройств, которые могут быть вынесены на тротуар прямо из подъезда и установлены на крыше, до гигантских (15-20 кв. метров), которые нон-стопом обслуживают посетителей ресторанов.

Типичное блюдо, которое уругваец поедает в обеденный перерыв — это «чивито». Представьте себе, что перед вами ставят огромную тарелку с двумя кусками мяса с сыром, ветчиной и яичницей. К этому добавлены листья салата, помидоры и гора картошки-фри. С непривычки съесть одному такое почти невозможно.

Для нас самым большим парадоксом было то, что на рынках продавались продукты высочайшего качества и чудесного вкуса: овощи и фрукты, выращенные без применения химии; вкуснейшие хамоны и грудинки, пармезаны и моцареллы, козий сыр, персики, клубника, самые вкусные в нашей жизни груши и т.п. Но все это великолепие почему-то не превращалось в произведение кулинарного искусства.

Размышляя об этом, мы поняли главное свойство уругвайской кулинарной жизни. Здесь есть отдельные и упрощенные элементы других культур (испанской, итальянской и немецкой). Но все они сохранились в примитивном, походном варианте. Такое ощущение, что люди, приехавшие сюда с большой земли, приспосабливаясь к уругвайской жизни, приговаривали: «надо немного потерпеть и мы вернемся домой». Они шли по пути экономии ресурсов и времени. Поэтому порции огромны, а вкусы просты и незатейливы.

Попить

Про уругвайцев порой говорят, что они все делают медленно. Это потому что все они делают одной рукой. Вы можете спросить, а чем же у них занята другая рука? А в ней они держать калабас с мате.

Нигде и никогда в жизни не видели мы людей, столь фанатично преданных одному напитку. Мате пьют всегда, все и везде. Влюбленная парочка любуется на закат, синхронно посасывая этот напиток. Водитель рейсового автобуса на скорости 100 км/в час крутит руль только одной рукой, а заботливый кондуктор подливает ему в калабас горячую водичку из термоса. На празднике весны, сидя на травке под огромными платанами, молодежь ведет беседы, валяет дурака, занимается спортом, не переставая пить мате (а отнюдь не пиво, как это можно было бы предположить). Пить мате для них — все равно, что дышать.

И тут стоит обратить особое внимание на то, какой вкус у этого напитка. Представьте себе, что вы засыпаете примерно полстакана заварки (нарезанные листья растения падуба парагвайского) и заливаете ее примерно тремя глотками горячей воды. Получается чрезвычайно концентрированный, горьковато-кислый напиток, от которого, с непривычки, глазки лезут на лоб. Сказать, что этот напиток вкусен или приятен, на наш взгляд, невозможно. Он предельно брутален. И, при этом, еще и парадоксален. В нем содержится огромное количество кофеина и еще что-то, что одновременно успокаивает нервную систему. Нахлебавшись мате, вы спокойно можете лечь спать и уснете сном праведника.

Когда мы наблюдали за особенностями национального характера уругвайцев, то отметили их спокойствие и сдержанность. Они неулыбчивые, но приветливые и неагрессивные. Кажется, что ничто не может вывести их из равновесия. Одна из причин такой умиротворенной атмосферы — непрерывное, ежедневное, регулярное потребление мате. Его седативные свойства сказываются на национальном характере.

Но… есть одно но: мате и мясо. Пока ты ешь мясо в уругвайских пропорциях, этот напиток наполняет вас спокойной энергией и радостью. Для человека же, который в большей степени ест овощи, магия мате закончится. Оно способно вызвать чудовищную изжогу. И все. Похоже, что мате, помимо седативности, помогает переваривать мясо.

Посидеть

Никогда в жизни не доводилось нам видеть такую всенародную любовь к сидению, как в Уругвае. Сидят уругвайцы много и разнообразно. Совершенно нормальным считается вынести стульчик из дома на тротуар в центре города, усесться там с неизменным мате и часов шесть глазеть по сторонам. Любая горизонтальная поверхность, до которой может дотянуться пятая точка уругвайца, с неизбежностью будет обсижена.

Больше всего нас впечатлило умение уругвайцев сидеть на граните. К слову, в Монтевидео находится гранитная набережная длиной 25 километров. По всей ее длине установлены большие гранитные скамейки. Летом это гранит нагревается до теплого состояния. Но даже летом, если скамейка оказывается в тени, то гранит очень быстро начинает высасывать из вашей пятой точки тепло и жизненные силы. Что уж говорить о других временах года, которые в Уругвае длятся 9 месяцев. Так вот, мы не знаем, как устроена задница у уругвайцев, но они часами сидят на этом чертовом граните, даже при плюс 10-12 градусов. Как они это делают, для нас осталось загадкой. Возможно, все дело в мате, но мы не уверены.

Поговорить

Дошла очередь до последнего «по». Уругвайцы, действительно, любят поговорить. Представьте себе: 30-ти градусная жара, прекрасный розарий, где есть скамеечки в тенечке, овеваемые ароматом роз и гиацинтов. У вас с собой интересная книжка и желание провести в приятной праздности пару часиков. Но не тут-то было! На соседней скамейке сидят двое уругвайских молодых мужчин интеллигентного вида. К ним подошли еще двое знакомых. Внутренний культурный код европейца, скорее всего, подсказывает, что сейчас они поприветствуют друг друга, минут пять поболтают и разойдутся.

Ничего подобного! Они разговаривают без перерыва 2 часа. И, возможно, продолжили бы и дальше. Мы не знаем, потому что не выдержали этого потока слов. Что поразительно, эти люди просто общались — они не выпивали, не курили, а просто говорили. Культурный код подсказывал, что такая разговорчивость более присуща женщинам. Но здесь полный разрыв шаблона – четверо мужчин без алкоголя на протяжении двух часов просто болтали.

Апофеозом уругвайской способности поговорить являются местные бомжи. Мы жили в 300 метрах от президентского дворца, в приятном историческом районе. Бомжи собирались напротив нашего отеля часов в одиннадцать вечера и заводили разговор. Гонять бомжей в социалистическом Уругвае не принято. Здесь вообще глубоко лояльны к бедным людям. Общались они свободно, эмоционально, но совершенно неагрессивно. Единственное неудобство состояло в двух моментах. Первое — узкая улица с превосходной акустикой. Второе — общение бомжей продолжалось до четырех ночи без перерыва. Нам оставалось только задаваться вопросом: о чем же они могут говорить так долго?

Текст: Михаил Казанцев, Александра Дербенева

Фото: авторов, Pixabay